Упорядоченное (Сборник)
К тому же за несанкционированное проникновение «за барьер» ослушников ждала экскоммуникация, то есть немедленное и безоговорочное исключение из Академии без права на апелляцию и обжалование приговора.
А то, как шептались студиозусы, и «отправка на холод» – то есть в специальную, исключительно для магов построенную тюрьму где-то в подземельях самой Академии…
– Вбивай! – шёпотом прикрикнули на Вена сверху, и он поспешно взялся за молоток. Его спутница нетерпеливо заёрзала – висеть, скорчившись и ухватившись за рога каменного чудища, торчащие из стены, было донельзя неудобно.
Дзинк! Дзинк! Тюк! Острие костыля вошло меж двух каменных блоков. Погружалось оно медленно, древние строители раствор замешивали на совесть. Удерживала Вениамина сейчас только верёвка, за карабин пристёгнутая к широким ремням обвязки, пропущенным под мышками и вокруг бёдер.
А держала эту верёвку в прекрасных своих ручках его спутница и сердечная подруга, милсдарыня Алисанда де Брие ди Бралье дю Варгас, с того же курса, что и он сам. И, собственно говоря, заводила всей этой истории.
– Осторожнее! – шипела она ежесекундно, бледнея и поддёргивая верёвку. Ладони – в перчатках плотной шершавой кожи, чтобы канат не скользил. – Не отклоняйся далеко так! Ногами не дёргай! Не ёрзай, Вен, я ж на одних руках тебя держу!
– Не бойся, не сорвусь, – сквозь зубы прошипел он, не поднимая головы. Санди беспокоилась – она всегда за него беспокоилась, пряча тревогу за таким вот тоном. Вениамин уже привык и не обижался – милсдарыня Алисанда горяча была не только в речах.
О, нет, далеко не только лишь в речах!
– Готово, – он пристегнул карабин к кольцу, пропустил через него верёвку, подёргал. – Держит. Поднимаемся.
– Закрепись и будь готов меня ловить, – хихикнули сверху.
– Всегда готов! – бодро отрапортовал Вениамин.
– То-то же, что всегда…
Алисанда поползла вверх по гладкой стене, словно ловкая ящерка-скалолазка. Где-то она цеплялась горным молотком и подтягивалась, немыслимым образом находя опору пальцами ног, где-то задерживалась и вколачивала костыль.
Вениамин поднимался следом, вгоняя костыли поглубже и перепропуская сквозь кольца страховочную верёвку. Он не имеет права торопиться, он должен висеть, прочно закрепившись, страхуя лёгонькую Алисанду, карабкающуюся всё выше и выше.
Её молоток дзынькал и тюкал, порой она помогала себе магией, на несколько мгновений уменьшая собственный вес, когда подтягивалась выше. Это было рискованно – среди студиозусов ходили слухи, что все-все-все заклятия в пределах Академии записываются, и специальные профессора, отряжённые на это Капитулом, бдительно следят, чтобы студиозусы не сотворили ничего необратимо ужасного.
Кто знает, кто знает – во всяком случае, любимейшее развлечение первокурсников – подглядывание за девчонками в их спальнях посредством магии – до сих пор никаких кар на головы ослушников не навлекло, за исключением лишь ответных девичьих заклинаний, поражавших излишне любопытных чирьями на носу и прочих частях тела, равно как и временной импотенцией.
Но что будет, если магию всё-таки засекут – здесь, в запретной зоне?..
Порой Алисанда застывала, зависала надолго, тщательно отыскивая место, где зацепиться. Следовало поторапливаться – рассвет уже омывал стены серыми лучами, ночные тени уходили. Пока не настал день, Вениамину с Алисандой надлежало пройти сложные гладкие участки и добраться до покинутого корпуса, где они, во всяком случае, не будут висеть на виду у всего честного народа.
Башня до поры прикрывала их от ветра, но, чем ярче разгорался рассвет, тем сильнее становились хаотические порывы, тем сильнее мотало Алисанду и тем громче ёкало сердце у Вениамина. Казалось бы, чего они рискуют, зачем лезут? Что им в тех пыльных аудиториях?..
