Взрывная Шипучка (СИ)
— Май, вставай, — шипит над головой Гуся.
А я и рада бы, но как? Не видно же ни черта! Переворачиваюсь на живот, сгибаюсь в три погибели и, как гусеничка, ползу в сторону, как мне кажется, раздевалки. Но тут упираюсь в стену. Или нет. Судя по тому, как стена от меня отскакивает.
— Простите, — на всякий случай говорю я и продолжаю ползти.
— Да стой ты! — догоняет меня голос подруги.
Она наклоняется и одним рывком стягивает с меня удушающую ткань.
— А! — снова ору я. Потому что, во-первых, бедное мое ухо, а, во-вторых, прямо перед глазами чужие ноги.
Поднимаюсь с колен, прижимая к голой груди горе-платье, и осматриваю помещение. Я явно стала звездой дня. По меньшей мере, человек шесть наблюдали мой позор. И как я кряхтела в примерочной, и как из нее выпала, и как ползла полуголая, сверкая задницей с кроликом. Насмешливые взгляды покупателей пополам с ошеломленными продавцов, не сводят с меня глаз.
Провалиться бы под землю, но феи-крестной у меня нет, так что приходится гордо задрать голову и шагнуть обратно за ширму. Как только тяжёлая ткань скрывает меня от людей, по тесному подвальчику разносится дружный гогот.
Мать. Твою.
Я быстро натягиваю свою одежду, комкаю платье-моей-детской-мечты и вылетаю к кассе, где стоит Гуся.
— Пошли отсюда, — шиплю я, закидывая утят обратно в корзину у выхода.
— Подожди, — останавливает она меня ладонью. И только тут я замечаю, что она вся красная от злости и кидает гневные взгляды на девушку за прилавком. — Нам тут запрещают здесь впредь появляться!
— С чего это?
— За аморальное поведение! — сквозь зубы говорит девушка на кассе. Ну, как девушка, молодящаяся курочка-гриль за сорок. — То, что вы там творили… Мы этого не приемлем! Как не стыдно вообще, приходить в магазин для… для…
— Для чего? — не врубаюсь я. — Примерить одежду?
— Я охрану здесь поставлю и камеры повешу! — задыхаясь от негодования, продолжает она.
— Пошли, короче, — берет меня под руку Гуся.
Мы поднимаемся по лестнице и толкаем тяжёлую дверь, чтобы оказаться на улице.
— Что это было вообще?
— Она думает, что мы того, — лыбится подруга.
— Чего — того? — я снова туплю.
— Ну, тискались там с тобой.
— ЧЕГО?
— Ага, прикинь. Говорит, идите со своей "партнершей", — Гуся изображает кавычки в воздухе. — В психушку лечиться. Кино западное, видимо, пересмотрела.
— С чего она вообще это взяла! — возмущаюсь я. — Что за бред вообще!
— Очевидно звуки, которые мы издавали, мало походили на примерку! — Гуся уже откровенно ржет.
И невольно я сама прыскаю от смеха.
— Офигеть, сходили за платьем. Опозорилась, еще и унизили…
— Ладно, одолжу тебе мое парадно-выходное. Оно на все случаи жизни подходит. Идеальное вложение.
Подруга берет меня под руку и тащит в сторону дома. В очередной раз у нее пиликает телефон.
— Кто тебе там написывает?
— Оксана.
— Что? И почему ты мне раньше не сказала?
— Ты была слишком увлечена Владом. Я не хотела спускать тебя на землю. Но его жена заметно активизировалась и шлёт мне смс-ки по пять раз на дню, контролируя каждый шаг. И пришлось немного сымпровизировать, чтоб она отстала.
— Как? — чувствую, как колени начинают подгибаться. Я ведь почти забыла о ней, играя в настоящие отношения.
— Я сказала, что мы с Владом встречаемся. А завтра я его, по идее, должна бросить.
— Черт, черт, черт! Значит, у меня совсем не осталось времени?
— Прости, Май, я оттягивала, как могла. Ты, кстати, деньги ей вернула?
— Ага, перечислила в тот же день обратно, — мы притормаживаем возле спуска в метро, и я зябко ежусь, несмотря на жару. — Что ж, видимо поездка выйдет насыщеннее, чем я предполагала. Как же быть, Гусь?
— Напиться?!
— Тоже мне выход!
— Тебе нужна перезагрузка. Отвлечься, выпить, повеселиться. Может, все расставится по местам само собой?
