Пробуждение дракона (ЛП)

Рева кивнула. Они собрали вещи, взяли лошадей и пошли в лес. Трава хрустела под ногами. Утро было прохладным, ее дыхание вылетало паром. Серая лошадь Ревы шагала рядом, тихо ржала, пока искала в ладони Ревы овес. Рева утихомирила лошадь и направила дальше. Ее кожу покалывало, голоса приближались. Десятки голосов пели. Женщины. Что они тут делали? С голосами что-то звякало, как колокольчики. Кто это мог быть? Зачем столько женщин путешествует по Ланте и поет по пути? Она этого не понимала.
Они зашли глубже в лес и остановились, выжидая. Рева думала, что голоса двигались по Торговому пути, но они казались слишком близкими для этого. Ее сердце колотилось о грудь, словно стучал нетерпеливый посетитель. Песня была милой, но вызывала в ней при этом страх. Почему они были так близко? Они шли в лес? Она взглянула на Эмми, подумывая, не пора ли им забраться на лошадей и умчаться по лесу. Но то были женщины. Вряд ли женщины были угрозой. Хотя все были опасными, если касалось денег.
Голоса стали громче, Рева ощущала зуд. Плохо дело. Ее лошадь попятилась от резкого шума. Рева погладила ее нос, чтобы успокоить.
— Смирно, — прошептала она.
Но лошадь боялась. Ее кобылица рыла землю, пока колокольчики приближались. Рева повела лошадь глубже в лес, надеясь, что из-за громкого пения кобылицу не услышат.
Голоса становились все громче, Реве казалось, что они поют ей на ухо. Ее лошади не нравился шум настолько, что она заскулила. Рева пыталась удержать кобылицу. Эмми бросилась помогать, но ничего не могла сделать. Лошадь побежала в лес.
И пение прекратилось.
«Прошу, уходите, — думала Рева. — Пожалуйста», — она хотела, чтобы неудачи закончились. Она хотела безопасность себе и служанке. Она хотела, чтобы те женщины ушли по Торговому пути и не трогали их. Пусть берут лошадь, порадуются удаче и уйдут.
Тишина была хуже пения. Рева хотела слышать голоса и звон. Эмми потянула ее дальше в лес. Они бросили лошадь Эмми и поспешили прочь. Пока они бежали, странный звон продолжился, и Реве показалось, что это не колокольчики, а цепи.
Лес шуршал за ними. Рева искала укрытие — куст, камень, перевернутое дерево. Ничего не было. Они старалась бежать дальше, не думать о волках. Сердце колотилось о грудь.
Желудок сжался. Посреди густого леса оказалась большая поляна. Она тянулась на ярды, большая, как пастбище. Луг был наполнен красивыми голубыми цветами. Но красота эта была холодной, она предала их. Раннее утреннее солнце блестело на росе, как на алмазах. Рева застыла.
— Идти некуда, — сказала она.
Эмми потянула ее за рукав.
— Всегда есть куда.
— Мы бросили лошадь, — сказала печально Рева. Они запаниковали. Не подумали наперед. Не придумали, где спрятаться. — Мы бросили лошадь.
Рева развернулась и оказалась лицом к лицу с высокой женщиной в голубой мантии, вышедшей из-за деревьев. Женщина была старше, но быстрой, с широкими плечами и руками. Она была в легкой голубой мантии Просвещенных с кожаным поясом на талии.
— Почему ты убегаешь, дитя? — спросила женщина с нежной улыбкой. Ее волосы были убраны с лица, она казалась строгой. Но ее улыбка была теплой.
Рева уже встречалась с Просвещенными братьями и сестрами. Они часто были гувернерами у знатных семей Эсталы. Они бывали строгими, но учили детей читать, писать, истории Эсталы, рассказывали о мире за Морем королей.
— Сестра, слава Богу, — сказала Рева. — Мы думали, это враги. Мы в беде, нам нужна помощь.
Сестра протянула руку к Реве.
— Идем со мной. Я — сестра Валерия.
— Р-Райна, — сказала Рева. — А это Эмилия.
— Идемте, мы вас оденем и накормим, — сестра Валерия поманила их.
Рева задумалась, но других вариантов не было. Они могли убежать только в темный лес за лугом. Сестра Валерия была из Просвещенных. Она верила в образование и мир. Придется ей довериться. Поверить, что у нее хорошая цель. И она шагнула вперед.
Но Эмми не спешила.
— Не знаю даже. Мы можем ей доверять?
