Тишина (ЛП)

— Тебе нравится заставлять меня нервничать?
— Да.
— Почему? — Мой голос дрожит, когда его пальцы касаются кружева моих трусиков, а затем он толкает меня в бедро, чтобы я раздвинула ноги и я это делаю.
— Потому что мне нравится испытывать тебя, — признается он, сдвигая мои трусики. — Чтобы посмотреть, как далеко ты позволишь мне подтолкнуть тебя.
— Неужели я когда-либо останавливала тебя?
— Никогда, — шепчет он хриплым голосом, в то же время засовывая один из своих пальцев в мою киску.
Я ахаю.
Он улыбается.
Гордость и доминирование окрашивают его глаза в ярко—черный цвет.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, — выдыхаю я, и он вытаскивает свой палец из меня и медленно вращает мой клитор кругами.
— Скажи мне, почему ты так уступаешь мне.
— Потому что я люблю тебя.
Он засовывает свой палец обратно в меня.
— Скажи это еще раз.
У меня перехватывает дыхание, я неровно бормочу, борясь с желанием стиснуть его руку, почти хныча:
— Я люблю тебя.
Он резко выходит из меня, оставляя меня томиться, и сдвигает мои трусики обратно, чтобы прикрыть меня. Моя грудь заметно поднимается и опускается, когда я смотрю, как он подносит руку ко рту и слизывает мое возбуждение со своего пальца.
Неудовлетворенная и измученная, я доживаю до ужина, а когда счет оплачен, быстро ухожу. Дерзкая ухмылка Деклана должна раздражать меня, но это только заставляет меня хотеть трахнуть его еще больше. Он берет меня за руку, и как только мы оказываемся в лифте, он еще больше проверяет меня, отказываясь прикасаться ко мне. Мое тело в состоянии повышенной готовности, чувствительно к каждому элементу, просящее, чтобы к нему прикоснулись, но он не привлекает меня.
— Мудак, — бормочу я себе под нос, и он улыбается.
Двери лифта открываются, и как только мы выходим из здания, мои шаги останавливаются в тот момент, когда я вижу ее.
Она останавливается, как только видит меня, ее глаза сужаются, превращаясь в кинжалы. Я никогда не видела у нее такого взгляда, но для меня он ничего не значит.
— Ты вернулась, — заявляет она.
— Я тоже рада тебя видеть, Жаклин, — снисходительно говорю я.
— Жаклин? — Деклан задает вопросы самому себе, но мы все слышим.
— Ты, — обвиняет она, глядя на Деклана. — Ты сукин сын!
— Ты жестоко ошибаешься, — вмешиваюсь я. — Твой муж...
— Мертв! Из—за вас двоих, — обвиняет она. Ее громкий голос привлекает внимание пары прохожих, но они продолжают двигаться. Затем она смотрит вниз на мою руку, переплетенную с рукой Деклана. — И как быстро ты двигаешься вперед, Нина.
— Ты на взводе. И это говорит женщина, которая не только трахалась с моим мужем, но и была достаточно глупа, чтобы забеременеть. Так что, не смей стоять там, как будто ты чертова ледяная принцесса, — набрасываюсь я, в то время как Деклан позволяет мне справиться с ней самостоятельно.
Слезы подступают, а затем скатываются по ее щекам, когда она взрывается:
— Ты убил моего мужа! У меня ничего нет, потому что ты отнял у меня все!
— У меня нет от тебя ни хрена. Я освободила тебя от этого придурка. Он, блядь, изнасиловал меня и пытал! И посмотри на себя, — принижаю я. — Стоишь там, как будто ты жертва, когда ты должна благодарить меня за избавление мира от этого куска дерьма.
Помимо того, что он сделал со мной, моя кровь закипает, когда я думаю о том, что Ричард сделал с матерью Деклана, и о той роли, которую он сыграл в жизни моего отца.
— Как ты смеешь очернять его имя своей ложью? Он бы никогда...
— Ты не можешь быть настолько глупа. Конечно, ты уже знаешь, каким человеком он был, но ты настолько слаба, что все еще защищаешь его.
— Что я должна делать? Моя жизнь кончена! Мое имя больше ничего не значит. И из—за тебя я осталась ни с чем. Все, что у меня когда-либо было, было конфисковано. Все подвергли меня остракизму, и я погрязла в долгах.
— И все же ты винишь меня, — говорю я. — Я думаю, ты получила по заслугам за то, что вышла замуж за этого мудака, и трахалась с женатым мужчиной. Похоже, все, что у тебя есть, — это надежда, что твой незаконнорожденный сын вырастет и не возненавидит тебя, поскольку теперь все богатство принадлежит ему.
 
