Пробуждение дракона (ЛП)

— Ее сегодня нет.
Рева вскинула голову. Она посмотрела туда, где часто стояла и смотрела Валерия. А потом оглядела двор, проверила все углы и тени: закуток у курятника, дверь башни стражей, арку под залом сестер. Сестра Лори медленно брела по двору, кивая пленницам. Валерии не было.
— Может, надоело тебя пытать, — отметила Карина. — Ты ведь хорошо справлялась.
— О чем ты? — спросила Рева.
— Ты делаешь все, что она поручает, без возражений, и делаешь хорошо. Жаль, ты при этом истощаешь себя. Ты так рухнешь и не встанешь. Ты хоть спишь?
Рева пожала плечами.
— Мало.
— Хмм. Так и думала. Я видела, как ты ворочаешься ночью. Сны точно не о рыцарях и летней свадьбе. У тебя кошмары, ты загоняешь себя работой и плохо ешь.
— Нас плохо кормят.
— Да. Это не изменить, но я могу помочь с работой. Стой. Я уберу в свинарнике.
— Но…
— Райна, ты не понимаешь. Не двигайся. Ты даже сейчас двигаешься.
— Сестра Валерия…
— Райна, пользуйся моментом! Отдыхай!
Рева скривилась от имени, но отложила лопату и отошла, пропустив Карину. Райна не было плохим именем, но ей не нравилось врать Карине. Она уже хотела открыть ей правду, рассказать о себе, но закрыла рот. Нельзя. Она даже не могла произнести свое настоящее имя вслух, хотя порой мысленно произносила его. Рева Авалон. Авалон. Не Унна, не Райна. Рева Авалон.
Остаток дня Карина рассказывала Реве истории, пока убирала навоз свиней. Они говорили о менти и об их силе. Некоторые истории звучали знакомо для Ревы. Она даже видела, как мама сидит у ее кровати и рассказывается ей о водной принцессе Островов насекомых, которая потоком утопила изменившего ей возлюбленного. Она забыла об этой истории, но Карина напомнила.
— Ты знаешь о Драконьих королях? — спросила Карина.
— Все знают, — сказала Рева. — Несра был последним, оттуда и название крепости, — она не стала рассказывать Карине, как жила там когда-то.
— Ты не знаешь всего. Я слышала историю от огненного менти. Они все знают о Драконьих короля.
— Тогда рассказывай, — Рева прислонилась к изгороди, прогнав поросенка.
— В древние времена Эсталой правили четыре Драконьих короля, каждый в своем углу королевства. Ато правил Банитой, он был высоким и худым как человек, но большим серебряным драконом с синим огнем, когда превращался. Дрейк правил Ирринтией. Он был бледным с золотыми волосами как человек, но изумрудным драконом с шипами на голове и желтым, как солнце, огнем. Несра, король Кесталона, был со смуглой кожей, был красивым мужчиной, но выдыхал белое пламя, когда был драконом с черно-синей чешуей. А Эсто правил Лантой. Говорят, его кожа мерцала медью, глаза были карими. Он становился золотым драконом, его чешуя сияла как металл, огонь был оранжевым.
Рева поежилась. Она родилась в Ланте. На берегу Фиурин был ее дом. Золотой дракон когда-то правил там.
Карина бросила навоз в телегу. Она вытерла пот со лба, размазывая грязь, опустила лопату и прислонилась к ней.
— Драконьи короли были яростными, как их огонь. Они боролись между собой, но пришли к миру. Они оставили друг другу по уголку королевства, не трогали друг друга. Мир продлился какое-то время, пока их не нашла старуха. Эсто первым выслушал ее. Говорили, она спасла его сына от смерти, и король спросил, чего она хочет. Старуха сказала: «Служить королю своим разумом, ни больше, ни меньше». Эсто позволил ей сидеть в совете, хотя остальные советники были против. И старуха, морщинистая, страшная и с полным ртом гнилых зубов, советовала королю Ланты, как править королевством. Она льстила, и король Эсто считал ее лучше других, — Карина цокнула языком. — Не стоило, потому что у старухи были свои планы на него. И на королевство. Она шептала на ухо Эсто день и ночь, что он — истинный правитель Эсталы. Что другие короли плохи. Что они бедные, заставляют народ голодать, что они слабые и ужасные. Старуха сказала Эсто, что Ато нужно убрать первым. «Он дурак, — сказала старуха. — Жестокий дурак без друзей. Ты легко убьешь его». Эсто послушал ее. Он встретил Ато в воздухе и уничтожил его огнем. Это разрушило мир между королями. Дрейк и Несра объединили силы и напали на Эсто. Хоть у Эсто была и армия Ато, он все еще был в меньшинстве. Кровавая битва чуть не уничтожила Ланту.
