Клятва (СИ)

— Тут ты прав, — поддержал его я, — слишком мы тут засиделись.
— Да… — вздохнул Ром, поглядев в окно, — Тут хоть и уютно, но толку? Обещали ведь.
На какое-то время повисло молчание, даже к бутылкам никто не прикоснулся.
— Выезжаем послезавтра. — наконец сказал я.
— Так рано? — удивился Костя, оборачиваясь ко мне.
— А Шишигу мы просто так листами свинца обшивали что ли? — спросил Хриплый, выплескивая остатки водки в кружку. Потом опрокинул ее и сморщился, но так и не закусил.
Ром утёр раскрасневшийся от спирта нос, а после затушил еще не раскуренную до конца сигару.
— Да, Кость, мы же не просто так тут это пиршество устроили. Знал ведь, что скоро уедем.
Костя свесил голову на груди, оглядывая свои новенькие, утеплённые заячьим мехом, сапоги.
— Честно говоря, я думал, что вы тут ещё недельку-другую посидите.
— Да ладно, что ты поник? — улыбнулся во весь рот Хриплый, склоняясь к заначке под столом.
— А может я вас в последний раз вижу, — вздохнул Костя, — когда теперь свидимся?
— Так айда с нами! — Ром ткнул его в плечо. — Что ты тут будешь вариться?
— Связь здесь, технологии какие-никакие, а там что? Если за периметром вообще хоть что-то осталось, кроме пепла.
— Да куда мы денемся? — вставил Ром, играясь с зажигалкой. — Приедем через год-другой, всё путем будет!
— Кто знает… — вздохнул я, выпуская очередное кольцо дыма.
Этот приятный аромат спелых яблок, оставляющий сладкое послевкусие не давал мне покоя. Жаль, что таких шикарных сигар у меня больше нет.
— Все может быть, Костя. Но разве это повод унывать? У тебя здесь дел невпроворот, некогда скучать будет.
— Ну раз так, — усмехнулся он, — нужно проводить вас как полагается!
— Во… — ухмыльнулся Хриплый, доставая из-под стола заветную настойку. — Парень дело говорит.
Через пару минут стаканы до краев наполнились кроваво-красной жидкостью. Бутылка наполовину опустела, а на дно неспешно спустились какие-то ягоды.
Я понюхал эту настойку. В нос ударил свежий, брусничный аромат, слегка кисловатый, но от того не менее приятный.
— Пей, чё ты ее рассматриваешь, как стриптизершу в баре! — ругался Хриплый, — Или, мсье Дамир, вы предпочитаете только нюхать?
Все рассмеялись. Странно, что только под градусом алкоголя издевки Артема воспринимались как очень смешные шутки.
Наконец, ледяная вода обожгла горло. Приятная смесь ягодного послевкусия, терпкого вина и других пряностей, быстро протиснулась внутрь. Язык приятно обжигали остатки настойки. Создавалось впечатление, что я выпил не настойку местного деда Вани, а заграничное, отличного качества вино.
Я расплылся в довольной улыбке, ненадолго прикрыв глаза.
— Вы посмотрите, как нашего мсье разморило! — послышалось гоготание Артема, которое впоследствии подхватил и Ром, а после и Костя.
На душе было очень тепло и уютно, не хотелось даже думать о завтрашнем дне. Хотелось заморозить эти приятные мгновения, остаться в них, не выходя наружу, где только снега, холод и лёд. Именно такие моменты и лечат раны, оставленные прошлым. Не хотелось идти дальше. Будь у меня выбор, я бы умер здесь, в окружении друзей…
— Еще по одной! — воскликнул Ром, встав со стула.
Все полилось рекой: настойка, пиво, портвейн, закуски, водка… Все раскраснелись, повеселели, даже меня не на шутку раскрутило.
— Мужики, анекдот! — бросил Артем, тыкая указательным пальцем в потолок.
Все ненадолго затихли.
Артем помял кофту, почесал в затылке и, наконец, выдал:
— Встретились как-то два армяна… Или это были евреи? Тьфу! — он махнул рукой, — Забудьте.
Несмотря на это, все так же дружно рассмеялись.
Я изредка поглядывал на темнеющие за окном тучи. Время текло совсем быстро.
Мы чокнулись стаканами.
3
Я проснулся первым. В углу, подле печки. Как я здесь оказался не знаю, меня больше беспокоило то, как Артём очутился под столом, весь заваленный бутылками.
