Любовь и полный пансион (СИ)

Наконец, остановились где-то на середине, и Патрик заявил, что теперь-то ему все ясно. Как он и думал, взорвалось что-то в порту или же, скорее всего, рядом с ним – так сразу и не разглядеть, хотя пламя отсюда хорошо видно.
В этом Патрик был прав, я разглядела черный, в частых огоньках фонарей берег и оранжевое пятно там, где, по моим прикидкам, находился центр Монрея.
- Скорее всего, даже не в порту, – произнес мальчик глубокомысленно, – а на Воздушном Вокзале. Туда прилетают и садятся дирижабли.
Оказалось, Патрику нравилось на них смотреть, и он даже водил сестру, чтобы и та увидела, как они приземляются. К тому же как раз в это время должен был прибыть дирижабль из столицы, он знал все расписание наизусть.
Наверное, это он так и бабахнул, а теперь горит…
Услышав это, я неверяще покачала головой.
- Неужели взорвалась «Слава Атрии»?! – выдохнула в ответ, неожиданно подумав, что если бы я не сдала свой билет, то сейчас…
Нет же, разум упрямо отвергал эту мысль, и я решила, что такого попросту не могло быть. Путешествия на дирижаблях абсолютно безопасны – так кричали почти на каждом углу Хардена, засовывая в руки прохожим печатные листовки.
Скорее всего, пожару есть другое объяснение. Мало ли, взорвался порох на военном корабле или в арсенале либо керосин в городском хранилище? Или же магические накопители Монрея – вдруг они расположены как раз возле Воздушного Вокзала?
Тут раздался истошный звук клаксона, а за ним громкий звон колокола, на что Патрик, повернув ко мне худенькое лицо, уставился на меня круглыми глазами.
- Дело труба, мисс Робин! – произнес он с серьезным видом. – Это пожарный расчет со станции в нашем конце города... Но раз они туда едут, все очень и очень плохо!
На это я кивнула, кусая губы, почему-то нисколько в этом не сомневаясь.
***
Говорили мы об этом за ужином – Мона приготовила к нашему приезду мясное рагу и яблочный пирог. Нана, слава Богам, молчала, хотя на ее губах время от времени появлялась торжествующая улыбка. Наверное, няня мысленно предвкушала, как покажет остальным, что такое настоящее рагу и румяный, с хрустящей корочкой яблочный пирог.
Впрочем, сейчас я почти не чувствовала вкуса еды, порядком взволнованная происходящим. Да и остальные с трудом находили себе место, а все разговоры за столом сводились только к одному – что именно могло взорваться в центре Монрея, ближе к порту.
Выходило, что дирижабль, на котором я должна была прилететь, но этот факт с трудом укладывался у меня в голове.
Ужинали мы в просторной столовой – накрыли большой стол, за который уселись всемером, несмотря на то, что старый Чарльз попытался сопротивляться, поинтересовавшись, где это видано, чтобы сидеть за одним столом с господами?!
Но я не была их госпожой, мысленно прикидывая, каким образом мне сообщить семейству Ксавье, что я не в состоянии выплачивать им жалование – тут бы самим с Наной продержаться до момента, пока я найду себе работу!
При этом я давно уже решила, что Мона, ее отец и дети смогут остаться в доме.
Места здесь достаточно, и гнать никого я не собиралась. Правда, нужно будет решить вопрос с продуктами, потому что я не знала, как долго у меня получится всех прокормить, а Мона в начале разговора вскользь упомянула, что кладовые почти пусты.
Но дети, конечно же, голодными у меня не останутся.
Думала об этом, но решила, что сейчас не самое подходящее время для такого разговора. И все потому, что через распахнутые окна столовой до нас долетало не только дуновение теплого морского ветерка, наполненного трелью цикад и пением ночных птиц, но и посторонние, крайне тревожные звуки.
То и дело раздавался звон колоколов, резкие оклики возниц и ржание лошадей, тянувших за собой нагруженные повозки. Они ехали по Большой Морской, направляясь к Королевскому Госпиталю Монрея.
К тому же Патрик только что вернулся от ворот – я не успела уследить, и он сбежал из-за стола, но, вернувшись, подтвердил мои догадки.
 
