Неприкаянные души (ЛП)

Уинтер подошел ближе и тихо спросил:
– Вы знаете, кто я такой, мистер Лейн?
На какое-то время воцарилась тишина.
– Да, полагаю, что знаю.
– Тогда вы понимаете, что я не слишком почитаю закон. Также я не особо терпелив, так что либо мы все сделаем красиво и с достоинством, доказав, что вы вовсе не хитрый пройдоха, каким я вас считаю, либо я вернусь позже с моими людьми и постараюсь убедить вас другими способами.
Лейн смотрел на Уинтера, раздувая ноздри:
– Чего вы хотите?
– Я хочу получить армейский бокс Сэма Палмера. Я знаю, что его прислали вам, поэтому не уверяйте меня в обратном. В армии сохранилась запись об отправке. Какая же прелесть эта военная дотошность.
Мистер Лейн уставился на бутлегера разинув рот, затем стряхнул невидимые крошки с лацканов пиджака:
– Он на складе, придется его вытаскивать.
– Я хочу, чтобы его доставили в мой офис к пятнице. – Уинтер протянул мистеру Лейну визитку и забрал телеграмму. – Если бокса не будет к пяти часам вечера, я сломаю вам по пальцу за каждую минуту промедления. А когда закончатся пальцы… придется придумать что-то поинтереснее. Вы все поняли?
Лицо хозяина дома побагровело от ярости.
– Не знаю, что вы думаете там найти.
– Не все измеряется в деньгах, мистер Лейн. Этот бокс дорог как память сестре того парнишки, и я хочу его получить.
– Ладно. Мы закончили?
Уинтер посмотрел на фотографию на каминной полке. Похоже, жена Лейна.
– Еще кое-что. Дом вашего брата в Балтиморе оценили в двадцать тысяч долларов.
– Минуточку, послушайте… я не смогу достать таких денег. Я продал дом за гораздо меньшую стоимость, и прошло десять лет.
– Мне точно известен ваш доход, мистер Лейн. А еще я знаю о счете в «Хиберниа Сейвингс энд Лоан», на котором лежит пять тысяч шестьсот семь долларов и два цента. Вы выпишите чек на имя Аиды Палмер на эту самую сумму и отошлете вместе с боксом.
На лбу мистера Лейна выступили капельки пота.
Уинтер взял рамочку с каминной полки, вытащил и забрал снимок, а остальное вернул Лейну. Пустая угроза, но пусть этот кусок дерьма подергается.
– В пять вечера в пятницу. Приятного ужина.
• • •
Уинтер понял, что что-то не так, как только Бо подвез его к дому. Ворота были распахнуты настежь, последние дневные лучи отбрасывали длинные тени на пустое место, где прежде стоял «Паккард» его матери. Но именно выстроившиеся в рядочек на крыльце слуги заставили бутлегера впасть в панику.
– Что случилось? – спросил он, захлопнув за собой дверь.
Горничные убежали, спрятавшись за сетчатой дверью, остались только Грета и Бенита, и их взгляды, в которых тревога боролась с радостным волнением, совсем не успокоили нервы Уинтера.
– Я ее предупреждала, сказала, что вы с нее шкуру спустите, – заметила Грета, качая головой.
– Что за…
На улице раздались подбадривающие крики. Бо уже бежал туда. К тому времени, как Уинтер догнал помощника, они поняли, что вопил Йонте. Сдержанный старый ублюдок бежал по обочине, согнув длинные руки и яростно жестикулируя вяло едущей машине. Уинтер еще не видел его настолько оживленным. Какого дьявола?
– О боже мой! – пробормотал Бо, сорвав кепку и уставившись на это зрелище.
До Уинтера наконец дошло, что происходит. Йонте, бегущий по обочине, материнская машина, которая то прибавляла скорость, то замедляла ход, то опять ехала быстро.
– Тормози! Тормози перед поворотом, а не за ним! – кричал пожилой швед.
Кровь отлила от лица Уинтера, когда он рассмотрел человека за рулем. Астрид? Матерь божья, точно она. Сестренка визжала то ли от страха, то ли от восторга, а когда она переключила передачу, привод издал такой звук, который желательно никогда в жизни не слышать от своего автомобиля. Аида примостилась на пассажирском сиденье и подбадривала Астрид.
– Черт! Черт, черт, черт, – пробурчал Уинтер.
Он оглядел улицу и увидел парочку других автомобилей у обочины. Видимо водители намеренно припарковались в сторонке, опасаясь за свои жизни. Уинтер их не винил. Его сестра встала на безумный путь уничтожения: переехала клумбу, сделала резкий поворот на подъездную дорожку, в панике вильнула вправо, едва не разбив автомобильные зеркала об открытые ворота, и в итоге с визгом тормозов остановилась всего в паре метров от бампера «Пирс-Эрроу».
 