Моя улыбка становится шире.
— Должно быть, паршиво знать, что все эти деньги в пределах досягаемости, и все же Беннет запретил тебе прикасаться к ним, потому что ненавидел тебя.
— Ты сука!
— Вы здесь закончили, — рявкает Деклан, вставая между нами. — Тот мужчина, за которого ты вышла замуж, был хладнокровным убийцей. Принимай это или нет, мне на самом деле похер, но не возлагай вину на то, чего не должно быть.
Не давая пройти ни секунды, он ведет меня к своей машине, оставляя ее плачущей, одну, на тротуаре. Деклан закрывает мою дверь, и я смотрю на нее через окно, ненавидя ее за то, что она любила и поддерживала такого злого человека. Мужчина, который оставил меня раздетой догола на несколько дней, в то время как он унижал и разрушал меня, избивал и насиловал. Человек, который так много забрал и из моей жизни, и из жизни Деклана.
Деклан ускоряется, и я отказываюсь позволить воспоминаниям о том, что Ричард сделал со мной, ожить.
— Ты в порядке?
— Я не хочу об этом говорить, — огрызаюсь я.
Я не могу говорить, потому что все, что я могу сделать прямо сейчас, это сосредоточиться на том, чтобы загнать эти воспоминания обратно в глубокую пещеру моей души. Зажмурив глаза, борясь с собой, я слышу звон в голове, и это похоже на удар топора по моему черепу.
Я зажимаю уши руками и даже не замечаю, как Деклан останавливает машину. Он тянется ко мне и касается моей руки, и когда я открываю глаза, я вижу самодовольное лицо Ричарда вместо Деклана. Мое тело выгибается назад, отшатываясь от него, и я кричу:
— Не прикасайся ко мне, черт возьми!
— Элизабет, все в порядке, — настаивает он, отстегивая мой ремень безопасности и обнимая меня, пока я борюсь с пронзительным звоном в голове.
Я издаю жалкий крик, мой голос истекает кровью:
— Останови это!
— Открой глаза и посмотри на меня, — требует он твердым голосом. Он хватает меня за голову и заставляет сосредоточиться на нем. — Дыши. Мне нужно, чтобы ты дышала вместе со мной.
Все вокруг меня и внутри меня — это безумный хаос звуков, голосов, видений. Ураган, вращающийся с непостижимой силой, но его глаза остаются неподвижными и твердыми. Он — единственный непоколебимый элемент в этом водовороте, и мне требуется все мое усилие, чтобы сосредоточиться на нем — на его словах.
— Вот и все, дорогая. Просто дыши, — подбадривает он, когда я чувствую, как мои легкие наполняются воздухом.
Мой взгляд не дрогнет, и вскоре все вокруг превращается в низкий гул, который мне в конце концов удается заглушить. Он сумел прогнать демонов, с которыми я не смогла бы бороться в одиночку.
И именно здесь, в темноте ночи, на пустынной боковой улице, я должна признать тот факт, что мне, несомненно, нужен Деклан.
  
Глава 19
 
Элизабет
После моей стычки с Жаклин все, чего я хочу — это спать. Стресс от моей панической атаки должен был вырубить меня, но я ворочаюсь с боку на бок с тех пор, как моя голова коснулась подушки.
Когда загорается мой мобильный телефон, я хватаю его с тумбочки. На экране появляется надпись: «Неизвестно» и я знаю, что это звонит Мэтт. Я отклоняю звонок и выключаю телефон. Мой разум мечется в миллионе разных направлений, пробуждая еще больше воспоминаний. Не желая больше лежать в постели, я беру список пассажиров и блокнот и иду в офис, чтобы направить все свое внимание на изучение этого документа.
Я пробежала половину имен, перебирая буквы по кругу, по кругу и по кругу, не зная, что я ищу, но надеясь, что что—то найду. Я просматриваю еще три имени: Паркер Мур, Дорранс Райли, Квентин Маллес.
Все это тупики, и до того, как начинает всходить солнце, я незаметно для Деклана прокрадываюсь обратно в постель.