Легенда о Спящем (СИ)
Фёдор Алексеевич восседал по правую руку от княжны. По левую, с непроницаемым лицом, тщательно пережёвывала хлеб его супруга, княгиня Вероника Ивановна Врановская-Тихая.
Остальные члены семейства, три непоседливых княжича-близнеца и сестра Вероники Ивановны, расположились у правого края большого стола. Напротив чинно хлебали супчик эконом-консул боярин Залихин и начальник охраны посольства боярин Валич, затем — ваш покорный слуга. Рядом со мной и крайняя за столом, восседала приглашённая к обеду воительница Ворона.
Я бросил на неё взгляд, но она, ловко орудуя ложкой в тарелке, сделала вид, что ничего не заметила.
На обед первым блюдом подали бульон из тетерева с варёными в нём же овощами. На второе — фаршированная яблоками домашняя утка, с гарниром из спаржи. Ну, а на десерт — свежие, сорванные только сегодняшним утром в Зимних Садах апельсины с жареным бананом в меду.
За столом, во главе его, восседала княжна Анастасия. Облачена сегодня она была… в то же платье, что и все эти дни — багаж княжны был утерян, а новые платья обещали пошить только к концу недели.
— Весенний Бал, Ваше Сиятельство! — виновато развёл руками портной из магазина “Цукерман-Бутик”, — заказы взяты ещё зимой, и сейчас время окончательных примерок. Но на следующей неделе, клянусь мамой…
— Ладно, иди уж…, — махнул на него бокалом князь, — не мешай обедать.
Слуги ловко сменили тарелки и приборы, и на середину стола вынесли жаренную утку, убийственно пахнущую ароматными травами. Князь тут же пододвинул поднос к себе и, не дожидаясь слуг, ловко разломал горячую птицу голыми руками на части:
— Княжна, какую часть изволите? А Вы, сударыня Ворона?
Анастасия чинно кивнула на кусочек грудки, а воительница без слов наткнула на вилку дымящееся паром бедро и аккуратно уложила на свою тарелку:
— Благодарю Вас, Ваше Сиятельство.
Князь с лёгким поклоном, отчего едва не упал, протянул блюдо к боярыне Миловиде:
— А Вы, душа моя, какой кусочек предпочтёте?
Княгиня подцепила хребет, перекинула его на тарелку сестры и прошипела:
— Благодарю, князь, я не голодна.
Тот пожал плечами, икнул, рухнул в кресло и залпом допил пиво.
— Как здоровье вашего жреца-героя? Кажется, его зовут Трубадуром? — проскрипела Миловида Ивановна, обращаясь к Вороне.
— Уже намного лучше, благодарю вас. Младший жрец посольства считает, что самое опасное уже позади.
— Какой ужас. Я только вчера в романе читала про зелёных осорков! Как вы смогли выжить в этих ужасных тоннелях!
— Да, это было немного волнительно, — показав свои великолепные ямочки, улыбнулась воительница, — но главная героиня здесь всё же княжна. Вы очень смелая, Ваша Высочество!
Анастасия чинно кивнула. Миловида Ивановна перевела свой цепкий взгляд на меня:
— А почему же такого смельчака, как Молчун, не приняли в вашем посольстве?
Я отпил немного кваса:
— К сожалению, я не успел принять присягу Тотема. Рой напал внезапно, пришлось заниматься другими, более важными делами.
— Что может быть важнее, чем присяга своему Тотему? — фыркнула супруга посла.
— К примеру, выживание под ударами зелёного огня. Или спасение княжны, — парировал я, выбирая себе яблочко с блюда.
За столом наступила неловкая тишина. Я широко улыбнулся княгине, которая побледнела от ярости:
— И что же, посол князь Гребенщиков не смог даже на иоту отойти от своих инструкций? И приютить вас в своём огромном посольстве?
— К сожалению, в связи с нападением Медведей на наши земли, посол был отозван для консультаций в Орлово-Лесное, — ответила Ворона.
— Папа, мы можем уже идти дальше играть? — непрерывно ёрзая на своём стуле, поинтересовался самый активный из близнецов, Сашко, — А десерт позже покушаем, да, братья?
Остальные закивали, тряся рыжими кудрями.
— Ступайте уж… Валич, проследи, чтобы в детском павильоне всё было в порядке.
