Кофейня леди Мэри (СИ)

Не знаю, как долго мы пререкались бы и до чего в конечном счете договорились бы, вполне возможно, что и до ругани. Но мой живот активно напомнил своей нерадивой хозяйке, что его давно не кормили. Пришлось сначала идти к себе в спальню и переодеваться, а затем – на кухню, ужинать.
В спальне я пробыла недолго – быстро скинула с себя темно-синее платье строгого кроя, длиной до пола, полностью закрытое, привычными движениями переоделась в домашний наряд, изумрудного цвета, вместо туфель на каблуках надела тапочки с задником и отправилась в кухню, где меня уже ждал Барсик.
Каждое утро, перед уходом на работу, я наполняла его миски едой и водой до самого верха. И каждый вечер все они оказывались полностью пустыми. Бедный несчастный котик трескался в боках, но упорно доказывал злой хозяйке, что она его недокармливает. Он буквально пухнет от голода. Причем на Земле он вел себя в разы скромней. Здесь же, получив возможность говорить, разошелся. И я уже не раз намекала, что найду-таки мага, который поможет Барсику замолчать. Вот только руки все не доходили.
– Курицу? Сметану? Или говядину? – спросила я, останавливаясь перед ледяным ларем, которым по привычке обзывала про себя холодильником.
– Все вместе, и побольше!
– Ты ж лопнешь!
– А то уже не твоя забота. Не жадничай, Машка!
Я только головой покачала. Все же спокойней было, когда он молчал. Мне – так уж точно. Ну помяукает пару-тройку минут. Я ж все равно ничего не пойму. А как он там меня матюками кроет на своем кошачьем языке, уже меня не интересовало.
Я перенеслась в этот мир с куском кухни. Собственной, прошу заметить. Не знаю, как это получилось, но шкафчики с консервами и приправами, а также сумки с продуктами, доставленные незадолго до переноса курьером, оказались здесь, в этом мире. Считай, очень крупно повезло. И помогло выжить в определенное, не особо сытное, время.
Я готовилась отмечать приезд гостей – родителей и двоих братьев. Потому и закупилась по полной, едва ли не треть магазина скупила. Вообще, нас у родителей было четверо – двое старших братьев, я, и младшая сестра. Но она перед самой поездкой угодила в больницу со сломанной рукой. Соответственно, и на встрече ее быть не могло.
Я свою семью любила, скучала по ним. Но видеться старалась пореже. Слишком много хлопот получалось у меня. И квартиру убери, и наготовь. А что не наготовь, выбери по интернету и закажи в магазине. Да еще и курьеру каждый раз объясни, как до тебя добраться. И сама вовремя принарядись ко встрече. В общем, родственников я упорно предпочитала любить на расстоянии. Звонки по интернету – не проблема, хоть через день. А встречи… Извините, у меня важная работа. И она будет важной постоянно, все то время, пока вы хотите приехать.
И вот теперь из местного холодильника я один за другим достала те самые, земные, продукты. Местные, конечно, тоже были и съедобными, и вкусными, а умело приготовленные, еще и очень аппетитными. Но мой хвостатый привереда почему-то предпочитал иномирные. Скучал, наверное.
Повздыхав об отсутствии в этом мире микроволновки с функцией разморозки, я положила подобный по функциям небольшой круглый амулет на кусок говядины и насыпала в миску Барсику мелкие кусочки курицы, холодные, но не замороженные. В другую миску я налила сметану. Пока будет есть, и говядина разморозится.
С этими мыслями я достала из того же ларя, только из другого отсека, кастрюлю с остатками арангары, местной каши, придающей сил, и поставила на плиту – разогреваться. Мне точно хватит. А Барсик арангару терпеть не мог. Так что с ним можно и не делиться.
Вот завтра – да, после работы нужно будет обязательно что-нибудь приготовить. Может, даже на двоих. А сегодня я позволяла себе немного полениться.
Ели мы молча, и слава всем богам. Я была слишком голодной для разговора. А Барсик считал, что это слишком важный процесс, чтобы «разбавлять» его общением. Так что все приемы пищи в доме стояла благословенная тишина.
Закончив есть, я вышла из кухни. Хватит на сегодня бодрствования. Сейчас лягу в кровать, и привет, мир сновидений. Хоть там меня никто доставать не станет.
   