Йонте застыл на дорожке и согнулся вдвое, прижимая руки к груди. К нему подскочил Бо, но оказалось, что шофер просто запыхался. Пожалуй, он уже давненько столько не двигался. Уинтер бросился мимо них к машине.
Астрид увидела брата и перебралась на сиденье к Аиде:
– Я всего лишь объехала пару раз вокруг квартала.
Бутлегер оглядел «Паккард» в поисках повреждений. Он слышал за спиной болтовню слуг, которые вышли обратно, чтобы посмотреть на зрелище.
– Я ничего не задела! – выпалила Астрид, затем ее глаза зажглись. – И знаешь что – мне жутко понравилось!
Она бросила ему вызов, хитрая девчонка… Уинтер хотел… Боже правый, он не знал чего хотел и перевел взгляд на Аиду.
– Давай, покричи на меня, – дерзко бросила медиум. – Это была моя идея, и я ни о чем не жалею. Твоя сестра отлично справилась. Может, перепугала парочку соседей, но встряска им не повредит.
Уинтер считал вздохи, глядя на проказниц. Слуги притихли.
На секунду он позабыл обо всех мыслях и чувствах. Странная апатия росла в груди. Уинтер считал, что эта сцена напомнит ему об аварии… что он испытает тот же страх, который ощущал много недель после случившегося. Всякий раз, когда Бо куда-то его отвозил, и когда Астрид садилась в машину. Иногда бутлегер ждал их с Йонте у дома, переживая до тошноты и снова слыша те звуки столкновения… вспоминая, как его придавило к рулю. Он не мог пошевелиться, звал Полину и родителей, а те не отвечали.
Но заставить себя думать об этом было сложнее, чем когда воспоминания накатывали без предупреждения. И ведь Уинтер намеренно их вызывал, будто проверяя себя.
Он смотрел на младшую сестру, пытаясь представить лицо матери, но видел лишь бунтовщицу Астрид. Стоящая позади нее Аида терпеливо улыбнулась ему, заставив затрепетать. Ему хотелось обнять ее и держать, а также накричать. Ради всего святого, разве она не понимала, через что он сегодня прошел? Боролся за нее, угрожал, давил на адвоката, приказал Велме создать заклятье, чтобы отомстить тем, кто едва не убил Аиду… звонил домой каждые несколько часов, чтобы проверить, как она, словно наседка.
Уинтер чувствовал себя разбитым эмоционально. Сбитым с толку, поверженным.
– Ты меня видел? – спросила Астрид у Бо, чуточку задыхаясь и пыжась от гордости.
Уинтер угрожающе посмотрел на помощника. Если тот осмелится ее поддержать, то бутлегер поколотит его за предательство и за пособничество шалуньям. Но Бо лишь сунул руки в карманы и покачался на пятках, глядя на Астрид. Он не похвалил ее вслух, но, судя по тому, как паршивец едва сдерживался, чтобы не ухмыльнуться, в душе он аплодировал.
– Сегодня получилось так себе, но, думаю, в следующий раз будет лучше, – гордо сказала Астрид.
– Неплохо, совсем неплохо, – согласилась Аида и нежно похлопала ее по руке.
Боже. Они объединились против него, к тому же Астрид прямо лучилась самоуверенностью. Уинтер понимал, что не прав. Мучившие его вина и страх не позволили сестре раньше испытать это чувство радости.
И за один день, после того, как потеряла все свое добро и едва не сгорела заживо в собственной постели, Аида сделала то, чего так и не смог он сам: вошла в его жилище и убрала двухлетнюю меланхолию, довлевшую над домом.
Уинтер попытался что-то сказать, но затем молча направился к себе.
  
Глава 26
 
Аида дала Уинтеру немного времени остыть. Тихая ярость изменила его лицо до неузнаваемости.
«Я перешла все границы, слишком на него надавила».
Один бог знает, что сейчас творилось в душе бутлегера. Должно быть, он заново переживает ту аварию. Как же ему, наверное, больно.