Ужас Дикого Леса (СИ)

Кстати, цацек с последним шансом у ублюдков оказалось аж по две штуки. Но толку? Романов, как и любой другой боец Конвоя, был выдрессирован не только на защиту, но и на гарантированное удержание злоумышленников, поэтому всадил в средоточие нашего с ним подопечного артефактный «шип», сковал силовыми захватами и прижег плечо каким-то огненным навыком. А второго убийцу столь же качественно упаковал Егор.
— Эх, прогнило что-то у нас во дворце… — мрачно вздохнула Софа из-за спин «соседок». — Скрытники шарахаются по Малахитовому крылу, как по собственному дому. Кстати, Егор, Миша, покажите-ка мне лица этих охамевших красавцев…
Конвойные выполнили приказ, и женщина, по очереди вглядевшись в каждого, гневно раздула ноздри:
— Это братья Саифи! Входят в двадцатку самых высокооплачиваемых наемных убийц планеты. Оба являются Грандами. Левый, Ваиз по прозвищу Ифрит, взял этот ранг в шестьдесят первом в возрасте ста тридцати двух лет. Гази по прозвищу Марид прорвался на год позже. Но он младше то ли на семь, то ли на восемь лет. Оба работают на разведку Турана и… у нас с Умницей-Разумницей есть к ним очень серьезные личные счеты.
— Мы в деле! — практически одновременно выдохнули мы с Рыжей, а «соседки» выдали аналогичные заявления секунды на две позже.
— Отлично! — предвкушающе оскалилась Рюриковна и обратилась сразу ко всей нашей компании:
— Егор, связывайся с центром мониторинга службы охраны и блокируй доступ к записям с камер этого коридора. Потапыч, ты ведешь. «Фениксы», на вас «коробочка». Швеллер, Кайман — хватаете падаль и тащите следом…
…Наше появление в приемной Александра Восьмого шокировало народ, дожидавшийся аудиенции, до дрожи в коленях. А четырех слишком уж впечатлительных женщин — до потери сознания. Еще бы, братья Саифи, очнувшиеся в процессе не самой гуманной транспортировки и успевшие как следует прочувствовать все оттенки боли от полученных увечий, выли на два голоса. Пусть не очень мелодично, зато громко. Кроме того, выглядели, мягко выражаясь, не слишком аппетитно, неприятно пахли и оставляли за собой широченные кровавые полосы.
Само собой, в очередь просителей Софья вставать и не подумала — танком прошла от одной двери до другой, величественно кивнула секретарю отца и двум бойцам Конвоя, недвижными статуями застывшими по обе стороны от входа в кабинет, выдвинулась в «первую линию» и прижала ладонь к сканеру системы контроля доступа.
Император, в отличие от своих подданных, глаз не округлял и падать в обморок не собирался — мгновенно задвинул куда подальше все посторонние мысли, прервал монолог министра финансов и послал мужика куда подальше вместе с тремя очень деловыми спутниками; по совету Софьи поручил двум своим телохранителям утащить нашу добычу к дворцовым менталистам; без какого-либо намека с нашей стороны выставил из помещения всех оставшихся Конвойных и лишь после их ухода взглядом показал дочери на гостевой терминал настенного визора. А сразу после того, как она занялась синхронизацией КТС-ки, обратил внимание и на меня — уставился в линзу шлема немигающим взглядом и вопросительно мотнул головой. Дождавшись оговоренного жеста и убедившись в том, что в помещении нет ни одного «сюрприза», прикипел взглядом к экрану.
Опыта и умения замечать действительно важные нюансы у Рюриковича было не занимать, поэтому первые же его выводы откровенно порадовали:
— С ума сойти, в вашей методике захвата сразу три «невозможных» элемента: обнаружение скрытников под отводом глаз, их фиксация на месте навыком, о котором я даже не слышал, и снятие покрова с высокоранговых одаренных за считанные мгновения! Кстати, какого уровня, на ваш взгляд, были эти твари?
— А ты их не узнаешь? — каким-то уж очень напряженным голосом спросила Софья.
Рюрикович подобрался, перемотал запись на нужное место, помрачнел, перевел взгляд на рабочий терминал, развернутый над столом, секунд десять-пятнадцать ожесточенно шевелил пальцами в области считывания жестов виртуальной клавиатуры, а затем откинулся на спинку кресла и с хрустом сжал кулаки:
 
— Братья Саифи?!
— Они самые… — подтвердила Мамба и криво усмехнулась: — Так что мои «Фениксы» положили Грандов.
