Дикарь (СИ)

— А бессмертные и святые артефакты насколько сильны? — не мог не задать вопрос я.
— Не знаю, я никогда их в руках не держал. — пожал плечами Мастер. Судя по лицу, ему очень бы хотелось что-то такое иметь. — Но я слышал, что далеко на юге, на границе гор и пустыни, как-то подрались два Святых с бессмертными артефактами. Они сносили одним ударом горы в пять Ли высотой, а в песке от их ударов появлялись ямы глубиной в пару Ли.
Затронул Мастер и алхимию, сказав, что обучит меня её азам. Я сначала не понял — зачем? Как мне умение создавать пилюли поможет в поединках? Но казалось, что очень даже, но на Турнире вообще. Турнир этот был не только и даже не столько про умение чикать друг друга всякими железяками, а про выживание. Типа, тот, кто резво умеет мечом махать, при этом может быть настолько тупым, что пойдёт в ближайший лесок, сожрёт не тех ягод и помрёт от поноса. Разве ж он сильный?
Так что Секта Пера без Тени устраивала такое себе двухэтапное соревнование — в первой части участников закидывали в какие-то ипеня, где они с годик маринуются, пытаясь выжить среди голодных зверей и голодных товарищей по Турниру, и только потом выживших собирают на арене и дают вволю порубить друг друга на кусочки. Поэтому умение делать пилюли из всякого подножного материала было обязательным условием для выживания.
Так вот об алхимии. Я вот всегда думал — а как у алхимиков в котле оказывались круглые пилюли? Почему не просто какая-то масса бесформенная, из которой их лепили? Ли Мубай ответил на мои вопросы. Энергию трав, извлечённую из них в алхимической котле, надо не просто смешивать в однородное состояние, а наслаивать на пилюле, чтоб они потом смешивались и поглощались культиваторов в особом порядке. Для этого были «печати ядра», которые создавали «центр притяжения» для энергии трав, алхимик создавал их своей Ки, вот и получались круглые пилюли прямо в котле. И мне придётся их выучить, потому что для пилюль разного уровня нужны будут разные печати.
Вообще алхимия оказалась довольно сложной штукой, судя по рассказам Мастера. Порядок наслоения энергий имел очень важное значение, чуть ли не до того, что две травы, наслоенные неправильно, из лекарства превращались в яд. А с увеличением количества трав сложность создания пилюли возрастала многократно. Я же вспомнил свои чаи, которые я заваривал из всего, что только мог достать, в разных пропорциях и без какой-либо осторожности. И даже гущицей от трав обмазывался. Блин, да я по лезвию бритвы ходил! Не так бы обмазался — и привет, замариновался бы в яде. Или всё не так уж опасно, как описывает Ли Мубай? Непонятно. Ну ничего, попробую сам — узнаю.
— Хм, ученик. — на третий день, когда мы уже подлетали к его жилищу, мастер с каким-то недоумением посмотрел на меня. — Я тут подумал, что только «учеником» тебя и называю. Признавайся, как тебя зовут?
— Моё имя…
— А впрочем, неважно. — махнул рукой Ли Мубай. — Тебя называли Дикарём, верно? Для твоей внешности очень подходит! В смысле ты весь смуглый, как степной дикарь. Я тебя тоже буду так называть. И на Турнире пусть тебя так называют — будешь одним своим прозвищем вводить врагов в ужас!
— Конечно, мастер, вы совершенно правы! — поклонился я на бегу, а сам подумал, что Ли Мубай тоже не без придури. — Мастер, а вы на вашем Турнире назывались каким-то грозным именем?
— На первом нет. — помолчав минутку, будто раздумывал, стоит ли отвечать, разродился Ли Мубай. — А на втором я себя называл Великий Ли, Молниеносный Меч Правосудия!
— Гы-гы-гы!
— Хм, а сделаем ка мы парочку кружков вокруг вон той горной гряды! Вперёд, ученик!
  
Глава 19
 
Когда мы добрались до дома Ли Мубая, то я прямо таки офигел. И даже немного постоял, открыв рот. Вот как я представлял жилище моего Мастера? Он же герой, сражающийся в одиночку с сектами и кланами! Он путешествует по гигантскому континенту, ищет учеников и обучает их всякому! А потом, возвращаясь из странствий, усталый и весь в пыли, он ложится спать в ветхой хижине на вершине горы, доставшуюся ему в наследство от уже его Мастера. Чтоб утром, выспавшись, можно было выйти на скрипящее, давно не ремонтированное крыльцо, сесть на него с мечом в ножнах на плече и смотреть в облака, чувствуя себя на вершине мира, далёким от мирской суеты.
 
