Фарцовщик: все деньги мира. Том 2 (СИ)

Директор был высоким человеком около тридцати лет, с большой яйцеобразной головой, наполовину лысой. Одет в светло-коричневые брюки, желтую рубашку, коричневую жилетку и полосатый черно-бордовый галстук.
А поверх еще и белый халат, в нагрудном кармашке которого торчали холщовые перчатки. На груди у него болтались очки в позолоченной оправе на металлической цепочке.
— Пришли из ОБХСС, — сказал я и бросил на стол консервную банку. — И спрашивают, что это такое? Следователь сидит у меня в кабинете. Ждет ответа.
Фигурнов посмотрел на банку, увидел икру и переменился в лице. Недовольство мгновенно слетело, сменилось гримасой отчаяния и ужаса. Слово ОБХСС любого из нас способно оставить с испачканными штанами. Вернее, с джинсами.
— Как ОБХСС? — пролепетал он и затравленно огляделся по сторонам. — Ты сказал, что меня нету?
Я развалился перед ним на мягком металлическом стуле, обитом кожзаменителем из ПВХ. Улыбнулся.
— Ладно, расслабься, Женя. Все в порядке. Это не ОБХСС. А заслуженный пенсионер союзного уровня. Егор Михалыч. Но он принес вот эту банку. Он покупал кильку, а получил икру. И вместо того, чтобы промолчать и взять несказанно свалившееся благо, пришел жаловаться. Хорошо, что к нам. А не в милицию или в минторг. Или в СЭС. Или в ОБХСС.
Фигурнов расслабился. Ослабил узел галстука. Глубоко выдохнул, вытер потное лицо белым платочком с бордовыми краями.
— Ох, Витя, ты меня в могилу сведешь, — пробормотал он. — Разберись с ним. А я тебе потом все объясню.
Я кивнул. Погрозил директору пальцем.
— Выложишь все начистоту, понял? — дождался кивка от Фигурнова и выскочил из кабинета.
 Глава 26 
 К Одиссею 
Проклятый, отвратный и гнусный молокосос. Что он себе позволяет?
Каждый раз этот мальчишка выдумывает что-то новое. Вламывается в кабинет, как к себе в уборную. Его надо проучить, и как можно быстрее. И никакие знакомства с Яшковым тут не помогут.
Фигурнов поднялся, поправил галстук и подошел к зеркалу, чтобы проверить, не покрылся ли он красными пятнами. Врачи с детства диагностировали у него эритему, заболевание, когда кожа лица, шеи, плеч и груди неровно краснела на фоне прилива ярких эмоций, например, страха или гнева. Мало того, после этого кожа еще два дня шелушилась и дико чесалась.
Проклятый молокосос. Конечно, все лицо и шея теперь в пятнах.
Когда Орлов сообщил, что приехал ОБХСС, Фигурнов чуть в окно не выпрыгнул от страха. Больше всего на свете он боялся попасть в лапы правоохранительных органов.
Хотя, видит бог, всю жизнь он ходил по краю пропасти. Еще в молодости Фигурнов подделал оценки в школьном аттестате, чтобы поступить в Пермский сельскохозяйственный институт. Все время боялся разоблачения. И потом с облегчением узнал, что архив с его документами сгорел во время пожара.
Потом были другие случаи махинации в работе. Поддельные справки сроков годности муки, замена постельного белья, проданного на рынке на другое, менее качественное, оформление «мертвых душ» на место шофера или повара.
Всякое было. Фигурнов не умел пройти мимо грязных денег. Его привлекал запах вони. Легче отрезать себе нос или кисть, чем отказаться от легких рублей.
Причем, желательно достать их чужими руками. Даже слегка поступиться прибылью.
Следуя этой стратегии, к тридцати трем годам он накопил двести пятьдесят две тысячи рублей. Тратил разумно, без особого шика, но и не бедствовал. Кандидат в члены партии.
Жил холостяком в новеньком семиэтажном доме на Калининском проспекте. Купил новенький белый «ВАЗ-2101 Жигули» 1970 года выпуска. Чтобы подвинуть очередь и там, и там, конечно же, пришлось похлопотать. Это для Фигурнова привычно.
Вроде жизнь налажена. Единственное, что отравляло существование, это отсутствие жены. Фигурнову постоянно пенял инструктор отдела кадров райкома.
