Железная Империя (СИ)

Ева, не останавливаемая никем, осторожно сошла по ступеням вниз, и шлейф парадного платья черной поблескивающей смолой лился за нею. Казалось, ядовитая черная змея, изящно извиваясь, обошла кругом странную посетительницу, и светлые глаза Императрицы словно превратились в неживой твердый хрусталь.
Дарт Фрес, с интересом рассматривая прекрасную просительницу, чуть наклонился к Леди Софии, стоящей рядом с ним (как-то незаметно она переместилась ближе к трону), и произнес едва слышно так, чтобы его слова поняла только она:
— Как думаете, что это? Операция? Пластика? Клон?
София с видом знатока рассматривала девушку, чуть прищурившись.
— Не похоже на операцию. Похоже, это все природное. Сохранена и не затруднена мимика, — София кивнула на подрагивающие от страха губы, на изломанные в муке брови. — Клон? М-м-м… об этом лучше спросить у Владыки.
— Больше всего, — задумчиво произнес Фрес, — мне сейчас хотелось бы как следует прищемить ей Силой печень и немного подавить ее. Это дает нужный эффект; боль такая, что человек не может разогнуться, да и вообще пошевелиться. Он стоит на коленях, опустив голову вниз, к полу, и дышит через раз, потому что боль распирает его изнутри. Если нажать сильнее, начнется еще и потоотделение, такое сильное, что человек очень быстро теряет воду и начинает страдать еще и от жажды. Бескровно, эстетично, эффективно.
— Какие странные мысли вас посещают при знакомстве с красивыми женщинами, — фыркнула Дарт София, складывая руки на груди. Фрес неопределенно кивнул головой, наблюдая за молчаливым поединком взглядов Императрицы и неизвестной.
— Красивых женщин много, Миледи, — произнес он ничего не выражающим голосом. — А таких вот гостей из прошлого, кидающих камни в хрупкое равновесие и способных одним своим появлением разрушать целые миры, по пальцам перечесть. Так что эстетика тут играет самую малую роль. Вообще, женская красота трогает меня намного меньше, чем это может показаться. Женщины для меня ничего не значат; они всего лишь инструмент для удовлетворения моих потребностей и желаний. И там мне не важно, красива она или нет. Главное, чтобы она была самкой, и живой самкой.
— Какая гадость, — искренне произнесла Дарт София, и ее легкий смешок вспорхнул ввысь, пуская дрожь по натянутым до предела нервам собравшихся.
— Я предпочла бы старый проверенный способ, — заметила София. — Например, вскрыла бы ей грудную клетку. Или брюшную полость.
— Много грязи. И чересчур много ощущений. Человек не сможет сосредоточиться на вашем вопросе. Это годится только для убийства. Сразу видно, вы не эксперт в пытках. Если же вы рассчитываете на диалог, потери должны быть минимальны, а воздействие максимально эффективным. Желаете действовать старым дедовским способом? Хорошо, можно выжечь ей клитор. Постепенно.
— Она же будет визжать, как свинья!
Между тем Ева, словно загипнотизировав окружающих своими неторопливыми движениями, обошла девушку во второй раз и в третий, сужая каждый раз круги. Никому и в голову не пришло ее остановить — и Двое, защищающие Императора, и Люк, и сам Вейдер просто не подумали, что ей может грозить опасность. Как будто у нее было какое-то тайное оружие, при помощи которого Ева могла постоять за себя.
— Не понимаю, о чем вы, — произнесла девушка, растерянно крутя головой, стараясь заглянуть в лицо Императрицы, коварно зашедшей ей за спину и оценивающе рассматривающую просительницу со всех сторон. Красивые брови девушки страдальчески изогнулись, взлетев вверх домиком — Вейдер узнал бы этот изгиб из сотен, из тысяч — и губы ее дрогнули в жалком подобии улыбки.
Так делала Падмэ, когда не знала, плакать ей или смеяться, когда не верила своим глазам. Слеза соскользнула с ресниц и прочертила быструю блестящую полоску рядом с родинкой на щеке, под тонкой кожей на шее заиграли мышцы, девушка, смешно вздергивая остренький подбородочек, захлебываясь страхом и отчаянием, старалась подавить рыдания.
Так разговаривала Падмэ.
Вейдер помнил ее выступления в Сенате; точно так же, как сейчас, утопая в жестоком равнодушии, она из последних сил поднимала голову, чтобы хлебнуть живительный глоток силы, чтобы продолжить свою речь, докричаться до тех, кто должен был помогать ей, но не хотел этого делать.
