Железная Империя (СИ)
И София тоже была в этих его видениях, и ее оранжевый невероятный клинок раз за разом отражал удары, метящие ему в спину…
Ожидая высадки на отполированную дыханием двигателей площадку, Лорд Фрес искоса поглядывал на спокойный точеный профиль ситх-леди.
Ради вылазки с Инквизитором она оставила свои научные работы, и останки Берта были надежно законсервированы в крио-камере.
Ее роскошный алый наряд, так похожий на одеяние Инквизитора, вновь сменили какие-то унылые серые тряпки, штаны, тупоносые сапоги и теплая туника, так похожие на одежды мужчин-джедаев, с той лишь разницей, что поверх нижней рубашки, сотканной из серой тонкой шерсти, вместо положенного джедаям таббарда тело Софии стягивал жесткий черный корсет — надо полагать, с броней, подумал с усмешкой Инквизитор, — поверх которого, немного осев на бедра, был застегнут пояс с сайбером.
София заметила внимание Фреса к своей персоне, его взгляд, осматривающий ее приподнятую корсетом грудь и обтянутые брюками бедра, и поплотнее запахнулась в длинный плотный плащ, скрывая от его любопытного взора свою фигуру.
Инквизитор в который раз усмехнулся и отвел взгляд, рассматривая теперь готовящихся к десантированию штурмовиков.
Академия подействовала на Софию тотчас же, как только ее ноги ступили на двор, заметенный сухими здешним ветрами. Злобное дыхание пустыни трепало, рвало одежду Инквизитора, перемешивая черный и алый цвета, делая его похожим на неряшливый чадящий огонь, и София, подняв голову, с толикой страха взглянула вверх, в серое небо, в котором терялись древние башни.
— Чувствуете? — спросил Фрес, хотя вопросы были излишни. Он ощутил, он почувствовал, как в сердце женщины проник страх, так же ясно, как если бы это произошло с ним.
— Да, — благоговея, перед необъяснимой и жуткой мощью, прошептала София.
Штурмовики привычно рассредотачивались по объекту, и Инквизитор, в последний раз взглянув на небо над академией так, словно существовала вероятность не увидеть его больше, снова заглянул в лицо женщины.
— Вы готовы? — спросил он, и она лишь коротко кивнула головой.
— Вполне.
Фрес, обернувшись к солдатам, ожидающим его приказа, поднял руку и чуть махнул, дав знак к наступлению.
— Вперед.
Древние переходы вновь наполнились светом и шумом, топотом ног и краткими приказами, солдаты бежали впереди ситхов, проверяя каждый уголок.
Мрак отступал, и шаги Фреса и Софии гремели эхом в каменном чреве.
На месте, где Виро ранила Повелителя Ужаса и где ассасины всеобщими усилиями отодвигали пирамиду, раскрывая вход в подземелье, им пришлось ненадолго задержаться, пока инженеры смогут открыт им поход.
Но эта заминка длилась совсем недолго; из подземелья пахнуло лютой стужей, так, словно и там производились какие-то опыты и располагалось какое-то замораживающее устройство, и Лорд Фрес, свысока глядя на раскрывающееся перед ним темное пространство, лишь вновь махнул рукой, жестом посылая вниз солдат.
— Уничтожать любого, кто встанет на пути, — холодно велел он. — Без разбора.
Дарт Вейдер, вероятно, хотел бы лично встретиться с очередным адептом этого странного Ордена, но Лорду Фресу надоели эти небезопасные игры. Он отдавал должное смелости и дерзости Императора, отваживающегося принимать врагов в сердце своей Империи, но риск должен быть разумным, считал Инквизитор.
А потому он принял решение и взял на себя смелость отдать приказ об уничтожении Повелителя Ужаса. В идеале он желал бы встретить негодяя сам — и убить его с предельной жестокостью, если повезет.
Возможно, он хотел, сам того не осознавая, снова ощутить ледяное дыхание ужаса на своей коже, встретиться с той силой, которая раскаленными иглами впивается в разум, лишая воли, оставляя лишь самые низменные инстинкты… встретиться с этой силой и победить ее.
Снова.
Дорога в сердце подземелий словно сама ложилась ему под ноги, и, чувствуя возбуждение, лихорадочное и нетерпеливое, охватывающее все его тело, поглощающее все его существо, до кончиков пальцев, которые начали привычно покалывать, прося прикосновений рукояти сайбера.
