Ангелы живут на небесах

  
Надежда Фролова
 
АНГЕЛЫ ЖИВУТ НА НЕБЕСАХ
   
СМЕРТЬ ВЗАЙМЫ
 
 
 
 
— Послушайте, я уже устала повторять: вы обратились не по адресу. Вам нужно… в отдел по борьбе с организованной преступностью или…
— Я же говорю — это бесполезно. Между прочим, я тоже устал это повторять.
— Тогда ищите какого-нибудь наемного убийцу или сумасшедшего, который согласится на вас работать. Я себя ни к той, ни к другой категории не отношу.
Вздохнув, я снова подняла на него глаза. Знала бы я, в чем заключается его просьба, — ни за что в жизни не поехала бы так поздно, да еще по такой промозглой, сырой погоде, в этот чертов ресторан — пусть и приличный.
Глаза у него были серыми — наверное, именно поэтому я до сих пор и торчала здесь, периодически в них поглядывая, ведь это мой любимый цвет мужских глаз. Возможно, именно благодаря этим серым глазам я и выдержу его общество еще минут двадцать — но никак не более. Бандитских разборок с меня более чем достаточно, а этот сероглазый брюнет снова предлагает мне залезть в самую гущу криминального мира. Нет уж, ни за что в жизни — с меня хватит тех двух парней, у одного из них была кличка Лось или Кабан, а у другого — не помню, наверное, подобная…
Расследовав очередное дело, я умудрилась крепко насолить этим двум накачанным паренькам, и последние несколько дней они решили поиграть со мной в коза-ностру. И это не смотря на то, что их босс, в общем-то, против меня ничего не имеет. Но его подопечные в последние несколько дней меня просто достали. Все это, возможно, и было бы смешно, если бы не было так грустно, потому что остановить этих двух ненормальных мог только один-единственный человек на свете — тот самый босс, который, к моему несчастью, сейчас находился вне пределов нашего города. Вернуться из заграничной поездки он должен был послезавтра, и моей первостепенной задачей — совершенно серьезно — было остаться в живых до этого времени.
Еще вчера они в меня стреляли, правда, не с близкого расстояния, и пуля просвистела мимо, даже не задев. Так что вчера мне повезло, но я не могла быть уверенной, что фортуна не отвернется от меня, скажем, сегодня. Поэтому, естественно, лишний раз из дома (теперь уже не из своего дома, а из конспиративной квартиры, пришлось временно переехать туда) я старалась не выходить.
Понятия не имею, почему все-таки согласилась на эту встречу. Она показалась мне многообещающей, — дело, которое мне предлагали расследовать, было анонсировано моим телефонным собеседником как «очень интересное», а оплата гарантировалась высокая.
Вместе с адресом я сменила и номер сотового телефона, поэтому ловушка в данном случае полностью исключалась, — мой новый номер знали лишь несколько очень близких мне людей, следовательно, позвонить мог человек, которому кто-то из этих людей очень сильно доверял.
Один из очень близких людей — это мой кузен Слава Волков, потому что, по словам моего собеседника, именно он порекомендовал ему обратиться ко мне. Славка свое еще получит, но как мне наконец отвязаться от этого навязчивого субъекта? Черт бы побрал его серые глаза…
— Нет, нет, и еще раз нет. Поймите, я частный детектив, расследовать убийства и разные прочие криминальные происшествия — моя профессия. Но в данном случае я отказываюсь вам помочь, потому что одним из моих правил является категорическое невмешательство в дела, связанные с криминальными структурами. Жизнь, знаете ли, дороже денег.
— Пятьсот, — ответил он лаконично, что означало: хорошо, я буду платить вам пятьсот долларов в сутки, если вы согласитесь мне помочь.
— У вас что, со слухом плохо? — не выдержала я. — Я же сказала, ни за пятьсот, ни за тысячу, и даже ни за десять тысяч. Единственное, на что я смогу их потратить — так это на шикарное мраморное надгробие. Я думаю, наш разговор окончен.
 