Книги. Гримуары. Травники. Бестиарии. Алхимические трактаты. Компоненты – всё то, о чём не говорят старые скучные профессора, ограничиваясь давным-давно затвержённым и привычным. Разделы магии, «исключённые из преподавания по причинам благонравия и умиротворения». Разделы настоящей магии, не одного лишь лечебного дела (для людей и скотины), погоды, потешных иллюзий (для возвеселения почтеннейшей публики) и подобных насущных надобностей – нет, Вениамин искал настоящей магии, настоящих чар! Колдуны давно проглоченных джунглями Чёрных Королевств владели тайнами порталов, запечатывая волшебством вход в гробницы своих правителей, которые строились вообще без дверей; а Конгрегация современных чародеев только-только подступала к этому, устраивая бесконечные опыты- разумеется, всё во имя «благонравия» и «безопасности».
Ну и многое другое, конечно же.
Настоящие боевые заклинания. Чары творения, из самых тайных, что отделяют мёртвое от живого. Чары трансформации, изменения, и не только бездушной материи. Лакомая добыча для любого, кто поистине хочет достичь вершин мастерства.
Алисанда наверху вдруг зашипела, её острый молоток заскрёб по камню в тщетных попытках зацепиться.
– Держи-и!
– Держу, – Вениамин вцепился в верёвку.
Санди всё же смогла закрепиться и на несколько мгновений просто застыла, прижимаясь к стене и тяжело дыша.
– Ух, проклятье… молоток сорвался…
Вениамин глянул вверх – ещё добрых три десятка футов нагого камня.
– Может, того, повернём? Лезть ещё ого-го сколько, а костылей кот наплакал. Не рассчитали мы с тобой.
– Не рассчитали, – нехотя согласилась Алисанда. Зло взглянула вверх, на стену, как на лютого врага. – Ничего, взберёмся!
– Ты уже два раза срывалась, – заметил Вениамин.
– Ну и что? Меня ж поймали! – и она дерзко ухмыльнулась.
С ней совершенно невозможно было спорить. Особенно когда глядишь снизу на её пятую точку.
– Нам ещё во-он по той башенке карабкаться. И тоже на костылях. Никогда ещё так высоко не забирались.
– Я слышала, там самое крутое.
– Самое крутое что?
– Всё, Вен! Книжки, аппараты, руководства. Всё брошено. Никто не позаботился ничего вынести на нижние уровни.
– Знать бы ещё, почему… – пробормотал Вениамин.
Алисанда плечом утёрла пот со лба, встряхнулась, готовясь лезть дальше.
– Чего тут знать? Никому неохота было возиться. Заколотить двери гораздо легче.
– На сей раз заколотили старательно…
– Угу, – заколка плохо удерживала непослушные каштановые локоны и поверх неё легла туго повязанная косынка. – Даже верёвочные лестницы все срезали, не поленились.
– Так, может, они…
– Вот и узнаем! – непреклонно отрезала Санди. – Страхуй меня!
Подъём продолжался, но куда медленнее, чем они рассчитывали. Приходилось экономить костыли; Алисанда ругалась шёпотом, подолгу отыскивая место, куда поставить ногу.
Рассвет уже полностью вступил в свои права; охотникам за секретами сейчас полагалось бы взламывать решётки на окнах лаборатории или вивлиофики, а они до сих пор болтались у всех на виду. Хорошо ещё, одежда серая, незаметная, а то бы…
– Скорее, – шипела Санди, прикусывая губы – отчего у Вениамина немедленно начинала кружиться голова. Он слишком хорошо помнил этот жест и обстоятельства, ему сопутствовавшие – опасность заводила Алисанду, словно занятия любовью.
…В конце концов они вскарабкались. Вползли, втащили друг друга на узкий карниз – здесь начинался горизонтальный переход к более высокой башне, расположенной ближе к центру Академии, к самому высокому её строению; к настоящей игле, вонзённой в серое предутреннее небо.
– Не рассиживаемся, – выдохнула Алисанда, поднося к губам плоскую фляжку. – Давай, здесь всё просто, закидывай кошку…
Здесь и впрямь всё было куда проще. Трёхпалый якорёк зацепился за водосточный жёлоб на краю крыши, и влезть на черепичный скат оказалось не в пример легче, нежели ползти по гладкому камню.
Вокруг поднимались многочисленные трубы, иные – кирпичные прямоугольные, иные – круглые из обожжённой глины, иные – из позеленевшей от времени меди, и вовсе свитые зачем-то спиралями.