Жена или смерть (сборник)

Я поставил ее на ноги, поддерживая за руку, пока искал ключ. Открыв дверь, я снова взял ее на руки и внес в гостиную. Там положил ее на диван у окна.
- Лежи спокойно, - сказал я и пошел закрыть входную дверь. Вернувшись, я включил в гостиной верхний свет.
- Тебе надо выпить - сказал я. - Я страшно виноват, что вел себя так. Выпей чуть-чуть, это тебя взбодрит.
- Не хочу, - сказала она и закрыла лицо руками. Она начала плакать. Я налил в стакан немного бренди и дал ей.
- Выпей. Это поможет.
- Нет, спасибо. - Она отвернулась. - Чес, я страшно виновата. Я разбила твою машину.
- Не стоит переживать из-за этого. И уж тем более не стоит плакать.
Она повернулась и посмотрела на меня. Я был поражен ее смертельной бледностью.
- Я не хотела, - сказала она. Потом заговорила так торопливо, что я с трудом улавливал смысл. - Он подъехал ко мне и что-то закричал. Я не знала, что он меня догонит. Машина потеряла управление. Потом жуткий удар. На дверце огромная вмятина, и бампер помят.
Внезапно я почувствовал, как холод сжимает мое сердце.
- Что ты хочешь сказать? Ты кого-нибудь сбила?
Она не смотрела на меня, уставившись в потолок, сжав руки в кулаки.
- Клянусь, он сам. Он догнал меня и закричал.
Я поставил стакан, подошел к дивану и сел рядом с ней.
- Не волнуйся. Расскажи, что произошло?
Она начала нервно стучать кулачками друг о друга.
- Я дернула руль от неожиданности, когда он закричал. Я ударила его боком машины… - Она опять начала плакать.
Я сжал руками колени так, что побелели суставы пальцев.
- Слезы не помогут, - резко сказал я. - Что произошло после того, как ты сбила его?
Она судорожно вздохнула.
- Не знаю. Я продолжала ехать вперед. Я не посмотрела.
- Ты не остановилась?
- Нет. Я очень испугалась. Поехала прямо сюда.
- Он жив?
- Не знаю.
- Где это произошло?
- На дороге, ведущей к побережью.
- Он не кричал тебе вдогонку?
- Нет. Я почувствовала только этот ужасный удар по дверце машины, и все. И поехала прямо, сюда. Я ждала тебя больше получаса.
- Ты ехала быстро?
- Да.
С минуту я сидел, глядя на нее, потом встал.
- Сейчас я вернусь. Я посмотрю машину.
Из ящика стола я взял мощный фонарь. Выходя из комнаты, я услышал ее тихий вздох. Я подошел к автомобилю. Передняя фара была разбита, бампер сломан. На дверце была длинная глубокая царапина. Правое колесо и правый борт были чем-то забрызганы. Я почувствовал внутри холод и пустоту.
Похоже было, что она сбила мотоцикл, водитель вылетел из седла, и она переехала его ведущими колесами.
И при этом она не остановилась!
Я включил фонарь и отступил назад. По лицу у меня бежал холодный пот. Он, наверное, еще лежал на дороге, истекая кровью.
Я быстро вернулся в гостиную.
Она все еще лежала на спине, глядя в потолок и нервно, часто дышала.
Я взял стакан с бренди и подошел к ней.
- Выпей немного, - сказал я. - Плакать нет смысла. - Я приподнял ее голову и заставил сделать несколько глотков.
- Я хочу посмотреть, что произошло, - сказал я. - Жди здесь. Постараюсь вернуться как можно скорее.
Она кивнула не глядя на меня.
Я посмотрел на часы на камине. Было без четверти одиннадцать.
Подойдя к «кадиллаку», я понял, что воспользоваться этой машиной не могу. Кто-нибудь, увидев ее в таком состоянии, легко может сопоставить факты, прочитав в утренних газетах о случившемся. Тут я вспомнил, что у моего соседа Сиборна в гараже всегда стоит машина, которой он пользуется, приезжая в отпуск.
Я сел в «кадиллак» и быстро поехал к его дому. Подъехав к гаражу, нашел ключ и открыл дверь.
У Сиборна был «понтиак» выпуска 1950 года. Я вывел его наружу и оставил мотор включенным, потом загнал «кадиллак» в гараж, закрыл и запер двери. Ключ я положил в карман.
