Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!

Демоны! Догадывался, как сомнительно его «целительство» смотрится со стороны.
– Да уймись же ты… – прошипел сердито, получив очередной тычок в ребра от бредящего создания. – Я сам не в восторге. Видишь, как страдаю?
Ни гхарра она не видела. Жмурилась, убегая от проблем и его пронизывающего взгляда. Зато, обессилевшая от мук, все же находила в себе энергию для сопротивления. Извивалась и бессознательно корябала когтями его грудь, оставляя на ней заметные красные полосы.
Данну, конечно, не перед кем было красоваться голым торсом в этой Вархом забытой деревушке. Но отметины все равно раздражали. Они грозились напоминать все завтрашнее утро о том, о чем он надеялся забыть через полчаса.
– Ммм! – возмущенно промычала зараза.
Недовольно увернулась от его ладоней, пытавшихся усмирить девчонку и прижать теснее. Мягкую, разгоряченную… Уже сейчас, без всякой Тьмы, отравлявшую его существование.
– Мне просто нужен контакт с венами! – рявкнул Данн, все сильнее заводясь и разъяряясь. Зашептал торопливо, донося информацию если не упрямице, так хоть ее подушке: – Иначе она не ответит. Не почувствует, какую сладкую добычу ей предлагают на замену… Она слишком вошла во вкус, слишком опьянела. Я должен докричаться, Тьма тебя побери!
– Гхрр!.. – сдавленный рык был ему ответом.
Она или ни гхарра не понимала, или боль ей была милее общества мастера проклятий. И потому продолжала вертеться в его ладонях ужаленным анжарским змеем.
– Бешеная! Ты хочешь, чтобы боль ушла, или нет?
Тряхнул бредящую девицу, рассчитывая привести в чувство хоть на секунду. Тут же пожалел об этом, умудрившись получить локтем в глаз.
Расцарапанная грудь саднила, и Данн всерьез задумался – так ли уж нужен ему тот вархов артефакт? Может, Тьма вовсе не случайно забрела в девицу? Судя по ощущениям, она то еще исчадие мрака.
Спустя десять минут невыносимой возни зеленоглазая зараза, измотанная пополам Тьмой и Даннтиэлем, выбилась из сил и позволила прижать себя к груди. Змеи-венки тут же запузырились и, вздымаясь, стали послушно стекаться к ямочке между ключиц. Ну, слава гхаррам…
Тьма услышала зов, согласилась на обмен и теперь азартно готовилась к переходу. Не стоило заставлять ее ждать.
Данн прильнул губами к мокрой от пота шее. Слегка прикусил соленую кожу, чтобы девчонка не вырвалась в самый ответственный момент. Приподнял внутренний защитный заслон, раскрылся для алчущей плутовки. Замер приглашающе. Ну, давай же!..
И она пришла.
Девчонка едва слышно похныкивала, пока он пил ее тьму. Высасывал, пьянея от горькой муки, растекавшейся по венам.
Эта боль была сладкой и терпкой, знакомой. Она ломила ноги и руки, натягивала жилы до предела… Но вдруг отпускала, заставляя чувствовать острее. Манила свободой и снова затягивала кандалы.
Он давно привык к Тьме и с легкостью переносил то, от чего неподготовленный девичий организм сдавался и терял сознание. И все же в боли не было ничего приятного. Кроме того, что теперь она была его, а не её. Странно, но эта мысль немного грела и заставляла продолжать «экспериментальное целительство».
Данн вытянул черный яд без остатка и, обессилев, упал на подушку. Девица давно лежала без чувств, но заметил он это только сейчас. Нащупал ровный пульс, послушал с минуту робкое дыхание и закрыл глаза, обещая себе убраться из этой постели задолго до рассвета.
 
Глава 5
 
Даннтиэль
В дверь тихо, но настойчиво поскреблись, и Данн с неохотой разлепил глаза. Уперся осоловелым взглядом в незнакомый низкий потолок. Скосил глаза на окно, утопающее в бело-розовом облаке штор. Что за нелепица? И где он, Варх раздери, находится?
Рядом что-то шумно сопело, и он повернул голову к источнику звука. Скривился от нахлынувших воспоминаний и обреченно вбил затылок в подушку. «Убраться задолго до рассвета»… Как же!
Умиротворенное бледное лицо с еле заметным намеком на утренний румянец было развернуто в его сторону. Черные брови были укоряюще сдвинуты. Даже во сне девчонка обвиняла Данна в том, что тот посмел задержаться в варховой постели.
 
