Взрывная Шипучка (СИ)
— Мась, ты чё? — спрашивает меня подруга.
А не матных слов, чтоб ответить, у меня не находится, так что я просто многозначительно молчу. И мысленно сжигаю ее бигуди. Кто вообще в двадцать первом веке на них спит? Ах да, нищие без пяти минут бомжихи, у которых сгорела последняя плойка еще полгода назад.
— Как все прошло? — предпринимает она новую попытку меня растормошить.
— Не спрашивай. Просто. Не. Спрашивай.
Я бросаю сумочку на пол, снимаю кеды и волочу свою измученную тушку в ванну. Холодный полу-душ немного бодрит, но не потому, что я так задумала, а во славу коммунальным службам, бесконечно прокладывающим трубы в нашем районе и держащих нас без горячей воды уже второй месяц.
— Хозяйка опять звонила, — "радует" меня Гуся, едва переступаю порог кухни. — Я трубку не взяла. Завтра наверняка припрется.
— Но нам же завтра заплатят? Что там, кстати, с вечером стало что-то известно?
— Ага, заказали хрюшку-шлюшку на одиннадцать.
— Ну что, кидаем жребий, кто на этот раз? — вздыхаю я.
— Не понадобится, я с утра Свинкой Пеппа две смены пашу для детишек, так что взрослые лбы на тебе.
— Чьорт! — ненавижу этот дурацкий костюм жирной свинки и то, какие вещи мне приходится в нем вытворять. — Может…
— Меняться не будем! — тут же прерывает меня подруга. — Алла четко сказала, тебя к дошкольникам больше не подпускать после того инцидента.
— Да этот пятилетний пацан вжарить Симке собирался! И как не стыдно только на Фиксика покушаться!
— Он просто проверял настоящая ли ты.
— За неприличные места!
— Ему пять!
— Ой, все они с самого рождения…
— Короче, утренники теперь мои. "Вечерники" за тобой.
— Вот где мне точно попробуют вжарить, — не могу скрыть протяжный стон. Что за жизнь у аниматоров в Москве, только детские праздники да дебильные мальчишники, а из перспектив — оплата конфетами. И не всегда это сладость в шелестящей обертке. Ой, не всегда.
На следующее утро, едва открываю глаза, натыкаюсь на свидетельство того, что вчера мне не показалось — я занималась эксгибиционизмом на балконе незнакомца, а затем он выпер меня за порог. Босую. Черствый сухарь. Вот ни за что бы туда не вернулась. Была б моя воля — вообще его квартиру вместе с владельцем сожгла бы дотла, но пиджак, мозолящий глаз напоминает: надо.
Но не сегодня, говорю себе я, не сегодня. Сейчас — отоспаться, а вечером — свино-стриптиз. Юху!
Безрадостно, почти зло переворачиваюсь на другой бок, дабы не лицезреть чертов предмет одежды, когда в следующий раз открою глаза и тут же проваливаюсь в сон.
Когда окончательно просыпаюсь, Гуся уже дома. Шумит кастрюлями прямо над ухом. Но не потому, что она фетишистка и любит пообжиматься с тефлоном в кровати. Просто я сплю на кухне. В этом месяце. Это у нас тоже по графику, ибо спальное место только одно — на ужасно скрипучем диване в единственной комнате, а тушек, желающих спать — две. Ее и моя. Кого-то третьего мы просто не потянем. Может, поэтому сюда до сих пор не ступала нога мужика.
Подруга включает доисторическую плиту, с десяток раз подряд чиркая спичками. Из четырех комфорок работают только две и те с перебоем. Ставит сковородку на огонь и яро трёт что-то на тёрке. Видать, соображает очередной шедевр из макарон и морковки, больше-то у нас ничего нет.
— Заплатила? — спрашиваю ее, кутаясь в одеяло по самую макушку.
— Ага. И на завтра работы подкинула, — улыбается Гуся. — Но я не смогу, к родителям надо смотаться, так что уговорила Аллу тебя поставить.
— Опять Пеппа? — морщусь я. Не складывается у меня со свинками.
— Не, там «Щенячий патруль» твой любимый.
— А, ну ладно тогда.
Собачки это хорошо, там костюм удобный и программа простая. А после сегодняшнего вечера я на большее способна и не буду.