 
Одна из сестер прошла близко к свинарнику, и Рева тут же начала мести солому к груде навоза. Карина бросала навоз в телегу. Рева увидела, что сестра ушла, и повернулась к Карине.
— Что произошло с Лантой?
— Ну, — Карина чуть запыхалась от работы. — После войны старуха пошла к Несре и сказала ему, что Дрейк собирает армию с его сыном, принцем Аррином, что становился драконом с рубиновой чешуей, во главе. Она шептала Несре, как тогда Эсто, пока паранойя не достигла предела, и Несра напал на своего союзника Дрейка. Но старуха была умной, она уже побывала у Дрейка и сообщила об атаке. Дрейк был наготове. Армии бились яростно, Дрейк и Несра потеряли сыновей. Принца Аррина убил сам Несра. На кровавом поле боя два дракона полетели друг к другу, бились когтями. Желтый огонь Дрейка столкнулся с белым огнем Несры, их изумрудные и синие крылья взмахивали, пока они дрались. Говорят, люди слепли, если смотрели на яркий огонь драконов. Желтый огонь сжигал леса, а белый — таверны. Они бились днями, чешуя годами потом лежала на полях.
— Кто победил? — спросила Рева.
— Оба умерли. Одолели друг друга, превратились в людей и упали с неба.
— А потом? — Рева думала, что знала ответ, но хотелось услышать конец истории.
— Старуха нашла новое ухо. Человек, лорд с замком и людьми. Он был выбран Просвещенным богом. Они вместе создали новый мир, новую религию, что больше не была основана на пламени, а родилась из пепла драконов. Они обещали убрать магию, что уничтожила Эсталу. Больше жадные драконы не будут издеваться над людьми. Люди сами разрушали замки и боролись за рубины и бриллианты. Новый король уничтожил все замки, кроме крепости Несры, который оставил как символ того, что было. Он построил Торговый путь, чтобы север и юг торговали.
— Король Митрин, — прошептала Рева.
— Что?
— Так его звали. Король Митрин I. Предок короля Давэда.
— Да, — сказала Карина. — Ты знаешь королей. Наверное, узнала от лорда-отца, — она подмигнула Реве и продолжила убирать лопатой навоз.
Рева мела дальше. Может, Карина рассказала правду, она не знала всех деталей. Их имена, старуха. Ей говорили, что короли-драконы были злыми, правили Эсталой, убивая ее. Это было так, но история Карины сделала их… человечнее. Они хотели власть, как люди, это привело к войнам, и это не была бездумная тяга дракона к жестокости.
— Карина, — сказала Рева.
Девушка подняла голову и улыбнулась.
— Ты видела следы на моем животе.
— Да, — сказала Карина. — Мне жаль. Не представляю, как ты скучаешь по ребенку, — Карина прикусила губу и покачала головой. — Многие женщины бормочут имена во сне. Почти все, скорее всего, имена детей.
— Мне нечего шептать, — призналась Рева. — Мои дети даже вдохнуть не смогли. Я не смогла родить их… живыми.
Карина сжала руку Ревы. Этого хватило, чтобы вызвать слезы Ревы, но она сморгнула их и отпустила руку Карины. Она буркнула, что их увидят сестры, но голос был сдавленным, а сердце — переполненным.
На обратном пути в их зал, похожий на камеру заключения, она заметил, что остальные отворачивались. Никто не говорил. Только прачки болтали, как подруги, пока все даже в глаза не смотрели. Девушки тихо прошли к местам для сна, сестры заперли их в длинной камере без окон.
Женщины улеглись, Рева хотела что-то делать. История Карины тронул ее. Она думала не о королях, а о том, как слушала Карину. Она хотела услышать голоса всех женщин в тюрьме. Она хотела узнать их и их истории. Откуда они были? Как оказались в Садах Аниоса?
Она села на своей груде соломы.
— Меня отдали лорду, когда мне было тринадцать. Я была ребенком, а стала призом за его работу на другого человека. Мой муж был солдатом. Требовал послушания. Если я ошибалась, меня били. У меня был лишь один долг: родить ему наследника, но я не смогла. Я не родила живого ребенка. Вы видели мое тело. Видели мои шрамы. Я теперь женщина, но с потерями и болью. Меня лишили родителей в детстве. Я познала горе, как и все вы. Меня почти всю жизнь обещали другому, пока не отдали моему мужу. Он был другом, остался в моем сердце. Я знала любовь, как и все вы. Я пленница, как и вы.