Он устало потер заросшие щеки, зажмурился, проморгался. Давно он не практиковал соединение с Тьмой. Вот и расслабился. Заснул. Выключился, как слабенький, измотанный веселой вечеринкой третьекурсник.
В дверь снова требовательно поскреблись, заставив глазами обшарить пол на предмет одежды.
– Не входить! – тихо зашипел Данн, не планируя будить девицу.
Поднялся в кровати, натянул на себя рубашку и быстро поправил сорочку на беззаботно спящей заразе. Он давно уяснил, что о некоторых врачебных тайнах родителям лучше не догадываться.
Задумчиво провел пальцем по белой шее. Девчонку совсем не брал загар, очень странно для анжарцев.
По тонкой светлой коже снова ползла серая змейка. Пока еле заметная, но грозящая к вечеру войти в полную силу и налиться мраком. Эту войну не выиграть за одну ночь.
***
В залитой светом библиотеке нервно прохаживался хозяин дома. Бездумно перемещался от одного стеллажа к другому. Иногда брал книги, но тут же ставил их на место. Погруженный в тревожные мысли, он не сразу заметил вошедшего Даннтиэля.
– Я должен был выйти раньше, – признал свой промах Рэдхэйвен. – Я уснул. Устал с дороги.
– Ваши «нетрадиционные методы»…
– Весьма изматывающие, – проворчал Данн, принимая из рук откуда-то возникшей кухарки чашку горячего кофе. Удивительная предусмотрительность для деревенской прислуги. Похвальная.
– Они помогли? Методы ваши? – беспокойно уточнил отец. – Как моя девочка?
За десяток тревожных часов он пуще прежнего поседел и осунулся. И по виду теперь точно годился ей в деды.
– Эту ночь пережила, – Данн отхлебнул вполне недурно сваренный напиток и благодарно кивнул женщине.
– Мы можем подготовить для вас комнату, если… – замялся старик, не привыкший принимать в своем доме «столичных выскочек».
– Не нужно. Я вернусь к вечеру, как и договаривались, – поморщился Рэдхэйвен, не представляя, как убить еще один день в Аквелуке. Но твердо знал, что отсюда ему нужно уйти.
– Нам что-то нужно сделать, сир? – подала голос прислужница. Очень ухоженная женщина средних лет. Нет, пожалуй, она все-таки экономка.
– Долия, я сам разберусь…
– Сами, сами… – забухтела та возмущенно и вышла в коридор. – Сами вы чуть не выставили благородного сира за порог из-за старых обид на Варх знает кого! И тогда бы маленькая Эйви к утру…
Она еще о чем-то удрученно всхлипывала за дверью, но Данн перестал прислушиваться. Чутье вновь пыталось докричаться, что ему пора убираться отсюда.
– Попробуйте напоить и накормить, если придет в сознание, – коротко проинструктировал, обжигаясь кофе, но все равно продолжая пить. – Искупайте, переоденьте. Смените постель. Каждую ночь ваша дочь должна быть в новой и чистой сорочке, лучше неношеной, это важно. Позаботьтесь о том, чтобы вам их хватило… примерно на неделю.
– Неделю? – просипел старик, еще не свыкшийся с неизбежным. – Ладно, я отправлю Долию купить… Шесть новых…
– И еще… Я должен пообщаться с ее матерью. Это она на портретах? – Данн скосил глаза на верхний этаж.
– Зачем вам? – настороженно уточнил папаша.
– Иногда внутренние защитные барьеры крошатся сами по себе. Это может быть редкой наследственной слабостью, – пояснил сдержанно. – Предрасположенностью, в некотором смысле… Где мне ее найти?
– На Хитанском кладбище. Вот уже шесть лет как. Ровно шесть, – сдвинул седые брови мужчина и, предвосхищая следующий вопрос, добавил: – Она не болела… ничем таким. Случайность. Неудавшееся экспериментальное зелье, взрыв в лаборатории, брешь в системе магической безопасности.
– Все эти цветы?..
– Вчера был день памяти. Должен был быть, – выдохнул старик виновато. – Но мы так закрутились, что… Да и без моей девочки это все не то.
– Ясно. Я буду к вечеру, – кивнул Даннтиэль и, звякнув чашкой о стол, направился к выходу.