Глава 5
 
Слёзы значат больше, чем улыбка. Потому что улыбаемся мы почти всем подряд, а плачем только из-за тех, кого любим.
Одри Хепберн 
Уснула я, едва голова коснулась подушки. И крепко проспала до утра. На Земле мне обычно снились яркие цветные сны, в которых я играла главную роль и которые помнила едва ли не до мелочей. Здесь же все было излишне скучно и уныло. Если что и снилось, то я не запоминала.
Проснувшись утром, я потянулась, зевнула. На две минуты раньше будильника. Прогресс, однако. Обычно я так уставала на работе, что несчастному будильнику приходилось подключать Барсика. И вместе они угрозами пытались заставить меня встать с постели.
Будильником у меня работал петух. Не настоящий, просто фигурка. Которая умела говорить, как и Барсик. Причем эта фигурка, небольшая и яркая, попала со мной в этот мир с Земли. И уже здесь заговорила.
– Я проснулась, – сообщила я будильнику, поднялась и, не дожидаясь ответа, потопала в соседнюю комнату, ванную, мыться.
Вслед мне полетело протестующее «Ку-ка-ре-ку».
Я только хмыкнула. Вот же наглая живность. Сказала же, что проснулась. Нет, надо обязательно прокукарекать. Исполнить, так сказать, свой долг.
В отличие от прочитанных мной книг фэнтези, в этом мире имелись вполне современные ванна и душ. Так что я могла спокойно мыться сама, без помощи служанки. Чем и воспользовалась, включив душ. Тугие прохладные струи помогли проснуться, убрали зевоту и освежили тело.
Довольно скоро я уже вытиралась после мытья большим махровым полотенцем. Теперь – одеться, сразу в платье, в котором отправлюсь в кофейню. И только потом можно смело шагать на кухню – кормить и себя, и одного наглого кота. Барсик, бьюсь об заклад, уже демонстративно прилип к миске пустым животом. Вот уж актер погорелого театра.
Я подошла к гардеробу, раскрыла створки. Строгие наряды старой девы уставились с вешалок на меня с немым укором. Они как будто кричали во весь голос: «Выброси уже нас на мусорку. Или отдай нуждающимся. Можно даже отнести нас в приют. Хватит позориться. Тебе давно пора замуж. Ты же состоятельная аристократка».
Я мысленно скрутила им фигу, выбрала платье, в котором я смотрелась строгой учительницей дореволюционной гимназии, и принялась одеваться.
Длинные, до запястий, рукава, воротник-стойка, длина до пола, темно-фиолетовый цвет – меня устраивало все, абсолютно все, в этом наряде.
Волосы – под резинку, достаточно широкую, чтобы заодно служить и украшением, ноги – в темно-синие туфли. И можно спускаться. Перед выходом еще шляпку надену, в тон платью. И ансамбль будет полным.
Барсик и правда ждал меня на кухне. Не успела я перешагнуть порог, как он заявил:
– Вставать раньше надо! Я уже давно проголодался!
– Похудеешь, – хмыкнула я. – Это полезно.
Не обращая внимания на злобное шипение, я налила этому умнику молока, поставила размораживаться говядину и мелко нарезанную печенку, а сама насыпала себе хлопьев, залила йогуртом и уселась за стол.
– Печенки много, – вылакав молоко, проницательно заметил Барсик.
– Много, – согласилась я, не отрываясь от еды.
– Опять совещания?! Машка, да сколько можно же?!
Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь особо обидное, – снова неделю дуться будет, в молчанку станет играть, – и как можно спокойней заметила:
– Последнее было неделю назад.
– С поставщиками!
Какая отличная память. Иргану бы такую, полутроллю-получеловеку. А то бил совсем недавно себя в грудь своим кулачищем, что доставил все по списку. Оказалось, забыл положить два вида печенья и один вид зефира. Барсик же никогда ничего не забывает. Особенно когда ему надо.
– Сегодня не с ними.
– А с кем?! Машка, в твоем возрасте надо уже детей рожать и мужу борщи варить, а не вот это вот все!