Он уже ощущал, что где-то совсем близко пульсацию чужой страшной жадной Силы, тянущей к нему свои мертвенные щупальца, и его рука привычно откинула плащ, пальцы как бы невзначай погладили оружие.
— Кажется, мы ловим самую крупную рыбу, — пробормотал Инквизитор, ускоряя шаг, и маленькая Леди София, не поспевая за ним, перешла почти на бег.
Штурмовики, обгоняя ситхов, стремительно шагающих по подземелью, белыми поблескивающими призраками пробегали мимо и исчезали за поворотом, откуда нестерпимо дышало холодом, и бой, расцветив тьму, навалился тут же, сразу, мгновенно, вспышками и яростным лаем выстрелов, гудением и взвизгиванием дрожащих лучей, криками ярости и строгими короткими приказами.
Откуда-то сверху прогремел крик — несколько голосов, слившихся воедино, спешащих, обгоняющих друг друга, дрожащих от ярости, от ненависти, от упрятанного страха, от обреченности:
— Ситхи!!!
И дыхание боя рвануло одежды двоих людей, чьего появления ожидали и страшились с такой страстью.
Два алых луча, прорезав тьму, вырвались на свободу, и с первым же шагом в зал Лорд Фрес, крутя оружие в руках, образовав практически непроницаемый алый дрожащий купол, отгораживающий его и следующую за ним Софию, отбил направленные на них выстрелы, с визгом разорвавшиеся небольшими взрывами и разлетевшиеся в разные стороны.
София на бегу активировала оранжевый луч, и они с размаха врубились в черную шевелящуюся массу, круша и разрывая яростно вибрирующим оружием пыльные тела.
Зал, куда вывело их чутье Инквизитора, был просто набит ассасинами, он шевелился их многочисленными черными телами, они, словно муравьи, были повсюду — на опоясывающих зал галереях, на большой террассе посередине зала, вылезали из переходов и изо всех темных углов и щелей. Штурмовики расстреливали их десятками и наступали, скользя и спотыкаясь об их мертвые тела, и сайберы ассасинов раскидывали взвизгивающие выстрелы императорской гвардии сотнями, как фейерверки.
В навалившемся на нее бое София едва ли могла ориентироваться. Единственное, что ей удалось сделать — это закрепиться за спиной Лорда Фреса и просто отбивать направленные на нее атаки, яростно, остервенело, сцепив зубы.
Смерть оказалась близка как никогда, она смотрела в лицо, дышала своим поганым дыханием, прикасалась своими холодными мертвыми руками, словно оценивая, ощупывая, и София в панике поняла, а какова же она на самом деле — так желаемая ею ранее черная пустота.
Она была ужасна; она не манила к себе, как прежде, не пела ласковую колыбельную. Она прекратила притворяться. Она затягивала словно жадные зыбучие пески, она преследовала и хватала, она разевала зубастую страшную пасть, и ее клацающие, рвущиеся к горлу зубы грызли воздух в опасной близости…
Она была страшна.
И все существо Софии взбунтовалось, ощутив себя вдруг словно затягиваемым в эту воронку, куда с шумом неизбежно обрушивается водоворот песка, увлекая ее за собой.
Нет, нет, только не смерть! Нет!
Проклятый Инквизитор!
Ненавистный садист, пропади ты пропадом со своими изуверскими уроками!
Это ведь очередной урок от тебя, да ведь!?
И от ярости глаза Софии разгорались так, что пылали ярче гудящих сайберов, и она оплетала Силой свое оружие, расшвыривая ударами наступающих так, будто они были легкими щепками под ударами топора лесоруба.
— Ненавижу, — рычала она взахлеб, уже не понимая, на кого направлена ее ярость — на ее безжалостного циничного учителя или на наступающее бескрайнее море врагов, чьи наплывающие, возникающие снова и снова черные тела просто доводили ее до исступления, отгоняя на периферию сознания подкатившее было отчаяние.
Ситхи прорубились, прогрызлись в самое сердце зала, и озверевший Фрес, вкинув руку, послал Толчок Силы такой несокрушимой мощи и ярости, что попавшие под него ассасины подлетали, словно кегли, и, падая на пол, замолкали навсегда, переломанные и разбившиеся. В этот коридор, пробитый им в море врагов, тотчас хлынул белый поток штурмовиков, стреляя и разбивая ряды защитников академии изнутри их строя, и атака растерзала, разбила, разредила черное полотно их построения.