Горн Стихий (СИ)

— Где? — я завертела головой по сторонам.
— Слышишь, как голос разносится, — тихо говорил Вадим, легонько пальцами простукивая стену, — я еще в подземелье понял, что Урлегур использует Голос Камня.
Очень хотелось спросить, что это такое, но перебивать не стала.
— За этой стеной пустота, тут потайной проход, — продолжал он, — нужно просто найти его.
И пока Вадим старательно изображал мима, ощупывая ладонями стену, я спохватилась и прислушалась к словам ресокефарьского правителя.
— Пусть вам повезло, и каким-то образом вы все выжили, — глаголил он, — но мне столько дармоедов даром не нужно.
Повисла мертвая тишина.
— Ну погоди, сволочь, я до тебя доберусь, — сквозь зубы процедил Вадим. Со злости треснул кулаком по стене так, что она задрожала, и в то же мгновение часть кладки отъехала, открывая проход.
— Ты прям снайпер, — я похлопала изумленного Паладина по плечу и первой шагнула на ведущую вверх лестницу.
Урлегура мы нашли на потаенном балконе, устроенном так хитро, что с арены его видно не было, а отсюда зато все просматривалось как на ладони.
— Ну раз вы не хотите так, то я вам помогу, — с нездоровым блеском в глазах вещал правитель Ресо-Кефарь, опрометчиво не замечая тихо подходящего к нему со спины Вадима. — У меня тут в закромах несколько сотен очень голодных арцефалов и… — он не договорил.
Его сдавленный писк разнесся над ареной.
Теперь уже потаенный балкон было видно и снизу. Точнее даже не сам балкон, а болтающегося Урлегура, которого Вадим держал в воздухе рукой за шею.
— Что, гаденыш, не ожидал? — кровожадно улыбнулся Паладин. Благодаря артефакту в виде витиевато закрученной трубы, в которую до этого вопил правитель, его слова прекрасно слышали внизу. Толпа аристократов тут же разразилась радостными криками.
Малость придушенный, но все-таки не до конца, Урлегур, вытаращив от ужаса глаза, прохрипел:
— Давай договоримся.
— Давай, — Вадим расплылся в нехорошей улыбке. — У тебя два варианта: либо я сжимаю пальцы посильнее, либо разжимаю совсем. Ну и как следствие: ты либо задохнешься, либо разобьешься. Выбирай.
Судя по паническому выражению красной физиономии Урлегура, выбирать он не хотел.
— Ну тогда мы сами решим, — не расстроился Вадим.
— Ага, проголосуем, — я усмехнулась.
— Не-ет, — Урлегур вдруг противно захихикал, — вы меня не убьете.
— А давай поспорим? — предложил добрый Паладин. — Я почему-то вот уверен, что убьем.
— И тогда вы никогда не узнаете, где ваша мелюзга, — злобно выдохнул Урлегур, — сами вы их не найдете. Просто не успеете. На рассвете они будут отправлены в Иртес, ирбейцы уже за них заплатили.
— Ты же говорил, что прошедшие твое испытание освободят своих детей! — возмущенно воскликнула я.
— Я немножко пошутил, — Урлегур противно улыбнулся.
— Слышь ты, шутник, дети сейчас где? — процедил Вадим.
— А где гарантии, что вы меня не убьете?
— Какие именно тебе нужны гарантии? — Вадим становился все мрачнее.
— Дай мне слово, — Урлегур буквально впился в него сверлящим взглядом. — Я ведь не дурак, я уже догадался, кто ты. Пусть не сразу, но догадался. Ну так что, Паладин Равновесия, дашь мне свое слово, нарушив которое ты заплатишь собственной жизнью?
Внизу по толпе аристократов прошел изумленный гул. Уверена, они все ахали одно: «Паладин Равновесия!..».
Побагровевший Вадим едва слышно заскрипел зубами.
— Дай мне слово, — нагло командовал Урлегур, которого уже даже не смущало, что он болтается в воздухе, — что ты меня не убьешь и не позволишь никому меня убить.
— Я клянусь Равновесием, — сквозь зубы процедил Вадим. Резко поднял руку, перенеся болтающегося правителя обратно в комнату, и разжал пальцы. Урлегур шлепнулся на пол и теперь с крайне недовольным видом потирал шею.
— Дети где? — раздраженный Вадим пихнул его носком ботинка.
— Еще во дворце, — нехотя ответил Урлегур, — заперты по комнатам, — он оперся локтем о торчащий рядом в стене рычаг, резким движением опустил его вниз и противно захихикал.