- Еще две подводы в госпиталь! – заявил он с торжественным видом.
Затем уселся на свое место и деловито переложил половину того, что у него было на тарелке, своей сестре.
Юна была на год его младше, такая же черноволосая, с тонкими чертами лица, но худенькая, словно ее вот-вот сдует ветер. Сидела и таращилась на меня во все глаза, позабыв о еде, и даже не заметила благородного поступка брата. И лишь когда я ей улыбнулась несколько раз, сказав, что мне будет приятно, если она с нами поужинает, неверяще взяла в руки вилку.
Но так до сих ничего и не съела.
- Мона, если можно, подложите Патрику еще рагу, – попросила я, потому что меня не оставляло ощущение, что дети давно уже недоедали.
Это мне тоже предстояло выяснить – была ли причина в том, что Мона их не кормила, решив, что ее доброта закончилась, когда она дала им крышу над головой? Или потому, что Мона с отцом и сами жили впроголодь?
К тому же меня интересовало, почему дом и земля Вестона оказались в таком запустении. Я наконец-таки вспомнила, чем занимался бывший владелец «Охотничьего Уголка» – отец как-то упоминал о нем в наших разговорах. Но это было давно, поэтому его имя не сразу пришло мне в голову.
Вестону принадлежала крупная судовладельческая компания, и его корабли бороздили воды тридцати двух известных нам морей, развозя товары по всему обитаемому миру. Что уж тут скрывать, Чарльз Вестон был демонически богат, и я не сомневалась в том, что он был в состоянии присылать достаточную сумму на содержание старого дома, даже если этот дом оказался нисколько ему не нужен.
Но все выглядело так, словно Мона с Чарльзом экономили на всем подряд. Пусть «Охотничий Уголок» выглядел чистым, даже вылизанным до блеска, но он уже успел порядком прийти в запустение.
Тогда где же деньги?!
Об этом мне тоже хотелось поговорить с Моной, но, опять же, не этим вечером, потому что через окна в столовую вновь проник тревожный звон колокола, сопровождаемый стуком колес по мостовой.
- Четвертая подвода в госпиталь! – торжественным голосом возвестил Патрик.
Подскочил было с места, но на этот раз я не зевала.
Сказала мальчику, чтобы он тотчас же сел за стол, взял вилку в руки и нормально поел. Никто и никуда не побежит, пока мы не закончим с ужином. И тут же демонстративно положила в рот кусочек тушеного картофеля. Прожевала, после чего не забыла похвалить Мону за вкусное рагу.
Она расплылась в улыбке, на что Нана уставилась на нее ревнивым взглядом.
- Значит, четвертая подвода с ранеными в Королевский Госпиталь... – все же, не выдержав, произнесла я, нарушая воцарившееся за столом молчание. – И, судя по колоколам, она далеко не последняя.
Потому что звон снова нарастал, приближаясь со стороны центра Монрея.
- Интересно, куда они денут всех этих пострадавших? – пробормотала Мона. – Милостью Богов в госпитале хорошие доктора, а маги, говорят, лучшие на всем побережье. Только места в нем очень мало, а одно крыло сейчас и вовсе закрыто на карантин из-за кори. Нет же, туда больных не положить, они не станут так рисковать… А в другом крыле мест человек на двадцать-двадцать пять, не больше. Мне ли этого не знать! – добавила она со значением, покосившись на хмурого отца. – Наверное, если привезут больше людей, то придется оставить их на улице. Но мы будем молиться, чтобы не пошел дождь, потому что с гор в эту пору года к ночи обычно спускаются облака...
Тут раздался очередной тревожный звон – еще одна подвода проехала мимо «Охотничьего Уголка». Мы с Лилли переглянулись, потому что, подозреваю, нам в голову пришла одна и та же мысль.
 
- Пожалуй, на этом я закончила, – сказала я всем остальным, после чего, нахмурившись, уставилась на Патрика. – А вот ты, дорогой мой, обязательно доешь все, что у тебя на тарелке, и еще проследи за тем, чтобы сестра тоже осталась сытой. – Затем повернулась к Моне. – Спасибо вам за ужин! – хотя я знала, что впредь готовить в этом доме будет Нана.