Сев в «понтиак», я быстро поехал по автостраде. Через десять минут я добрался до дороги на пляж. Там уже образовалась пробка. Блокируя въезд, возле своих мотоциклов стояли двое полицейских. С бьющимся сердцем я остановил машину в хвосте выстроившихся в ряд автомобилей и вышел.
 
Около последней машины стоял, засунув руки в карманы, толстяк в панаме и глядел на полицейских.
Я подошел к нему.
- Что здесь такое? - спросил я, стараясь придать голосу интонацию незаинтересованного ротозея. - Что случилось?
- Несчастный случай, - ответил он. - Полицейский разбился. Я всегда говорил, что эти полицейские появляются перед вами так внезапно, что это не доводит до добра.
Я почувствовал на лице холодный пот.
- Разбился?
- Да, его сбили и смотались. Не могу сказать, что осуждаю того парня, который его сбил. Если бы мне не повезло и я бы сшиб полицейского, а свидетелей не было, уж я бы, черт меня дери, не стал ошиваться здесь, принося извинения. Если они его поймают, уж они с ним расправятся. Я всегда говорил, что полицейские в этом городе хуже нацистов.
- Так вы говорите, он сбит насмерть? - я с трудом узнавал собственный голос.
- Ну, проехались по голове. Водитель, наверное, стукнул его бортом, а потом бедняга свалился под ведущее колесо. - Он указал на высокого тощего мужчину, что-то деловито объясняющего толпе. - Этот парень в сером костюме его нашел. Он мне все и рассказал.
В это время один из полицейских пересек шоссе.
- Эй вы, кучка идиотов! - заорал он грубым низким голосом. - Нечего тут торчать. Убирайтесь, слышите? Это вот такие кретины, как вы, в своих железных ящиках устраивают аварии. Убирайтесь! Все убирайтесь отсюда!
Толстяк тихо пробормотал:
- Ну, что я вам говорил - нацисты. - И направился к своей машине.
Я подошел к «понтиаку», завел мотор, развернулся и поехал назад.
Войдя в гостиную, я нашел Люсиль сидящей в кресле. Она выглядела маленькой, беззащитной и испуганной, лицо у нее было совсем белое.
Когда я вошел, она вздрогнула и посмотрела на меня.
- Все в порядке, Чес?
Я подошел к бару, налил себе двойное виски и жадно выпил.
- Да нет, нельзя сказать, чтобы в порядке, - сказал я, садясь в кресло, стоящее рядом с ее. - Ох!
Последовала длинная пауза. Потом она спросила:
- Тебе удалось… ты видел?
- Там была полиция. - Я не мог заставить себя сказать ей, что она его убила. - Я его не видел.
Снова пауза. Потом робкое:
- Как ты думаешь, Чес, что нам делать?
Я посмотрел на часы на камине. Было двадцать минут двенадцатого.
- Не думаю, что мы сейчас можем что-то сделать, - сказал я.
- Ты считаешь, что нам вовсе ничего не надо предпринимать?
- Да. Слишком поздно. Я отвезу тебя.
Она наклонилась вперед и пристально посмотрела на меня.
- Но, Чес, мы должны же что-нибудь сделать! Я должна была остановиться. Это, конечно, несчастный случай, но мне надо было остановиться. - Она стала бить себя кулачками, по коленям. - Он мог записать номер машины. Нет, мы должны что-то предпринять.
Я допил виски, поставил стакан и встал.
- Пошли. Я отвезу тебя домой.
Она не двигалась, широко раскрыв испуганные глаза.
- Ты что-то скрываешь от меня, да? Что?
- Дело плохо, Люсиль, - сказал я. - Просто хуже некуда, но ты не бойся.
- Что ты имеешь в виду? - Голос у нее сорвался на визг.
- Ты переехала его.
Она сжала кулаки.
- О нет! Он сильно пострадал?
- Да.
- Отвези меня домой, Чес. Я должна сказать Роджеру.
- Ты не должна ему ничего говорить, - сказал я. - Он не может помочь.
- Он может. Он приятель капитана полиции. Он сможет все ему объяснить.
- Что объяснить?
- Ну, что я только училась водить. Что это был несчастный случай.
- Боюсь, это никого не удовлетворит.
Ее глаза широко открылись, в них было выражение ужаса.
- Я так сильно ранила его? Ведь он жив?
- Нет. В конце концов, ты должна это знать. Он мертв.