Железная Империя (СИ)
На мгновение обмершему от страха забраку показалось, что она мертва, настолько тихо она лежала, несмотря на сочащуюся из порезов кровь, и Строг небрежно ласкает рассыпавшиеся по постели волосы трупа, гладит уже неживое тело, но она чуть слышно вздохнула, когда ладонь Строга сильнее сжалась на ее затылке, и в этом тонком вздохе послышалась дрожь нечеловеческого удовольствия.
Эта откровенная, беззастенчивая картина показалась Аугруссу совершенно дикой, он почувствовал чудовищную неловкость от того, что видит все это, что стоит здесь, но самому хозяину как будто было все равно, что подумает о нем его посетитель.
Аугрусса передернуло, он едва не плюнул от омерзения, глядя в лицо странного бессовестного хозяина этого дома.
"Извращенцы проклятые", — подумал про себя Аугрусс, рассматривая Строга.
Тот лежал, вытянувшись во весь рост.
Его черные длинные волосы были рассыпаны по могучим плечам, прищуренные миндалевидные глаза сверкали каким-то странноватым блеском, а крепкая ладонь сжимала изящную трубку из слоновой кости с длинным тонким мундштуком.
Изящная дорогая вещица.
От тлеющего уголька поднималась тонкая струйка ароматного дыма, и Аугрусс закашлялся, не вынеся плотного стойкого запаха благовоний, перемешанных в воздухе.
"Такого сарлакка хрен завалишь, — подумал забрак, разглядывая Строга. — Здоровый какой. Но все же нагишом против каких-нибудь вооруженных подонков он тоже долго не продержится".
— Так у вас какое-то дело ко мне? — так же медленно произнес Строг, выпуская из губ струю серого дыма. Аугрусс, завороженный игрой света и теней и этим неторопливым, плавным течением речи странного человека с фиолетово вспыхивающими глазами, нервно сглотнул, и почтительно ступил вперед, передав тому крохотную круглую призму.
Что это был за предмет и как им было пользоваться — он не знал. Он вертел ее и так, и этак, пробовал на зуб и нажимал, но ничего не происходило. Казалось, это был просто кристалл.
Что сделал с ней Строг, Аугрусс тоже не успел заметить. Оказавшись в его огромной ладони, призма вдруг завибрировала, и он лишь чиркнул по одной из ее граней ногтем большого пальца.
— Отдай, — механическим голосом произнесла призма, и смолкла. Строг согласно кивнул головой, и из-за занавесок, из которых с таким трудом выпутывался только что забрак, выступила молчаливая прислужница, скромно опустив черноволосую голову. Ее длинные шелковые волосы покрывалом спускающиеся на грудь скрывали склоненное лицо, но Аугрусс успел рассмотреть, что она прехорошенькая.
— Принеси господину Аугруссу ларец, — пророкотал Строг, и девушка неслышно выскользнула из помещения.
Внезапно Аугруссу стало страшно и жутко; он не называл своего имени, да и Гриус его просил быть осторожнее, а незнакомец, рассматривающий его страшными странными глазами, знал как его зовут.
Гриус, подлец, подстраховался?
Аугрусс отшатнулся от ложа с лежащими на нем расслабленными телами, ему вдруг нестерпимо захотелось бежать отсюда, бежать как можно скорее, но в этот миг из тьмы, все так же неслышно ступая, выскользнула девушка с огромным деревянным ларцом, выглядящим настолько старинно, что за него один у антиквара можно было выручить очень кругленькую сумму.
Она опустилась на колени перед перепуганным Аугруссом, осторожно поставила ларец, и ее тонкие пальчики осторожно отстегнули четыре зажима и убрали прочь крышку.
Увиденное поразило Аугрусса в самое сердце и заставило бояться еще больше.
Это была не просто маска. Это был золотой шлем, зубастый, размером с человеческую голову.
Маслянисто поблескивая, он возлежал в бархатном гнезде. Его лицо было испещрено тонкими гравировками, непонятными символами, темными дорожками, обводящими кругами глаза и острозубый опасный рот.
— Это вам нужно? — уточнил Строг, и, не дожидаясь утвердительного ответа потрясенного забрака, кивком головы велел девушке закрыть ларец. — Она ваша. Забирайте.
От этого страшного и прекрасного видения у Аугрусса помутилось в голове, всяческое опасение покинуло его, и он желал только одного — обладать этой вещью, хоть на час, хоть на день. На мгновение ему показалось, что он понимает Гриуса, который украл это и хранил в тайне ото всех. От этого нельзя отказаться. Это помогает забыть все, все страхи и сомнения. Это абсолютное счастье.