 
Среди них был и он, молодой джедай Энакин Скайуокер…
Вейдер не выдержал.
"Помоги мне", — раздалось гулким эхом в разуме Дарта Фреса.
Метания Владыки не были для Фреса тайной; бурлящая обжигающая Сила темной лавиной растекалась от Императора в разные стороны, раня, терзая, и Лорд Фрес, неподвижно стоя у трона, ощущал себя так, словно стоит в бурном течении горной реки, несущейся вниз, в долину, и волны тверже камней разбивались о его тело.
Отойти в сторону, прочь от этого потока боли и гнева — вот что ему хотелось сделать сию же минуту, и он не преминул воспользоваться приказом Императора.
Ситх чуть качнул головой и ступил к просительнице.
— Миледи, — он как-то незаметно оттеснил Еву, и та черной змеёй ускользнула наверх, к замершему Вейдеру, а Фрес, заняв ее место, склонился над перепуганной таким пристальным вниманием стольких важных людей сразу девушкой, и его горячая рука коснулась ее подбородка, поднимая к себе залитое слезами лицо. — Дитя мое, скажи мне, кто научил тебя так двигаться, говорить? Кто надоумил тебя прийти сюда?
Его спокойное лицо медленно приблизилось к ее, перекошенному от страха, и девушка задохнулась от ужаса. На лбу выступили бусины пота, а дыхание участилось настолько, словно инквизитор уже поднес к ее коже раскаленный добела металл, своим жаром оплавляющий тонкие бесцветные волоски даже на расстоянии.
— Я пришла за помощью и поддержкой! — воскликнула она и в ее голосе вновь зазвенели слезы, отдаваясь гулким эхом в пустоте — той части сердца Великого Ситха, что раньше была наполнена мыслями, воспоминаниями и прочей цветной мелочью, а теперь — осколками прошлого, которые ситх перебирал в своей памяти бессонными бесконечными ночами. — В чем моя вина?!
Рука Фреса скользнула по ее щеке, нежно обводя овал прекрасного лица, длинные пальцы коснулись виска с тонкой жилкой, часто бьющейся под кожей, и ситх так низко склонился над трепещущей девушкой, словно хотел поцеловать ее, его нос почти коснулся ее щеки, и она смотрела на него с удивлением, не понимая причины внезапного порыва, отчего ситх решил тут, при всех, подарить ей эту ласку. Однако вместо поцелуя стремительный поток Силы острыми иглами рванул через его пальцы в ее мозг, и незнакомка с криком забилась от боли, изгибаясь и крутясь на месте. Два пальца инквизитора словно приросли к ее виску и, как бы она ни старалась, не могла оторвать голову от сверлящей боли и избавиться от колкого взгляда серых холодных глаз, внимательно наблюдающих за ее мучениями и криками и наливающимися от этого мрачным торжеством и удовлетворением.
— Достаточно, — тяжелый голос Вейдера прекратил эту пытку в один миг, Лорд Фрес отдернул свою руку от головы девушки так поспешно, словно обжегся, и тотчас же подхватил под руки ее обмякшее тело, не дав ей упасть.
— Стой ровно.
В глазах Вейдера полыхала ярость, ноздри его трепетали, и, казалось, он готов был сорваться с места и броситься крушить все вокруг. Светлый ангел, одного образа которого было достаточно, чтобы воскресить его древнюю боль, был мертв; та, что присвоила лицо Падмэ, оказалась дешевой подделкой, куклой, нацепившей чужую оболочку.
— Кто ты? — произнес Вейдер, брезгливо морщась. — Назови свое имя.
— Алария, — прошептала девушка; ореол нежной беззащитности и невинности все еще витал над нею, но он никого уже не мог обмануть. Лорд Фрес вскрыл, вспорол ее защиту, обнажив суть, которую не рассмотрел Люк, и темнота посетительницы стала очевидна всем.
— Зачем ты здесь, и откуда ты?
— Владыка, я пришла к вам за помощью, — в нежном голосе, так похожем на голос Падме, вдруг зазвучали хриплые, хищные стальные металлические нотки, и девушка, словно осмелев, твердо встала на ноги и почти вырвала свою руку из удерживающей ее тело ладони Лорда Фреса. Ситх отступил в сторону, и она, сверкнув в его сторону дерзкими, внезапно ставшими такими злыми глазами, вновь перевела взгляд на Императора и продолжила: