Клятва (СИ)

Сталкер улыбнулся.
— Десант?
Кавказец не ответил.
«Корсар? — подумал Егерь, смотря Корсару в глаза. — Шаг твердый, уверенный, речь ясная. На обколотого Буйволом не похож. Значит, по своей воле сюда пришел. По стойке понятно что он из спецчастей, выходит служил, и не только срочку. Встать против меня не испугался, даже будучи в курсе моей репутации. Слабым даже по виду не назовешь. Отказываться от боя с ним глупо и невыгодно, что ж…»
— Ставки сделаны, господа! — радостно кричал ведущий. — Восходящая звезда арены — Корсар и старая легенда — Егерь, схлестнутся в кровавом бою! Что же нас ждет? Останется ли старый волк хозяином арены или же молодая кровь разотрет его тело? Шансы равные, нас ждет умопомрачительный бой старого с новым! Итак, пожмите руки, уважаемые джентльмены!
И они пожали руки. Отошли друг от друга на метр. Егерь быстрым движением вонзил тесак в волчью голову.
— Итак! По яйцам не бить, уж будьте людьми. Разрешено избить до полусмерти, но не больше. Хотя, думаю правила оба знаете. Что же… Три… Два… Один… Бой!
Они схлестнулись. На Егеря посыпался град быстрых, точных ударов, рассчитанных за раз сложить его вдвое. Каждый хук, каждый выпад он успешно отражал, блокируя выставленными руками. Корсар не останавливался, видимо, решил зажать перевозчика. Легкий выпад влево. Очевидно, фальшивит.
Егерь чуть сгорбился, прошел точно у Корсара под рукой, вмазал прямо в челюсть.
Сталкер едва не завалился назад, быстро отошёл, держась за челюсть. Не успел опомниться, как почувствовал очередной удар в лицо. Голова закружилась, ощущение были, словно под танк попал. Из носа брызнула кровь.
«Наконец, — хищно улыбнулся Корсар, уворачиваясь от удара под дых. — Наконец, кто-то сильный!»
— Корс, сукин сын! — ругнулся Крюк. — Не по зубам он тебе, не по зубам!
Рывок. Быстрый, точный. Егерь не успел защититься. Хук правой. Удар. Удар.
Кавказец отшатнулся, оценил обстановку. Противник снова замахнулся, чуть сгорбился.
«Хрена тебе собачьего…» — подумал Егерь, готовясь взять сталкера в захват.
Корсар сменил положение, чуть подался вбок, согнул правую ногу. Снова фальш. Сталкер вложил в этот удар всю силу, надеялся закончить все здесь и сейчас. Сначала удар в живот, затем, когда перевозчик согнется, добить ударом с колена, потом повалить и размалевать как следует. Идеальный план. Против простого человека.
Воздух мощным потоком вырвался изо рта, но Егерь не потерял бдительности.
Как только удар тупой болью пронзил стальной пресс, Мясник вцепился сталкеру в плечи, чуть дернул на себя и взял на калган. В глазах Корсара заплясали искры, после потемнело. Егерь врезал сперва с правой, потом с левой. Мощь удара была настолько велика, что сталкер ненадолго оторвался от земли, а после рухнул на песок.
Кавказец быстро приблизился. Его враг лежал совсем беспомощно, в полуметре от него, еле подняв голову, сплевывал кровь.
«Неплохо держишься, — подумал про себя перевозчик, — но сегодня с тебя хватит…»
Поднялся Корсар слишком быстро. Егерь не успел подойти. Противник утирался от песка, смешанного с кровью из рассеченной брови, разбитого носа, но все также дико улыбался.
На секунду они остановились. Обменялись взглядами. И поняли, что оба пойдут до конца. Несмотря ни на что.
С трибун дальше сложно было разобрать хоть что-то.
Они быстро закружились, словно в танце. Каждый знал, что сделает другой. Ставка на истощение. Любое неверное движение, ошибка — проигрыш, вылет. Останешься собирать зубы на песке.
Егерь заметно подустал. Помимо крови, на лбу выступил пот. В глазах немного потемнело. В какой-то момент все вовсе залило красным. Внутри кипела животная ярость.
Очередной удар. Блок.
— А-а-а! — зарычал Корса, переходя в контрнаступление.
Время сбавило темп. Егерь заметил рой песчинок, медленно взлетающих из-под ног противника, крохотные капли крови, бегущие по руке. Вот он, шанс.
