Избранница поневоле (СИ)

Г.»
***
Я лежала на мягкой перине в гостевой комнате королевского дворца и до сих пор не могла поверить в то, что события прошедших двух часов мне не привиделись. Можно было ожидать чего угодно, но точно не того, с чем мне предстояло столкнуться. Да даже в самых смелых и нелепых фантазиях я не могла подобного вообразить!
Когда король отворил двери, передо мной предстала просторная светлая комната без мебели. Почти. В центре комнаты стояли две высокие постели, совсем рядышком, в них лежали. мои родители. Мама и папа.
В первый миг я подумала, что его величество каким-то невероятным образом пробрался в семейный склеп, перенес сюда их тела и заморозил неизвестной мне магией. А после, когда я увидела, что их грудные клетки мерно поднимаются от спокойного дыхания, со мной произошла настоящая истерика.
Кажется, в тот миг мое сознание напрочь уплыло. Помню лишь, как звала их, дергала за плечи, как плакала, не веря тому, что вижу. И не понимая, что происходит. Ни мама, ни папа даже бровью не повели.
Король не мешал. Он молча стоял у дверей и наблюдал за тем, что со мной происходит. Заговорил, лишь когда моя истерика добралась и до него. Помнится, я кричала, требовала объяснений — Ивес отнесся к подобному проявлению неуважения снисходительно. Вручил мне в руки непонятно откуда взявшийся успокоительный отвар и рассказал историю, в которую я не могла поверить до сих пор.
Когда на моих родителей напали, отец успел отправить вестника и сообщить о том, что они в опасности. Они еще дышали, когда подоспела подмога, но их раны были никак не совместимы с жизнью — отец почти полностью выгорел, истратив на неизвестные чары и магическую, и жизненную энергии. Маме досталось еще сильнее.
По версии короля, она защищала отца, когда тот творил одному ему известную магию и прокладывал телепортал (без всяких артефактов!) Так они и оказались на безлюдной ночной улице столицы. Ивес подоспел вовремя, также вовремя понял, что это покушение
— часть большого враждебного замысла, который может помешать мирной жизни королевства.
Довольно быстро созрел план, о котором знал лишь он один. Ни Лайонел, ни первые помощники, ни тайная канцелярия — никто не был в курсе. Доверять король мог лишь себе самому. Он погрузил родителей в магический сон, сам наложил качественную иллюзию, чтобы лучшие умы королевства посчитали, что чета Легран мертва.
Долго эту иллюзию без всякого магического фона держать не удавалась, да и все присутствующие начали подозревать, что дело не так гладко, как кажется на первый взгляд
— а потому король настоял на довольно стремительных... «похоронах». Расследование дела доверил Лайонелу, посчитав, что, если тот что и выяснит, дальше семьи это не уйдет.
Параллельно Ивес начал свое собственное расследование и убедился, что интуиция его не подвела. В деле были замешаны не только те, кто когда-то подозревался в попытке узурпировать власть, но и таинственный клан, называющий себя Орденом кукловода. О том, что клан подчиняется воле демона, он узнал чуть позже — тогда мозаика и сложилась.
В нашем королевстве, по словам его величества, осталось лишь два человека, способных не только простраивать простые телепорталы, но и открывать и закрывать порталы в нижние миры. Мой отец был готов пожертвовать своей и маминой жизнями, лишь бы не позволить клану совершить задуманное. Потому их и решили убрать с дороги.
Посчитали, что девочка, оставшаяся сиротой, будет куда более сговорчивой. В головах членов Ордена созрел план выдать меня замуж за одного из них. По мнению короля, Фернан Гильберт принадлежал к верхушке клана.
О том, как именно они узнали о нашей родовой способности, государю не было известно.
Ивес почти сразу увидел, как крупная рыба заглатывает наживку в виде меня. Услышав это, я впала в ступор, и король довольно поспешно извинился за то, что я вообще принимала участие в этой игре. И между делом подметил, что пришлось ставить на кон крайне много, но общее благо часто того требует. Также он сказал, что был уверен в том, что мне ничего не угрожает — никто не будет убивать того, кто так важен для общего дела.
 