— …а их защиту, считай, и не заметили! — продолжил он, но, судя по отсутствующему взгляду, в этот момент думал о чем-то другом.
Это было не вопросом, а утверждением, поэтому я промолчал. Правда, проявил инициативу, сняв шлем и зажав его под мышкой.
Государь счел такое поведение нормальным, перемотал видеозапись на самое начало, включил в четырехкратном замедлении и вскоре уставился на Рыжую:
— Второго скрытника атаковали вы, Лада Мстиславовна, верно?
— Она самая! — подтвердила Софья. — И целеуказание прилетело от нее же.
— Ничего удивительного, Ваше Императорское Величество: обе цели появились в моем секторе ответственности… — подняв линзу, спокойно заявила девушка. — Мой муж контролировал заднюю полусферу. В движении, что существенно сложнее.
— Интересная у вас семейка, однако… — усмехнулся Император.
— Не то слово! — в унисон ему ответила Софья. — Прах, отправленный в мою сторону с артефактного жезла, полностью продавил три воздушные пелены — Егора, Александры Станиславовны и Натальи Петровны — а с моей снял процентов восемьдесят вложенной Силы! Сейчас покажу, как на это отреагировали девчата.
Александр Восьмой прикипел взглядом к экрану, дождался появления еще одной видеозаписи, оценил самоотверженность «младшеньких», без тени сомнения метнувшихся к Колуну и перекрывших своими телами направление следующей возможной атаки, и уважительно хмыкнул:
— Достойно…
— Достойно… — эхом повторила его дочка, а затем разозлилась. Причем по-настоящему: — Знаешь, пап, вчера вечером, поднявшись на борт своего «Кречета» после воистину безумной спасательной операции в Ржавой Пади, я чуть не умерла со стыда! Задумайся: Яромир Глебович помог вернуть меня к нормальной жизни только из уважения к Умнице, убившей всю молодость на поиск средства, восстанавливающего пережженные главные жилы. Мало того, приживил мне колокол, не позволил умереть при срыве укоренившихся программ, помог вернуться в форму, при первой необходимости вылетел на Алтай, пробился в точку формирования Большой Волны, положил рейдовую группу туранских диверсантов, и вывел из Дикого Леса не только выживших добытчиков и горе-спасателей, но и нас. Да-да, последние полтора часа с местным зверьем рубились только он и Лада Мстиславовна, а все остальные изображали вагоны! Ничуть не меньше он и другие Нестеровы сделали для нас и сегодня. А ведь мы его уважения не заслужили. Ведь именно наши, Рюриковские законы, позволили ублюдкам-Доломановым безнаказанно убить талантливейшую целительницу и вырезать практически целиком ни в чем не повинный род; лишили поместий, привычной жизни и даже права отомстить; превратили в преступников и вынудили поступить в Академию ради призрачного шанса обелить честное имя. Но и это еще не все: вручив им одни престижные висюльки и пообещав другие, мы… подставили их под гарантированный удар целого государства!
Тут женщина сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух, жестом заткнула отца, подавшегося вперед и собравшегося возразить, и желчно усмехнулась:
— Да, львиная доля вины лежит на мне: это я, оценив добросовестность и самоотверженность Нестеровых, додумалась выбрать самый идиотский способ благодарности из всех возможных. Да, при этом выкрутилась из абсолютно безнадежной ситуации, зато легко и непринужденно превратила Яромира Глебовича и его супруг в объекты ненависти для спецслужб Турана. А они однозначно не успокоятся. Особенно после потери братьев Саифи…
— И что ты предлагаешь? — после недолгой паузы спросил Александр Восьмой.
Мамба криво усмехнулась:
— А что, есть варианты? На мой взгляд, единственная возможность вернуть им часть долгов и подарить хоть какой-то шанс на выживание — дать доступ к катакомбам Ярого.
Последнее словосочетание ни о чем не говорило ни мне, ни девчонкам, ни Умнице-Разумнице, поэтому я решил, что это и есть тот самый сюрприз, который все эти дни готовила Рюриковна, так что спокойно перевел взгляд на ее отца и… подобрался — услышав два этих слова, всесильный Император вздрогнул, нехорошо прищурился и вспыхнул, как береста, брошенная в костер. Но его гневный рык не произвел на Софью никакого впечатления — дослушав завуалированный вопрос, смысл которого при желании можно было упростить до фразы «Ты охренела?», она равнодушно пожала плечами: