После поцелуя (ЛП)

Ей нравилось, как он целуется. Нравилось, как он делает другие вещи. Действительно нравилось.
Однако все это нисколько не помогло её статье. Весь смысл этой маленькой шарады заключался в том, чтобы проследить, как свидание переходит в нечто большее. Проблема была в том, что оказалось чертовски трудно разглядеть лес за деревьями, когда ты находишься посреди этого проклятого леса.
Может быть, всё образуется, если она будет продолжать в том же духе.
Или нет.
Джули отложила ноутбук и подошла к холодильнику. Ничего. Там был обезжиренный йогурт, но насколько хорош йогурт против статьи, которая никак не на пишется сама, и мужчины, которого она не могла понять? На дне не было даже фруктов.
Она постучала пальцами и оглядела свою квартиру. Ее взгляд упал на горячий романтический роман на журнальном столике. Она прочла половину. Она должна закончить его. Вот только... она была не в настроении.
Она взглянула на телевизор. Она могла досмотреть свои передачи. Прошло уже несколько недель, и должно было быть что-то хорошее. Неа. Настроения для этого тоже нет.
Прогулка? Нет.
Тренажерный зал? Точно, нет.
Вздремнуть? Не устала.
Она могла бы позвонить девочкам, но Райли была во Флориде, навещала родителей, а Грейс и Грег гостили у друзей в Хэмптоне на выходные.
 Да ладно, Грин, не то, чтобы у тебя не было миллиона поручений, которые ты могла бы выполнить, или дюжины друзей, с которыми нужно встретиться. 
Джули прислонилась к дверце холодильника и посмотрела правде в глаза. Она хотела увидеть Митчелла. Не для того, чтобы улучшить свои заметки, не для того, чтобы изучать его, не для того, чтобы что-то анализировать. Она просто скучала по нему.
Она зарычала и начала расхаживать по кухне. Все было совсем не так, как должно было произойти. Она должна была быть спокойной, отстраненной, наблюдательной, а не жаждать его звонка и компании.
И ты только вчера вечером его видела, жаловалась одинокая девушка внутри неё. На данном этапе отношений одного итальянского блюда должно быть более чем достаточно, чтобы продержаться до выходных.
Джули замерла. Опять это слово. Отношения.
Зазвонил её мобильный телефон, лежавший на тумбочке на зарядке, и она, едва не преодолев звуковой барьер, нырнула за ним.
Она взглянула на входящий номер и почувствовала, как по её лицу расползается глупая ухмылка.
Это был он.
Она подняла трубку и глубоко вздохнула. Веди себя спокойно, веди себя спокойно. Притворись, что ты занята чем-то другим, а не тратой кислорода.
— Привет! — она закатила глаза от своего перевозбужденного тона.
 Молодец, Грин. Очень круто. 
Он издал низкий, удивленный смешок.
— Ты ожидала кого-то другого? Не думаю, что кто-то когда-либо был так счастлив получить от меня телефонный звонок.
— Я... Я ждала звонка от доктора, так что я немного на взводе, но приятно слышать и тебя тоже.
Она провела рукой по лицу и в отчаянии закрыла глаза. Кто, черт возьми, так радуется звонку от врача?
— Кто, черт возьми, так радуется звонку от врача?
Ее глаза распахнулись. Вот. Это было то, что она могла добавить в свою статью. Признак того, что дела продвигаются: вы думаете одинаковыми предложениями.
— Да, ну... Я жду некоторых важных результатов.
— В субботу? Всё в порядке?
— О, да, просто профилактическое обследование, — солгала она.
На самом деле никакого обследования не было. Даже обычный прием у врача не был запланирован в ближайшие нескольких месяцев. Джули с ужасом посмотрела на себя в зеркало. Заткнись уже.
— Так чем занимаешься? — спросила она, надеясь, что он просто пропустит мимо ушей неуместное и смутно тревожащее упоминание о враче.
— Особо ничем, только что вернулся с пробежки, — он сделал паузу. — Я скучал по тебе.