Серьезный недостаток. Будущему члены партии нельзя без семьи. Но Фигурнов не просто так не мог сойтись с девушками. Помимо страсти к хоккею и нечистых махинаций, у него была еще одна темная сторона, которую он тщательно скрывал от окружающих. От которой у него и появилась эритема.
 
Стоя перед зеркалом, Фигурнов подвинулся влево, чтобы свет из большого окна падал на лицо и надавил двумя пальцами на пятно. Краснота исчезла.
Фигурнов убрал пальцы и красное пятно снова появилось на коже. На том же самом месте.
— Чтоб тебя… — пробормотал Фигурнов.
Теперь красные пятна полностью пройдут только завтра. Ему нужно срочно в постель, вколоть антибиотики и пить анальгин. Ставить согревающие компрессы с водкой, а потом накладывать мазь Вишневского. Только в этом случае он сможет быстро справиться с последствиями.
Но нельзя. Ему, главному человеку в сверхпопулярном московском рыбном магазине «Морское чудо», нельзя отлучаться с работы. Сейчас слишком много дел.
Чтобы оценить работу нового магазина, должна приехать комиссия, состоящая из членов горкома партии, чиновников самых разных ведомств: минторга, минрыбхоза, минводхоза, минпищепрома, минсельхоза, СЭС и даже с налоговой.
Бюрократы и крючкотворы. Они составили свыше трехсот условий оценки проекта, по которым будут оценивать эффективность. И вполне могут зарубить начинание на корню. Прикрыть лавочку.
Все еще глядя на себя в овальное зеркало, Фигурнов скептически покачал головой и тонко улыбнулся. Хер им, а не прикрыть. Обойдутся.
Взбунтуются граждане, привыкшие сметать с прилавков дешевую рыбу и морепродукты. А это никому не надо. Тем более, партии.
Проклятый и гнусный молокосос Орлов хоть и нахален, но дело свое знает. Он продает товара, как десять продавцов, и при этом утверждает, что все нарекания комиссии надо бить главным козырем — огромной прибыльностью проекта.
Себестоимость товара здорово уменьшена за счет прямых поставок с рыболовным контор. Агитация и так называемая реклама — за счет государства. Магазин стрижет огромные доходы с продаж.
Согласен, попасться с консервной банкой с икрой сейчас не лезет ни в какие ворота, но деваться некуда. На Фигурнова давили очень могущественные люди в правительстве, он не смел пикнуть против их приказа. Поэтому и начал продавать левый товар.
— Ну все, — в кабинет устало ввалился Орлов, снова без предупреждения. — Старик больше не вякнет. Мне пришлось заткнуть ему рот пятью банками кильки и десятью килограммами скумбрии. Только после этого он ушел и согласился не писать заявление в милицию. Но теперь я жду, когда вякнешь ты. И очень подробно. Я хочу знать все. Даже то, откуда взялась эта долбаная икра. Из какой рыбы? Хотя нет, я вижу, что это стрелять. Но ты мне скажешь, где она плавала, сколько у нее было плавников и половых партнеров. Иначе ты весь покроешься красными пятнами, даже на ладонях и пятках ног.
Гнусный молокосос. Он слишком много о себе возомнил. Но ничего. Сейчас Фигурнов постарается строить из себя пай-мальчика. Его предупреждали насчет Орлова.
Молокосос обладает феноменальным чутьем на прибыль и безошибочной реакцией. Он способен словами выманить змею из норы. И что еще хуже, он действует молниеносно и безжалостно.
Появился на рынке фарцовки всего три месяца назад, а уже успел почти полностью подмять его под себя. Все, кто пытался ему противостоять, исчезли из поля зрения.
Люди, которым подчинялся Фигурнов, постоянно предупреждали насчет Орлова.
— Его подпольная кличка — Одиссей, — сказал один из них, когда пригласил его в кабинет минрыбхоза на беседу по поводу назначения на должность директора «Морского чуда». — Есть слухи, что он связан с КГБ, но это не точно. КГБ не станет связываться с таким явным мошенником. Хотя, все возможно. Когда-нибудь он все узнает. Он придет к тебе с вопросами. Не надо долго сопротивляться. Наоборот, вовлеки его в нашу схему. Пусть окажется замазан дерьмом по уши. Чтобы не смог отделаться. Ты понял?
Фигурнов сказал, что понял. Что он прекрасно все понял. Поэтому сейчас он выложит все начистоту. А уже потом, когда настанет его время, обязательно разделается с этим проклятым молокососом.