Молодцеватый кирасир поклонился, встал из-за стола. Детишки, которым уже стукнуло по 9 лет, оббежали залу и Сашко успел шепнуть мне:
— Молчун, ты обещал показать приёмы борьбы!
— Как обычно, вечером, — ответил я, улыбнувшись этому прохвосту и забияке.
Княгиня в очередной раз скривила рот, но промолчала. Вероника Ивановна, похоже, как и её сестрица, невзлюбила меня с первого взгляда. Мне было трудно понять, в чём причина их недовольства. Возможно, я своим появлением нарушил какие-то их планы?
Слуги подкинули дров в ярко полыхающий камин и я невольно расстегнул воротник: становилось жарковато.
С точки зрения остального постъядерного мира, где я успел уже побывать, посольство Вранов было богатым, избыточно роскошным и неприлично … тёплым. Топили здесь, как и в большей части Крысятника, биогазом с местного метанового завода. Радиаторы источали тепло на каждом шагу. Да к ним ещё и пара дровяных каминов, с жарким открытым пламенем. Потому, даже в коридорах посольства мне было непривычно жарко. И особенно жарко в этом костюме, который, несмотря на всю свою “цивильность”, вполне соответствовал внутреннему этикету.
Вот и сейчас, на меня, кроме обычных брюк, белоснежной сорочки и длинного джемпера, был надет пиджак чёрного цвета, с которого явно заранее срезали шевроны с “атакующим вороном”. Слишком мягко, слишком тепло для того, кто вылез из многолетнего льда и прожил затем долгие холодные месяцы в Пограничной Мути.
Что же касается хозяев дома, то чета князей Врановских-Тихих ежедневно выходила к трапезе разодетая, словно собиралась на бал. Князь, впрочем, постоянно носил один и тот же кирасирский мундир чёрного цвета, с серебряными галунами на рукавах, с ними же на белых эполетах. Мундир был расстёгнут, ибо живот не позволял пуговицам сойтись с петлями. Супруга же его, Вероника Ивановна, княгиня Врановская-Тихая, предпочитала носить платья пепельного цвета, с глубоким декольте (открывавшим худосочную грудь) и непременным бантом с вороньими перьями на плечиках. Несмотря на тусклые цвета, тонкая золотая вышивка недвусмысленно намекала: перед нами богатая и родовитая особа.
— Что слышно из Клинской Тверди, Алексей? — поинтересовался у Залихина посол.
— Утром пришла телепатограмма, Ваше Сиятельство. В столице сегодня пройдёт Славословие Тотему, в честь чудесного спасения княжны Анастасии, — легко поклонившись девочке, ответил долговязый старик в черном мундире.
— Да, спасение действительно чудесное… Кстати, Фёдор, — обратился ко мне князь, — Его Высочество распорядился лично отблагодарить тебя. Он приглашает, когда это станет возможным, посетить Твердь для получения тобой личного дворянства и присяги Тотему.
У княгини упала ложка, боярыня поперхнулась вином, а слуги у стен зашептались. Я посмотрел на княжну. Она улыбалась мне во все свои тридцать два жемчужных зуба.
— Кроме того, Молчун…. Ты же не против, надеюсь, если я тебя буду пока что называть именно так? Хотя вопрос с твоим разрешением зваться своим наречённым именем и отчеством практически уже решён, но всё же… Не будем спешить, — князь отпил из своего пива, щёлкнул пальцами и ливрейный слуга подставил ему поднос с пером и какой-то книжечкой, — Так вот. Его Высочество распорядился, не мешкая, наградить тебя единоразовой выплатой в сумме двадцати золотых беров [9]. Держи.
Князь размашисто подписал чек, выдернул его из книжечки и передал слуге. Тот подбежал ко мне и с поклоном передал хрустящий прямоугольник с эмблемой княжества. Там была указанная сумма и подпись самого князя.
— Но что мне делать с этим чеком, Ваше Сиятельство? — уточнил я.
— Рекомендую положить в банк. Можно в “Собанк”, к примеру.
— Но у меня нет там счёта, Ваше Сиятельство!
— Залихин, займись. Кстати, как считаешь, нашему гостю уже можно покинуть территорию посольства?
Долговязый пожилой боярин кивнул:
— Служба безопасности интереса к нам не выявила, всё как обычно. Складывается впечатление, что появления здесь княжны и её спутников никто и не заметил. Хотя, я бы рекомендовал её Высочеству не покидать посольства до тех пор, пока ситуация не станет менее… напряжённой.