Джули безуспешно пыталась подавить теплый прилив удовольствия от его слов. Сегодня утром она решила не присоединяться к нему на пробежке, в основном потому, что посчитала, что нужно двигаться медленно. А также потому, что её подколенные сухожилия всё ещё не восстановились после смертельной пробежки на прошлой неделе.
 
— У тебя есть планы на вечер? — спросил он.
 Скажи ему, что ты занята. Еще слишком рано встречаться каждый вечер недели. Скажи ему... 
— Неа, кикаких планов.
Идиотка.
— Как ты относишься к опере?
Мысли покинули голову Джули. Как вообще кто-либо моложе шестидесяти лет относился к опере? Полностью и абсолютно не в восторге, вот как.
— Никогда не была.
— Хочешь изменить это?
 Не особо. 
Но что если бы это означало пару часов, проведенных рядом с Митчеллом?
Она плюхнулась обратно на кровать, в самом лучшем настроении за весь день.
— Итак, Уолл-стрит, что именно такая женщина, как я, могла бы надеть в оперу?
***
Джули уже бывала в оперном театре. Богатые, модные люди любили ходить в Метрополитен-оперу.
Но быть в оперном театре и смотреть настоящую оперу? Совсем другое дело. Начнем с того, что опера была чем-то кошмарным. Митчелл предупредил её, что это приобретенный вкус, но он не предупредил её о том, что это будет шок.
Тем не менее, она была вынуждена признать, что в такой величественной, стильной жизни есть что-то особенное.
Только из-за одних вечерних платьев вечер стоил того. Да, вечерние платья. В двадцать первом веке. Это было чудесно.
— Я никогда не видела столько красивых платьев, — пробормотала она в антракте, наклонившись над балконом, чтобы понаблюдать за людьми.
Его пальцы скользили по её обнаженным лопаткам.
— Мне больше всего нравится твоё платье.
Джули посмотрела вниз. Она действительно выглядела неплохо. В её шкафу не было ничего достойного Марии Антуанетты, а времени на походы по магазинам не было, поэтому она достала свой старый добрый наряд. Изумрудно-зеленый шелк без бретелек всегда казался ей созданным специально для неё. В нем она всегда чувствовала себя красивой. Но сегодня она не была уверена, что именно делало её красивой: платье или то, что Митчелл всю первую половину выступления тайком разглядывал её декольте, вместо того чтобы следить за сценой.
— Ну и что ты думаешь о своем первом знакомстве с оперой? — спросил он, обхватив рукой спинку её сиденья.
— Ну, я не могу сказать, что планирую стать владельцем абонемента в ближайшее время. Тут немного... напряженно. Но мне нравится сама идея.
Мне нравится компания — вот что она хотела сказать.
Он кивнул.
— Это не моё самое предпочтительное развлечение тоже. Но мой босс предложил мне билеты с таким благоговейным нежеланием, с какой человек просит отдать своего первенца, так что я решил, что лучше согласиться.
Она посмотрела на него через плечо, положив обе руки на перила. Она одарила его медленной, сексуальной улыбкой.
— Что ж, я рада, что ты выбрал меня.
Он фыркнул.
— Ну вот, опять ты за своё. Я думал, мы уже прошли этот этап.
Она снова улыбнулась, на этот раз по-настоящему.
— Я не могу терять хватку, понимаешь? Должна сохранять свои навыки флирта свежими для следующего парня.
Его улыбка ускользнула с его лица, и Джули захотелось закрыть рот рукой. Она должна была знать, что этого говорить не стоит. Ссылаться на своего следующего парня, как будто это неизбежность, было признаком интрижки, а не серьезных отношений. Он убрал свою руку, и она с досадой прикусила губу. Проклятье.
Желая избежать его пронзительного взгляда, она вернулась к наблюдению за людьми. Она издала тихий звук.
— Посмотри на эту пару в джинсах, футболках и кроссовках. Грязных кроссовках. Неужели они не понимают, что теряют смысл вечера?
— Да, уверен, что это не имеет никакого отношения к музыке и имеет полное отношение к одежде зрителей, — сказал он, наклонившись вперед, чтобы посмотреть, куда она смотрит.