О других «не угрожает» он благоразумно промолчал. Не стал говорить и о том, что произошло бы, если бы Гильберту удалось воплотить в жизнь свои планы по поводу наследника.
Ивес признался, что не был уверен в том, что восстановительный магический сон поможет моим родителям. И если бы шансы с самого начала были велики, он бы вообще не затеял подобного расследования. Ему было важно погрузить меня в гущу событий и посмотреть, как будет развиваться ситуация.
Он писал мне письма, интересовался о моих делах — но заранее знал, что те не достигнут адресата. Ему было важно прикрепить на письма скрытый маячок, который смог бы на довольно большом расстоянии определить, не проснулись ли мои родовые способности.
Пока он об этом рассказывал, я в который раз подивилась, насколько его величество искусный маг. Я ни о чем подобном раньше и не слышала!
Когда чары Ивеса подали сигнал о том, что магия начинает просыпаться, дело осталось за малым — отправить в графство Гильберт племянника. Король посчитал, что на месте ему удастся собрать оставшиеся кусочки мозаики.
О дальнейшем развитии событий я могу лишь догадываться... Сейчас Лайонел с Котом открыли настоящую охоту на выжившего Гильберта и оставшихся членов кланов, родители со дня на день должны были проснуться, а я валялась на королевской перине.
Я уже третий раз прогоняла эту историю в голове, с самого начала до самого конца, и никак не могла в нее поверить. Как это вообще возможно?
Наверняка знала только одно — мои родители живы. И совсем скоро придут в себя. Если бы мне пришлось провести еще один подобный год ради такого итога, я с легкостью сделала бы это.
Размышляя, я погрузилась в спасительную дрему. Сознание начало утекать в мягкую темноту перины, дыхание выровнялось, в голове засела мысль о том, что совсем скоро все будет хорошо. Ведь правда?..
— Опять?!
Я резко вдохнула. Страх вязкой жижей разливался по нутру. Засыпая, я никак не ожидала проснуться в совершенно незнакомом темном коридоре в легкой ночнушке, которую для меня раздобыла Абель.
Демоны бы побрали мои родовые способности! Внезапное перемещение телепорталом в совершенно незнакомые места — теперь я понимала, как это работает, — меня совершенно не прельщали. Если бы я знала, как это контролировать, было бы куда лучше. А так — совершенно стихийный выбор магии.
Попыталась отправить вестника, но тщетно. Магия отзывалась с большой неохотой, а часть чар вообще оказалась заблокирована. Интересно, куда это меня занесло?
Я зашагала вперед, мысленно проклиная все на свете последними словами, в надежде выйти хоть куда-то. Страх отступил на второй план, освободив место странной эйфории. И честное слово, лучше бы я осталась стоять на месте и размышлять о будущем и былом.
Стоило мне добраться до темной арки, как меня тут же перекинуло в просторный холл, освещенный сотней витающих в воздухе свечей. И ладно, если бы просто холл, так нет же.
— Доброй ночи, дорогая супруга, — раздался ехидный голос из центра зала, где кругом расположился с десяток человек в алых балахонах с капюшонами.
Гильберт обнажил голову и оскалился в не обещающей ничего хорошего улыбке. Я шагнула назад, но тут же наткнулась на препятствие. Резко обернулась. За спиной оказался Блез собственной персоной, и рядом с ним неизвестный мне мужчина. Блез? Он же должен быть под стражей. Неужели удалось сбежать?..
Думала улизнуть в проем — в арку, через которую прошла, — но вместо него меня встретила каменная кладка.
 
Дело дрянь. Об этом я подумала эхом, отчетливо осознавая лишь резкое и спешное биение сердца.
— Что вам надо? — голос сорвался на хрип.
Вопрос прозвучал неискренне. Я слишком хорошо понимала, что именно от меня требуется. Чтобы я открыла портал, а заодно оставила после себя потомство. Желательно здесь и сейчас.