Реальность разбила все мои фантазии. У Ли Мубая был огромный трёхэтажный, блядь, ну вы представьте, трёхэтажный особняк в классическом китайском стиле! Здоровенный первый этаж, метров пятьдесят на тридцать, сделанный из камня, с окнами-витражами. А на «лицевом» конце этого прямоугольника были надстроены два деревянных этажа, с рисовыми стенами, весёлой резьбой и в красочной золотисто-зелёно-красной раскраске. И это ещё не считая с полдесятка хозяйственных построек типа ледника, хлева, каких-то ещё сараев, летней кухни и бани. Серьёзно, тут была неплохая баня, хоть и с китайским колоритом — вырезанные на стенах драконы, фениксами и цилинями, у которых изо рта текла горячая вода. И всё это не на вершине горы, а на равнине неподалёку от леса, в окружении немаленьких таких огородов, гектара на два-три.
— Господин, вы вернулись! — из дома и построек выбежали женщины и мужчины, всего я насчитал двенадцать человек. Они выстроились коридорчиком и приветственно поклонились Ли Мубаю.
— Сделайте мне ванну с травами, я очень утомился. — приветственно кивнув, отдал распоряжение Мастер. Потом указал рукой на меня. — Это — мой ученик! Зовите его Дикарём! С этого дня он будет жить здесь! Вы знаете, как к нему относиться!
— Да, господин! — слуги глянули на меня и снова поклонились.
Мне показалось или в их глазах и правда была какая-то жалость?
— Пойдём, ученик я покажу, где ты будешь жить.
Я последовал за мастером, осматривая дом с помощью проклюнувшего чувства духа. В пути уже успел поэкспериментировать, и это оказалось таким прикольным! Довольно необычное чувство, будто ты всё не глазами смотришь, а ощупываешь пальцами ли губами. Но при этом можешь видеть цвета, слышать звуки и чувствовать запахи. Правда, надо привыкнуть к такому.
Мы подошли к одной из подсобок позади дома, Ли Мубай открыл заскрипевшую дверь, отошел в сторону и гостеприимно указал рукой внутрь.
— Ты будешь жить здесь. Думаю, намного лучше, чем твоё жилище… где бы ты там не жил до сего дня!
— В сарае? А почему не в до… АЙ! — я отпрыгнул, мгновенно получив ножнами по ляжке.
— В домах живут мастера и прислуга, а ты, как ученик, не мастер и не слуга! Всё, обустраивайся!
Вот сволочь! Ну и ладно, переживём! Я высоко поднял подбородок, будто говоря, что меня такие мелочи не оскорбят, и зашел в свой сарай. Хм, что, нормальная сараюшка. Кровать есть, даже с матрасом, стол с парочкой стульев, ровная площадка в углу для медитации, шкаф и какая-то доска на всю стену. Конечно, обидно, что меня поселили как чумного, зато условия отличные. Да что там, дом моей семьи в секте был раза в два меньше этого и гораздо беднее. Тут даже металлические ножи есть!
Я подошел к кровати и аккуратно, будто боясь сломать, улёгся на неё. Растянулся, выставив ноги и руки в стороны, хорошо так, до хруста в суставах. Настоящая кровать! Боже, да я на ней не лежал с самого своего рождения тут!
Не знаю, сколько я так лежал, перебирая воспоминания этой жизни, когда ко мне, постучавшись, зашла служанка — самая молодая тут, лет двадцати на вид, но некрасивая, с нескладной фигурой и широким, круглым как блин лицом.
— Младший господин! — в руках у девушки была стопка постельного белья и какие-то ещё вещи. — Господин Ли приказал пережать вам… что вы не можете больше ходить в ваших… ээээ… трусах. Так что вот вам постельное и одежда!
— Спасибо. — я забрал у неё стопку. — А как тебя зовут?
— Моё имя Су Линь, но если хотите, то называйте как-то иначе! Как вам будет удобно!
Она почти выскочила из моего жилья, а я пожал плечами и стал смотреть, что там передали. Простыня, наволочка, ещё одна простыня потолще вместо одеяло. О, и трое каких-то длинных, до колен, шорт белого цвета. И четверо трусов. Ну ладно будем цивилизовываться.