Кавказец успел чуть отшатнуться.
Хук левой, хук правой, апперкот.
Корсар сделал два неуклюжих шага, а затем рухнул, припечатавшись к песку. Больше он не вставал.
 
Егерь выдохнул, опустил голову. Стоять было невыносимо тяжело. Он не слышал как трибуны залились аплодисментами, как ведущий громко и радостно загалдел, заносился по подмосткам. В ушах стоял тонкий, противный писк.
— Спасибо, — хрипя, кашляя и плюясь кровью, сказал Корсар, — хоть кто-то мне вмазал…
3
У него была заметная татуировка на спине, которую Егерь различил только сейчас.
Аккуратные, с тонкими перепонками, смыкающиеся в острые, словно лезвие, концы, крылья, плавно перетекающие в такой же аккуратный и тонкий силуэт летучей мыши с черным беретом на голове, что расправила крылья прямо на фоне белой луны.
— Так значит разведка? — спросил перевозчик утирая голову тонким, перешитым на сотню раз полотенцем.
Корсар щелкнул шеей. Повернулся. На голове ежиком вспучились иссиня-черные волосы. Лицо, видимо, еще не успело сильно опухнуть.
— Ага, типо того.
— И долго?
— Ха, ну если складывать со срочкой, то лет шесть отпахал, пока наши заморские друзья не оформили нам подарочек… — усмехнулся он, подходя к вешалке. Вернее, подходя к наваренным кускам железа, имитирующим вешалку. Там висела точно такая же майка-тельняшка, но чистая, без кровавых пятен.
Егерь удивленно хмыкнул.
— А ты, старик, дал мне, молодому, просраться как следует. Я уж совсем зазнался, думал самый сильный тут.
— Обращайся. — выдерживая паузу ответил перевозчик. — Давно ты здесь, Корсар?
Тот быстро зашарил по карманам штанов, постучал по ним, вытащил пачку. Заглянул. И выругался.
— Форму, твою мать, они раз в триста лет выдают, а сигарет положить — не судьба. Мудачье, чтоб их!
— И все же? — спросил Егерь, тактично протянув никотиновую дозу.
— Ну, забрел я сюда года три назад. Думал, покумекаю здесь годик от силы да пойду на все четыре. Но слишком я тут прижился, — он выпустил сизое облачко дыма. — А что? Работа есть, бабы — тоже, мордобой под рукой, пойла — жри не хочу. Вот и закольцевало меня здесь.
Капелька воды шлепнулась об бетонный пол. Всего душевых, если так можно назвать присоединенные к трубам проржавевшие распылители от леек, из которых, даже при закрытом клапане стекала вода, было пять. Тусклый, дрожащий свет, исходящий от газовых энергосберегающих ламп, окутывал небольшую, нищую бетонную комнату, испещренную лужами и трещинами, что полнились мутной водой.
Наступило молчание. Тихо капала вода.
— Слушай, — наконец заговорил Корсар, облокотившись на стену. — Не хочешь заработать неплохих деньжат?
На пол упала кучка сигаретного пепла.
— Зависит от предложения, — коротко ответил перевозчик, шнуруя берцы.
Зашнуровал, пару раз топнул, проверив надежность, затем быстрым движением стянул форму с вешалки.
Корсар потер щетину, чуть улыбнулся.
— Каждые пару месяцев мы отправляемся на охоту. Берем часть техники, бойцов, клетки и валим в леса. Там, следуя определенному маршруту, бьем и ловим мутантов, а потом привозим вот сюда.
— Плата?
— За трупов от сотни до тысчонки. Зависит от того, что за тварь и в каком она состоянии. За живых платят вдвое больше. Хотя, иногда качественная тушка волка стоит больше, чем его живой брат-инвалид. Всё зависит от тебя. Но я бы не стал предлагать человеку такого уровня простую вылазку на охоту, — Корсар отшатнулся от стены, медленно зашагал кругами по душевой — Я предлагаю тебе ходку в рейд.
— Рейд?
— Именно, — сталкер кинул окурок в сторону.
Тот упал в воду, зашипел, задымился и потух.
— Рейд проходит раз в год и то не всегда. Прямо-таки праздник! В отличии от простой охоты здесь участвует куча народу, почти все охотники, ворох техники. Затянуться такое торжество может на пару-тройку недель, если не на месяц. А нынешний рейд обещает быть очень прибыльным.
Егерь сложил руки на груди, посмотрел на сталкера.