На столе всей своей массивной тушей развалился Ром, уткнувшись носом в стол. Костю я нашел не сразу. Пришлось подняться, похрустев затекшей спиной. Оказалось, что он единственный, кто повел себя как цивилизованный человек и уснул на печке.
 
За окном поблескивало солнце, разгоняя нависшие свинцовые тучи. Голова после пьянки, на удивление, была в полном порядке. Я даже не свалился на пол, сделав несколько шагов. Хрен тебе, похмелье.
Через несколько часов проснулся Артем, и матерясь во все оружие, он скоро выполз из-под стола. За ним очухался и Ром. Видимо, иммунитета к похмелью у них не было. Почти сразу они накинулись на немногочисленные запасы ледяной воды, а после ещё полчаса жаловались на боль в голове.
А вот нехрен столько пить.
Скоро проснулся и Костя. Ему досталось меньше всего, а потому он довольно быстро пришел в себя.
— Ладно, мужики, — сказал я, осматривая недовольные, опухшие рожи своих собутыльников, — пора.
— Куда ты так торопишься… — сморщился Тема, растянувшись на печке.
— А не ты вчера так возмущался, что мы тут засиделись?
Он не ответил.
Весь день мы собирали вещи: оружие, патроны, еду, прочие прелести, так нужные в наше время. На удивление, местные, которым мы время от времени помогали, очень сильно отблагодарили нас. Наверно, Костя всех оповестил о нашем уходе.
Ворчливый и вечно пьяный дед Иван подарил Артёму ящик своей настойки. Тот долго не понимал, почему нельзя было вручить такой подарок сразу. Нам отдали кучу одежды: кофты, дубленки, шерстяные носки, шапки. Местные охотники, с которыми Ром очень много торчал, подарили нам почти что ящик дроби. Для Рома это было настоящим даром. Все очень тепло провожали нас: желали удачи, предлагали посидеть на дорожку или угощали едой. Честно сказать, я не был готов к таким проводам. Видимо, мы и правда очень хорошо помогли здесь местным.
— Приезжайте ещё! — кричала маленькая девочка, стоящая подле усталой матери, укутанная вдоль и поперек шерстяным шарфом. Видны были лишь глаза.
Я хорошо знал эту девочку. Её звали Алиса. Год назад она едва не замерзла, когда вдруг решила уйти искать «жару». Повезло, что как раз тогда мы вместе с Ромом возвращались из наряда и вытащили её из разразившейся метели. На удивление, она не забыла о нас и подарила мне пачку самодельных конфет, сделанных из жженого сахара, в форме кривых сердечек. Кажется, тогда я впервые за столько лет прослезился. Что-то было в этом добром, невинном детском жесте, что-то теплое, такое родное и близкое.
Я навсегда запомнил ее яркие, бьющие жизнью, голубые глаза и добрый, полный надежды, взгляд.
Но вот все разошлись и остались только мы вчетвером: я, Артём, Витя и Костя.
Все мы молчали, понимая, что вот-вот и мы, возможно, навсегда расстанемся.
— Да ладно, что мы как дети… — вздохнул Хриплый, присев около Шишиги. — Время пришло вот и все.
— Да, — поддержал Ром, оглядывая плотно уставленные друг к другу свинцовые пластины, с заплавленными швами, — пора.
Костя улыбнулся, оглядев всех.
— Дай бог свидимся, мужики, надеюсь не на том свете.
— Сплюнь! — гаркнул Артем.
Я рассмеялся.
— Ну с таким монстром, — я ткнул на ГАЗ, — хоть в преисподнюю!
— Да, потрудились мы славно. — удовлетворенно ответил Ром, хлопая по кузову Шишиги.
— Без тебя, Кость, мы бы её не собрали, это ж натуральный Франкенштейн!
— Да, Артём прав. У тебя золотые руки. Не спейся.
Я хлопнул его по плечу.
Солнце скрылось в бесконечных наплывах серых туч. Стоял мороз, что с каждой секундой усиливался, обжигая наши лица в багровый цвет. Ветер неспешно разносил падающий снег, что вскоре грозил перерасти в метель. Силуэты домов потихоньку гасли под напором снега, пока вовсе не исчезли.
ГАЗ тихо гудел, ожидая своих пассажиров.
— Ладно, прощайте парни…
Мы дружески обнялись, обмениваясь теплыми прощаниями.
— Костя! Не позволь деду спиться! Он нас еще встречать будет своим пойлом! — кричал Хриплый, забираясь в кабину.