Из коридора доносится скрежет дверного замка, а затем протяжное:
— Аг-ни-я?
— Вот черт! — шипит Гуся. Быстро вытирает руки о полотенце и выходит в коридор.
— Светлана Борисовна! Здравствуйте! — доносится ее фальшиво радостный голос. — А я сама к вам ехать собралась через пару часиков. Вот, денежки приготовила.
— Выселю, Агния, — слышится скрипучий голос в ответ. — Я пенсионерка, мне жить не на что, а ты опять квартплату задерживаешь. Заставляешь меня ехать через весь город. Делать мне больше нечего. Еще раз — и выселю. Так и знай.
— Больше не повторится, честное слово.
— А полы почему грязные? — опять цепляется карга старая.
Вот как вышла бы сейчас, как высказала бы все этой "бедной" пенсионерке с тремя квартирами, которые она сдает. Но нельзя, по договору Гуся одна тут снимает жилье. И если карга опять увидит меня, одним "подруга на денек погостить приехала" не обойдешься!
Подруга, как всегда, верх дипломатизма, мягко отшучивается и выпроваживает хозяйку спустя пару минут.
— Фух, пронесло, — снова возвращается к готовке. — Надо нормальную работу найти, Май. А то скоро на улице окажемся.
— Ага, надо, — соглашаюсь я.
Но этот вопрос висит над нами уже не первый год. И мы очень стараемся, правда, но только кто ж возьмёт на работу вчерашних студенток факультета социально-культурной деятельности, по специальности "Организация и постановка культурно-массовых мероприятий и театрализованных представлений". Только захудалые Event — агентства. И уж точно не на постановщика.
Хотя у меня созрел план. И этот план, ну… он включает в себя Медведя. И, возможно, пистолет.
[1] Боска (Boska) — известный бренд игристого вина.
Глава 4. Опасная ты штучка
Влад
Можно биться головой об стену. Можно орать в трубку: не поеду! Даже не отвечать на дверной звонок. Но твой лучший друг все равно припрется и вытащит тебя на свет божий.
Или в бар.
Потому что миссия у него такая — напоминать, что ты ещё жив. Ну, ещё пить за твой счёт, ни в чем себя не ограничивая. А ещё делать то, что ты категорическим просил не делать.
Потираю пальцами щетину, оглядывая злачное место, куда притащил меня Серёгин. Зеленые ковры, красные стены, полумрак, народу, как в Ашане в воскресенье. Полуголые девицы раскачиваются возле барной стойки, привлекая самцов, как животные на водопое хищников. Самцы, они же старперы вроде меня, с блестящими глазками и масляными взглядами так и норовят пристроиться сзади и… захватить жертву. А я… я слишком стар для всего этого.
Всё-таки кризис среднего возраста еще не настиг, и я чувствую себя ужасно глупо здесь, среди почти молодежи. Здесь же каждой даме в районе двадцати: молодые, подтянутые, энергичные. Они не мужчину себе ищут, а папика. А я и на него не тяну. Слишком разборчив, слишком эгоистичен, слишком… хотя не, в данном случае, недостаточно стар.
— Сейчас закажем выпить и пойдем туда, — орет мне на ухо Макс, указывая на тонированные стекла за баром.
Я устало подчиняюсь. Вспоминаю кота и коробку с пивом в холодильнике. А ещё "Ходячих" на паузе. Нормально ж сидел. Куда приперся? Зачем?
Серёгин чувствует себя здесь, как рыба в воде. Закоренелый холостяк, он частый гость на таких увеселительных мероприятиях, в смысле, во всякого рода барах и пабах. Это я последние десять лет выбыл из круговорота ночных развлечений, а он выстраивал свой досуг, ни на кого не обращая внимания. Запустил себя, конечно, вон, из-за дорогого кожаного ремня пузо вываливается, залысины начали появляться. Но он этого словно не замечает и продолжает скакать вольным барашком по пастбищу из молодых девиц. И как они на него ведутся?
Поправляю на себе пиджак, вспоминая, что любимый отдал полоумной девице с безумными волосами и подавляю очередной тяжелый вздох. Надо было ей старую куртку кинуть или футболку, которую она и просила, или вообще ничего не давать. Такая заноза. А теперь поминай, как звали идеально скроенный Burberry.