Поэты 1790–1810-х годов
Часть 107 из 165 Информация о книге
239. ЗЯБЛИК
Зяблик, летая,Вольность хвалил;Чижичек в клеткеСлушал его.«Милая вольность! —Зяблик сказал. —Ты мне дорожеВ свете всего!Там я летаю,Где захочу;Нет мне преградыВечно нигде.В роще, долине,В темном лесу,Лишь пожелаю,Быть я могу.Здесь я с подружкойМилой резвлюсь,Там, с нею сидя,Песни пою.Всё мне к весельюСлужит везде,Всё мое счастье,Вольность, в тебе!Чижичек! полноВ клетке сидеть,Станем со мноюВместе летать!»Только лишь зябликРечь окончил,Видит мой зяблик —Коршун летит.«Где мне укрыться?..» —Чуть он успелВ страхе ужасномТолько сказать,Коршун стрелоюВмиг налетел,Вмиг вольнодумцаВ когти схватил.Чижичек вздрогнул,Сел в уголокИ потихонькуТак говорил:«Мне здесь и в клеткеЖить хорошо,Только б хозяинДобренький был».240. НА КОНЧИНУ ИВАНА ПЕТРОВИЧА ПНИНА
Дивиться ль, смерть, твоей нам злобе?Ты не жалеешь никого;Ты вздумала — и Пнин во гробе,И мы не зрим уже его!Но тщетно ты его сразила:Он будет жить в сердцах друзей!Ничто твоя над теми сила,Любим кто в жизни был своей.В сем мире всё превратно, тленноИ всё к ничтожеству идет;Лишь имя добрых незабвенно:Оно из века в век пройдет!Друзья! мы друга не забудемВ отмщение тиранке злой,Мы помнить вечно, вечно будем,Как Пнин пленял своей душой!Как он приятной остротоюЛюбезен в обществе бывалИ как с сердечной простотоюСвои нам мысли открывал.Мы будем помнить, что старалсяОн просвещенье ускорить [249]И что нимало не боялсяВ твореньях правду говорить.Мы будем помнить — и слезамиЕго могилу окропимИ истинными похваламиВ потомство память предадим…Блажен, кто в жизни сей умеетПривлечь к себе любовь сердец!Блажен! — надежду он имеетОбресть бессмертия венец!241. УЯЗВЛЕННЫЙ КУПИДОН
Феокритова идиллия
Однажды КупидонаУжалила пчелаЗа то, что покушалсяИз улья мед унесть.Малютка испугался,Что пальчик весь распух;Он землю бьет с досадыИ к матери бежит.«Ах! маменька! взгляните,—В слезах он говорит, —Как маленькая, злаяКрылатая змеяМне палец укусила!Я, право, чуть стерпел».Венера, улыбнувшись,Такой дала ответ:«Амур! ты сам походишьНа дерзкую пчелу:Хоть мал, но производишьУжасную ты боль».242. К ТАНИРЕ
Элегия
Танира милая! расстался я с тобою!В ужасной горести, с мучительной тоскоюСмотрю я на сии, мне чуждые места;Скитаюсь в них один, как бедный сирота.Проходит целый день в стенаниях напрасных;Иду рассеять грусть, и грусть всегда со мной!О друг моей души! я счастлив лишь с тобой,С тобой спокойствие и радость обретаю!Теперь об них, теперь совсем и не мечтаю;И что приятного тоска произведет?Одно печальное на мысль ко мне идет.Вчера испуган был я страшною мечтою:Ты мне представилась отчаянно больною…И бледность на челе, и смерть уже в глазах!Малютки близ тебя, недвижимы, в слезах,Взирали на твое ужасное страданье,Касались рук твоих, и жалость и терзаньеОдним безмолвием старались изъявить…И ты их не могла, мой друг, благословить!Я слышал голос твой пронзительной, унылой…Казалось мне, что ты уже с последней силой«Прости» сказала мне… Я вздрогнул и вскричал,Хотел бежать, хотел, но сил не обретал.О друг мой! не ропщи, что стал я малодушен!Ты знаешь, я бывал всегда, судьбе послушен,Ее жестокости с терпением сносил,Я чувствовал в себе еще довольно силИ впредь без ропота быть властным над собою;Но мыслил ли когда расстаться я с тобою?Одно отчаянье теперь владеет мной.О вы, которые разлуки сей виной!Вы смерти моея безвременной хотите!Скорей с Танирою меня соедините!Тогда мы счастие и радости найдем,В могилу вместе мы с улыбкою сойдем!