— Ага, как же, — скептично замечаю я.
— Сегодня Пашка на днюху свою приглашал. Пойдем?
— У меня заказ вечером.
— Так у него тоже. А после можно состыковаться.
— Ага. Наверное.
Я, конечно, соглашаюсь, но огромное грызущее чувство внутри четко говорит: ни фига ты сегодня не повеселишься, Май. Будешь весь вечер втыкать в одну точку, думая, как рассказать все Владу. И чтоб этим разговором все и не кончилось.
И какая же я трусиха, что не сделала этого раньше!
Глава 35. Ирландские традиции
Майя
— Давай! Давай! Давай! — скандирует толпа, собравшаяся возле нашего столика.
Краем сознания я понимаю, что творю какую-то несусветную дичь, но почему-то, мне кажется это очень забавным.
Итак, я завожу руки за спину, прощупываю застежку сквозь ткань майки и вынимаю крючок из петельки. Один, второй. В груди становится свободно. Снимаю лямки с плеч и одним резким движением вытягиваю лиловый бюстгальтер из-под майки.
Завывания толпы становятся громче. Я раскачиваю бесполезный предмет гардероба в руке, прицеливаясь. Стол под ногами опасно кренится, но я сохраняю баланс и закидываю лифчик к остальным трофеям в баре. Миссия выполнена. Толпа ликует. Я — богиня!
Кто мог подумать, что ещё два часа назад я была готова остаться дома и пропустить лучшую в своей жизни вечеринку!
— Я никуда не пойду, — ныряю под одеяло, закутываюсь по самые уши и демонстративно включаю телек.
— Май, ну ты чего, я собралась уже, сижу, тебя жду. И Пашка мне написывает весь вечер.
Гуся присаживается на край дивана, скрещивая свои длиннющие ноги в обтягивающих джинсах и демонстрируя боевую раскраску.
— Я устала.
— Ты хандришь!
— И это тоже. Дай пострадать, а? Я в шаге от моральной экзекуции. Надо настроиться.
— Не, так не пойдет. Вставай, давай, — она тянет одеяло, но я не поддаюсь. Вцепилась в него, как ДиКаприо в плот с Кейт Уинслет. Надеясь, что спасусь.
— Тогда никакого платья! — угрожает мне эта страшная женщина.
— Шантажистка!
— Не хочешь ради себя выбраться из дома, сделай это ради меня! Мне осточертело тут в четырех стенах страдать.
Я высовываю нос из-под укрытия и заглядываю в глаза подруге. Вот я дура, конечно. За всей этой жалостью к себе совершенно не обратила внимание на ее состояние. Не отпускает ее мерзавец Стас, прошедший бульдозером по ее семье. Тянет на дно, как камень на шее, еще немного и Гуся окончательно задохнется. Уже который год вся эта клоунада длится: то тебя люблю, то сестру твою. Вот, теперь до свадьбы дошло. Только белое платье и роль счастливицы, почему-то, досталась не ей.
И это к лучшему, конечно. Но это только со стороны очевидно. А каково главному действующему лицу в этой истории? Уж явно не весело.
— Хорошо, — откидываю душное одеяло. — Пойдем. Но краситься я не буду!
— Да можешь даже не одеваться, — расплывается она в победной улыбке.
— Ну уж нет, такого удовольствия я Морозову не доставлю. Он хоть проставляется? Или нынче по модному сценарию: вместо подарков каждый платит за себя?
— У бомжующих аниматоров?
— Ну да, о чем я, собственно.
Плетусь к шкафу, одним отработанным движением руки достаю с нижней полки джинсы-бойфренды, а со средней короткий топ с Микки Маусом. Любимый. Не собираюсь даже наряжаться. Любому секси-платью я предпочту комфорт. Тем более, я теперь в отношениях. Наверное.
Спустя пару пересадок на метро мы выходим на Новокузнецкой станции и, петляя по незнакомому переулку, ищем вывеску паба, куда заманил нас одногруппник. Задачка выходит не из лёгких — бар притаился в подвале не примечательной пятиэтажки, далеко от главной дороги. И это сразу меня настораживает. Бюджетные заведения зачастую прячут в таких местах, но и атмосфера там обычно не из располагающих.
Мои подозрения оправдываются, едва мы толкаем массивную деревянную дверь, и оказываемся в темном, пропитанным пивом и по́том зале. Пивнушка. Деревенская пивнушка. Замечательно.