Блитвуд (ЛП)

— Но, в конечном счете, Орден настолько хорошо справлялся со своей задачей, что люди больше не видели в нём надобности. Власть Ордена угасла, а аббатства пришли в упадок или были разрушены в войнах. Даже исконное аббатство в Шотландии, Аббатство Готорн, было разграблено во времена Реформации. Последние последователи Ордена по всей Европе собрались вместе и решили перенести истинную звонницу и обитель сюда и основать Блитвуд.
— Потребовалось три баржи, чтобы перевезти её сюда, вверх по реке. Последняя баржа несла в себе звонницу и колокола, сложенные внутри неё, в силу того, что легенда гласила, что колокола должны всегда оставаться в этой звоннице. Но когда баржа огибала вон ту излучину, — Жилли указал на реку, где высокий крутой обрыв выступал на западном берегу, — поднялся шторм. Говорят, что звон колоколов был слышен сквозь шум шторма, даже, несмотря на то, что они были упакованы в солому, и что их было слышно вплоть до Олбани. Судно сильно накренилось, чтобы пришвартоваться и башня начала соскальзывать в воду, но в последнюю минуту баржа выпрямилась, и был утерян лишь один колокол из башни.
— Самый маленький колокол? — спросила я — Дискантовый?
— Да, тот, что носил имя Меропы. Он упал на дно реки, где и остаётся по сей день. Но некоторые говорят, что когда сестры начинают звонить, до сих пор можно её услышать. Прислушайся.
К этому моменту последний колокол закончил свой бой. Наступила тишина и потом послышался слабый, но чистый звон другого колокола. Казалось, что он исходил из реки. «Возможно, это было просто эхо, — сказала я самой себе, — но могло ли эхо пронзить мою душу, как сделал этот звон?» Я смогла ощутить вибрацию в своей крови и в самой сути моей души. Я уже слышала этот звон раньше. Это был троекратный звон, который я услышала, когда темноглазый парень прикоснулся к моей руке.
ГЛАВА 9
Мы поднялись на холм и въехали на круговую подъездную дорожку, заполненную транспортными средствами, чемоданами, визжащими девушками и бормочущими извозчиками. Я сразу же отметила, что большинство девушек прибыло в Блитвуд на личных каретах, позолоченных со старыми фамильными гербами, либо на длинных автомобилях, нос которых украшали серебряные фигурки, подобно топу мачты на морских судах. Один такой левиафан пронёсся мимо нас, рыча как морское чудовище, и он едва чуть не столкнул нас на газон. Жилли тихо выругался на шотландском и слегка нахмурился.
— Монморанси по-прежнему ведут себя так, словно владеют этим местом, хотя здание было построено на заказ много лет назад.
Длинный чёрный автомобиль рассекал толпу подобно «Лузитании», заходившей в порт. Когда он подъехал к входной двери, появилась фигура — девушка — закутанная в бархатный плащ, как в кокон, увенчанный волосами цвета розового золота, которые ловили солнечный свет, будто солнце специально вышло, чтобы осветить их. Две другие девушки, стоящие в дверном проёме, бросили свои сумки в объятья слуг и закричали визгливыми голосами:
— Джордж!
Джордж?
Небольшая группа девушек быстро окружила Джордж, словно мотыльки слетелись на свет, и заблокировали проход. Слуги стояли загруженные чемоданами, пока те перекликивались.
— Фред!
— Уолли!
Имена (у всех девушек здесь мужские имена?) порхали по воздуху подобно маленьким птичкам. Конечно же, как я поняла, все они друг друга знают. Даже новенькие девушки, должно быть, росли вместе и ходили на танцы и чай. Я с болью вспомнила рыжеволосую голову Тилли, мчавшуюся через парк и кричавшую моё имя, или как мы переглядывались через ряды швейных машин, и я ловила ее улыбку. Я прекрасно помнила, каково это иметь подругу. Обрету ли я её когда-нибудь здесь, среди всех этих ярких и беззаботных девушек?
— Ох, можно подумать они год не видели друг друга, а не всего лишь лето, — пробормотал Жилли, пока помогал мне спуститься с «коробки». А затем, понизив голос, добавил: — Не беспокойтесь, мисс, они только звучат как гончие ада. Многие из них неплохи… хотя некоторые… — он прервался и шагнул к группе девушек, столпившихся у входа, и растолкал их как гусей.
 