— Сестры Просвещения хорошие. Они нам помогут.
Они следовали за сестрой Валерией по лесу, луг с блестящей росой остался позади. Валерия шагала быстро, Реве и Эмми приходилось поспевать. Раны Ревы болели меньше после настоя, но все равно идти быстро было трудно. Они пригибались под ветками, перепрыгивали корни, она кривилась и касалась живота. Лес был покрыт мхом. Рева запыхалась, когда заметила коня Эмми. Она кривилась от боли внизу. Она нежно коснулась живота, подумала о замке Унна, где ее дети родились, но не выжили. Больше этого не будет.
 
Ее серая кобылица ждала ее, когда они вышли из леса. Лошадь переминалась, скулила, тревожась из-за незнакомых людей. Ее удерживала другая женщина в голубой мантии. Рева обрадовалась лошади, но едва ее заметила. Она смотрела на шеренгу женщин перед собой.
Тощие и грязные, высокие и низкие, старые и юные, они стояли в лохмотьях со скованными лодыжками. Они смотрели на нее пустыми глазами. В горле Ревы пересохло, она повернулась к сестре Валерии, улыбка у той сменилась ухмылкой.
— Что это? — спросила Рева.
Некоторые женщины были младше нее. У многих не было обуви. Они были в цепях, скованные друг с другом. Это было неправильно. Сестры Просвещения ведь не порабощали людей?
Валерия шагнула вперед, но Эмми преградила путь. Служанка выхватила из-за пояса кинжал.
— Оставьте нас в покое, — Эмми звучала не так, как привыкла Рева. Она была угрожающей, и Валерия замерла.
Но их было больше. Сестры выхватили кинжалы и кортики. Сестра Валерия держала металлический хлыст из маленьких звеньев цепи.
— Вы идете с нами, — сказала Валерия. — По хорошему или по плохому.
Это произошло так быстро, что Рева потом не могла толком вспомнить. Она позвала Эмми, ее подруга рванула вперед. Она кричала «нет», но без толку. Эмми ударила кинжалом по руке сестры. Но Валерия вонзила кинжал в грудь Эмми.
Раскаленная ярость полыхала в Реве. Она уже не была нежной леди. Она бросилась к обмякшему телу Эмми, коснулась теплой крови, что текла из глубокой раны. Эмми рухнула на землю, как сломанная кукла, закрыла глаза, дыша с хрипами. А потом она навеки перестала дышать.
Рева повернулась к Просвещенным сестрам. Она ненавидела их, такой ярости она еще не испытывала. Гнев превратился в нужду. Нужду стать кем-то еще. Так реагировало тело, не разум. Оно менялось.
Она услышала свой крик, словно он доносился от другого человека. Она ощущала, как трещат швы ее платья, видела странную чешую на руках. Ее тело выгнулось, меняясь. Она сжала лицо, пытаясь понять, что происходит. Это длилось пару секунд. Ее тело отчаянно пыталось стать другим, но Рева не хотела знать, чем именно.
Воздух засвистел у ее уха, боль пронзила запястье. Хлыст из цепи обвил ее руку и потянул ее на землю. Изменения прекратились. Сестра Валерия держала ее на земле, пока остальные сестры заковывали ее руки и ноги.
— Нет! Не бросайте ее там! — закричала Рева, когда ее подняли на ноги. Она смотрела на подругу, истекающую кровью на земле. — Помогите ей!
— Мы не можем помочь мертвым, — сказала монотонно сестра Валерия.
10
Стефан
Кап-кап-кап. Это сводило с ума. Почему орден выбирал для встречи сырые пещеры? Сегодня они встречались в пещере у Моря королей. Было темно, кроме круга света у входа, там свет будто ударял по серебряной монете. Стефан расхаживал рядом со светом, желудок сводило от запаха рыбы и соли.
— Идут, — сказал брат Миккел, заходя в пещеру.
Орден исполнял дела и открыто, и в пещерах. Они не проводили суды в замках или залах. Это место должен был видеть Аниос оттуда, где он прятался. Стефану нравилось думать, что Аниос всегда прятался в тенях, как сам Стефан.
Может, потому Стефан был с ним так сильно связан. Их владыка был не тем Богом, которому молились остальные Просвещенные. Нет, Аниос был младшим братом. Он был князем правды, мешал магии распространяться по миру. Стефан разделял принципы Аниоса. Порой ему казалось, что он — земная форма божества. Брат Миккел точно так думал.