— Что ты сделал? — я вмиг перепугалась.
 
— Да ничего особенного, — он невинно улыбнулся, — я просто выпустил арцефалов.
Я выбежала на балкон и глянула вниз, там кроме гудящей толпы людей никого не было. Тут же вернулась обратно, как раз во время снисходительного пояснения Урлегура:
— Да не туда я их выпустил, голодные зверята будут гулять по дворцу. Наверняка, они уже поднимаются из подземелья по главной лестнице. Минут через пять, — невинно рассуждал он, — арцефалы уже будут в гостевом крыле замка, вот они там попируют… — он не договорил, терпение Вадим иссякло. Недолго думая, он просто треснул кулаком по голове правителя. Урлегур в буквальном смысле прикусил себе язык, но даже этого не понял, потому что самым банальным образом потерял сознание. Скорее, с перепугу.
Я даже глазом не успела моргнуть, Вадим уже орал аристократам:
— Женщины остаются здесь, мужчины за мной! Немедленно!
И тут же поспешил обратно, я и шагу не успела сделать за ним.
— Останься, — сурово отрезал Вадим.
— Ну уж нет! — попыталась возмутиться я.
— За этим присмотришь, — он кивнул головой в сторону Урлегура.
Я медленно кивнула, он поспешил к лестнице и скрылся из вида.
Прошло уже, наверное, минут тридцать. Не находя себе места, я вышагивала по балкону, когда Урлегур вдруг очнулся. Посмотрел на меня затуманенными глазами, явно не понимая, что происходит. Но быстро пришел в себя. Резко встал и, явно не воспринимая меня как помеху, спешно направился к лестнице.
— На твоем месте я бы этого не делала, — предупредила я.
Урлегур оглянулся и уставился на меня сначала растерянно, потом с изрядной долей иронии.
— А чем ты можешь мне помешать? — ехидно поинтересовался он.
— Вот этим, например, — я со всей дури двинула ему кулаком. Да здравствует хук правой, Юркины уроки и все такое.
И без того неловкий, не удержавший равновесия Урлегур рухнул на пол безвольным мешком. Я тут же наступила ногой ему на горло. Жалости к этому человеку не было вообще.
— В отличии от Паладина я никому слова тебя не убивать не давала, — с демонстративной задумчивостью произнесла я, поигрывая Священным кинжалом.
— Ты-то кто такая? — насторожился он.
— Ученица одиннадцатого класса «В» школы номер один, — усмехнулась я.
Урлегур аж задумался, пытаясь истолковать новые для него слова.
— Учти, — продолжила я весьма грозно, — если кто-нибудь погибнет, то я сама лично отправлю тебя в преисподнюю. Ну а пока я добрая, давай побеседуем. С ирбейцами, значит, спелся?
— Ничего я тебе не скажу, — огрызнулся Урлегур.
— Значит, я просто неправильно спрашиваю, — я лучезарно улыбнулась и крикнула: — Авенсис!
Мгновенно спланировавший белоснежный грифон завис напротив балкона. И хотя было еще достаточно темно, Урлегур сразу же его увидел. Но ничего сказать не успел. Через несколько секунд снова болтался в воздухе. Только теперь его держала не рука Вадима, а лапы Авенсиса.
— Так что там у тебя с ирбейцами? — поинтересовалась я, опершись на перила. — Это ведь их гениальная идея была, да? Заранее советую отвечать быстро, мой грифон нетерпелив. И врать уж точно не стоит, ментальные грифоны чувствуют ложь, — с самым честным видом соврала я.
Авенсис посмотрел на меня с сомнением, но в качестве доказательства свою ношу тряхнул, Урлегур тут же перепугано заголосил:
— Я все скажу! Все!
— Очень внимательно тебя слушаю. С самого начала и поподробнее.
Заикающимся от страха голосом правитель Ресо-Кефарь лепетал:
— Чуть больше двух лет назад меня вызвали в Совет. Я не видел Главы, со мной беседовала Четверка. Владыки сказали, что Ресо-Кефарь оказана высочайшая милость, мой мир решено присоединить к Совету.
— Ты придурок или как? — не выдержала я. — Неужели ты согласился?
— Моего согласия никто и не спрашивал, — огрызнулся он, — меня просто поставили перед фактом. И предупредили, что тут два варианта. Добровольное присоединение или военный захват. Естественно, я согласился на их условия. Мне было приказано держать наш уговор в строжайшей тайне. Для начала предстояло уничтожить разросшуюся прослойку аристократов.