С трудом он дождался, когда прислужница справится с замками, и, ухватив ларец обеими руками, бросился прочь, даже не попрощавшись со странным хранителем этой реликвии.
Дождавшись, когда торопливые шаги толстяка стихнут на ступенях его дома, Малакор Строг склонился над связанной женщиной, отводя с ее лица черные блестящие волосы, и в ее чертах отразилось какие-то неземное, почти наркотическое наслаждение, она потянулась со стоном всем телом, чтобы хоть на мгновение прикоснуться губами к ласкающим ее пальцам. Казалось, она наслаждается всем, что хоть как-то связано с ее повелителем, само то, что она дышит с ним одним воздухом, приводило ее в экстаз, и ее раны — жестокие и болезненные, — воспринимались ею как величайшее наслаждение лишь потому, что это он нанес их, это он прикасался к ее спине и ногам…
— Теперь твоя очередь, — пророкотал Строг, задержав свою руку у ее лица и позволяя женщине покрыть ее жадными горячими поцелуями. — Думаю, суток форы господину Аугруссу хватит, прежде чем имперские ищейки пойдут по его следу. Они не должны будут поймать его раньше времени, маска Повелителя Ужаса не должна достаться Триумвирату. Значит, до Внешнего Кольца ему нужно помочь добраться.
— Да, повелитель, — прошептала женщина, извиваясь, стараясь прижаться сильнее к его телу.
— Предупредишь Пробуса, — продолжил Строг, прикасаясь к ее вздрагивающим, раскрытым, ищущим ласки губам кончиками пальцев.
— Да, господин!
— А потом, — все так же медленно растягивая слова, сказал Строг, — вернешься на Бисс. Ты нужна мне около Триумвирата, и мне все равно, кого из троих ты заставишь быть разговорчивым.
Глава 27. Главком империи
Голубые сполохи медленно ползли по лицам собравшихся, по императорскому черному полированному шлему, на гребне которого покоилась металлическая ртутно поблескивающая рука, и в темноте горели внимательные глаза Императора, сидящего во главе стола с собравшимся за ним Триумвиратом и высшим военным командованием. Дарт Вейдер внимательно рассматривал голографическую звездную карту, на которой была изображена галактика.
Его галактика.
Ради этого совещания на борту имперского флагмана "Затмение" из столицы была вызвана Леди София. Флагман под командованием Лоры Фетт находился близ мест, где недавно были небольшие стычки с силами странного Ордена, противопоставившего себя Империи,
Это было сделано по нескольким причинам.
Во-первых, она должна была располагать всей информацией, как любой член Триумвирата.
Во-вторых, в ходе боев под командованием Лоры Фетт удалось захватить некоторую аппаратуру и выловить из космоса тела сбитых летчиков неприятеля. Увиденное поразило командование настолько, что на военном совете было решено обратиться непосредственно к ситх-леди, и Дарт Вейдер это решение одобрил.
Лора Фетт, начавшая это совещание, была сосредоточена и собрана как никогда. Подтянутая, спокойная, уверенная, она подступила ближе к развернувшейся над узким длинным столом голограмме и взяла в руки указку.
— Орикон, небольшая луна возле газового гиганта, — произнесла Лора, уверенно ткнув в небольшую точку где-то на окраине Внешнего кольца. — Хорошо укрепленная военная база Повелителей Ужаса, защищен мощнейшим двойным планетарным щитом, настолько сильным, что сравнить его можно разве что с щитом Звезды Смерти. Потребуется несколько — я подчеркиваю, — несколько ударов суперлазера, чтобы только лишить Орикон защиты. Лишь после этого можно будет говорить об атаке и наземной операции. Наш дроид-разведчик, прежде чем его сбили, успел показать нам укрепления, способные атаковать авиацию, наземные военные базы — это означает, что там сосредоточена армия, и хорошая армия, структурированная, дисциплинированная, подчиняющаяся по единому слову своему командующему. Сигнал длился всего несколько секунд, после чего исчез. Дроид успел атаковать цель, но что это было, и как он был подбит — неизвестно. Мы в данный момент располагаемся вдали от их баз наблюдений, вне зоны, просматриваемой их разведчиками. Если бы они засекли нас… впрочем, они нас не засекут, наши разведчики тоже не дремлют.