— Я обещаю вам любую помощь, поддержку, не только материальную. Аппаратура, оружие, люди… У меня родной брат служит в ОМОНе, у меня там друзья…
— Вот и обращайтесь к ним, чего вы ко мне пристали?
— Надя, я не знаю, как на него выйти.
Я вздохнула. Что еще за Надя? Еще минуту назад я была для него Надеждой Александровной и не видела абсолютно никакого повода для того, чтобы перейти на более простую форму обращения. Тактический ход? Если так, то он не на ту напал. И серые глаза ничего не значат.
— Послушайте, Андрей Викторович, — начала я, сделав упор на обращение, — может быть, я и смогла бы на него выйти. Но делать этого не стану. Это не мой профиль, поймите же вы наконец. Я могла бы взяться за расследование преступления — но в данном случае ничего расследовать не требуется, так как, по вашим словам, вы сами прекрасно знаете, кто убил вашу девушку.
— Это не совсем так. Я знаю, кто заказал это убийство, и знаю, что осуществил его человек, который обычно занимается такими делами по поручению Парамона. Но я понятия не имею, что это за человек, где его искать, как мне на него выйти. Найдите его, а все остальное я сделаю сам.
— Кстати, откуда такая уверенность? — полюбопытствовала я. — Может быть, ее убил совсем другой человек?
— Исключено. Это его почерк — стреляет в подъезде или возле подъезда с достаточно близкого расстояния. Смертельный выстрел в сердце, потом контрольный в голову. Я же говорю, у меня знакомые в отделе, они мне сразу сказали — это почерк Парамона, вернее, не самого Парамона, а его человека.
— Да, перспектива не из приятных… Это я о себе, если вы не поняли.
— Но ведь этого можно избежать. Все зависит от вас.
— Ошибаетесь. В данном случае — не только от меня.
— Я вам помогу.
— Что же вы, черт возьми; не помогли своей Полине? — снова начала я злиться. Где вы были в тот момент, когда в нее стреляли?
— Я был… Это не имеет значения. Я не знал, что они хотят ее убить. Если бы знал, все было бы по-другому.
— Не знали? Но вы же сами говорили, что они периодически ей напоминали о том, что пять лет назад ее муж…
— Не муж, сожитель.
— Хорошо, пусть сожитель, мне все равно… что ее сожитель пять лет назад кинул этого самого Парамона на сто тысяч долларов, а потом как сквозь землю провалился, и что они требовали…
— Это было давно, последние два года Полину никто не беспокоил. По ее словам. Эти странные звонки снова начались месяц назад, после того как похоронили Маслова. Но она отрицала, что это связано с теми деньгами.
— Может, это и правда было с ними не связано?
— Уверен, что было. Маслов исчез пять лет назад, я его никогда и не видел, мы познакомились с Полиной спустя год. Она рассказала мне всю эту историю, когда я случайно услышал ее разговор по телефону — мне тогда показалось, что все дело в обычной женской неверности, но оказалось, что все гораздо сложнее. Он…
— Все это я уже слышала. И усвоила. Маслов, бывший сожитель Полины, в свое время работал на Парамона. По его поручению он убил некоего наркодельца, забрал у него эти сто тысяч долларов и, вместо того чтобы честно отдать деньги своему боссу, элементарно смылся. После этого Полину жестоко избивали, требуя, чтобы она сказала, куда девался ее любимый. Но Полина и правда понятия не имела, где он может быть. Она продала все, включая родительскую квартиру. Все деньги, соответственно, отдала Парамону, и со временем от нее отстали. А сама она до поры до времени жила у подруги, а потом переселилась к ним. Так?
Он утвердительно кивнул, а я, как прилежная ученица, принялась продолжать пересказывать ему все то, что услышала от него несколько минут назад.
— В один прекрасный день ей позвонили и попросили прийти на опознание трупа, найденного на окраине города. Это и был Маслов, который скончался от переохлаждения, сильно напившись и заснув под забором. Кстати, он что, алкоголиком был?
— Не знаю… Может, и не был, но, кажется, выпить любил.