Они даже звучали как гуси — которые, если задуматься, тоже звучали как гончие ада. Я приготовилась броситься в заварушку, когда из повозки раздался стук и остановил меня.
— Было бы вежливо помочь старшему спуститься с транспортного средства, — растягивая слова, высказалась мисс Фрост.
— Ой… сейчас.
Я открыла дверь и подала руку мисс Фрост. Она стиснула мою руку подобно захвату пинцета. Её юбки шуршали, пока она спускалась вниз. Я хотела убрать руку, но она сжала её ещё сильнее и притянула меня ближе к себе, настолько близко, что я смогла почувствовать запах духов с ароматом чайной розой, а за ним и горьковатый душок, который почему-то показался мне знакомым.
— Поздравляю, вы смогли разговорить мистера Даффи, — прошипела она сквозь пожелтевшие зубы. — Я не слышала, чтобы он говорил так много за все двадцать лет, что тут преподаю. Но он кое-что упустил.
Мысль о том, что мисс Фрост, притаившись, словно чёрный паук, слушала наш разговор, обескуражила меня.
— Когда рыцари нашли седьмой колокол, — продолжила она, — на снегу был отпечаток женского тела. И он был полон крови. Но никаких признаков того, что тело утащили, не было.
Покачав головой как приготовившаяся к атаке змея, она приложила свой лорнет к моему лбу.
— Как ты думаешь, что бы это означало?
— Что утащили её не волки? — я представила окровавленное тело девушки на снегу, и мне стало несколько дурно.
— Точно! — мисс Фрост наградила меня ещё одним касанием лорнета. Затем она наклонилась вперед, снова напустив на меня горьковато-сладкий душок, и прошептала: — Её унесли. Никогда не забывай «Tintinna vere», но в особенности… — она тут же приложила лорнет к моей щеке и столь резко подняла мою голову, что я услышала, как щёлкнули мои зубы. — «Specta alte»! Девушки, которые не возводят взор свой от земли, имеют привычку исчезать, — прошипела она.
Вслед за этим она развернулась и пронеслась мимо слуг с чемоданами и группы хихикавших девчонок, которых появление мисс Фрост заставило умолкнуть.
Мой собственный чемодан лежал на нижней ступеньке. Рядом с ним стояла худая девушка в чёрной юбке, белой блузке и с клетчатой повязкой, прижимая тетрадь к груди. Её каштановые волосы были разделены ровным пробором и собраны в тугой пучок. Она напомнила оду из социалистических подруг Тилли.
— Не переживай из-за мисс Фрост, — сказала она, направившись ко мне. Пока она шла, я услышала исходивший от неё тихий монотонный звук, будто она урчала как кошка: — Наша теория заключается в том, что она стала экспериментом натуралистов, в котором всё пошло совершенно не так — некая попытка сохранить представителя вида Старушки приблизительно 1893 года. Отсюда и запах.
— Она действительно пахнет так, как если бы ее… замариновали.
Девушка улыбнулась, явив ямочку на левой щеке и поубавив хмурости на своём лице.
— Это особенность её вида. И как же мне повезло, её ассистентом в этом году буду я. Вероятнее всего я закончу тем, что буду пахнуть как она, — она скорчила рожицу и затем, увидев моё замешательство, сказала, — извини, у тебя голова, наверное, идёт кругом, а мне положено быть твоим путеводителем. Все немного в суматохе с прошлой недели потому что… ну, неважно. Я Сара Леман, — она протянула голую руку. И я сняла перчатку, чтобы её пожать: — Но все зовут меня…
— Лимон!
Крик исходил от девушки с волосами цвета розового золота и со странным именем Джордж. По команде Жилли она сместилась немного в сторону от проёма, но по-прежнему занимала большую часть пространства на лестнице, в окружении кожаных чемоданов, полдюжины бледно-голубых шляпных коробок и своей свиты. Судя по расширившимся ноздрям и напряжению в плечах, я могла сказать, что Сара услышала ее, но она продолжила стоять ко мне лицом.
 
— Кислый Лимон! — громче выкрикнула Джордж. — Я с тобой разговариваю.