Тело, душа и магия (СИ)

— Хорошо. Но помните, — оглядел та-аайцев и Бич Амон. — Не отступайте перед лицом опасности. Итн не зря послала нам эти испытания. Ибо хочет, чтобы мы стали сильнее. Стали героями, свет которых не померкнет рядом с солнцем-Итн.
***
Взгляд. Отсутствие глаз. Темнота, тень, ужас. Безличие, дикость, пустота.
Пробуждает желание сбежать. Одёрнуть руку. Кричать или замолчать — затаиться. Надо двигаться. Надо прыгнуть — вперёд, сразиться. Та-аайцы правы. Смерть нужно встречать с распростёртыми объятиями. Попробуй — и я докажу тебе, что достоин жить. Или умереть во славе.
Взор Бич горел. Она ощущала всем телом, что вольное пламя бушует внутри неё и вырывается наружу сквозь жёлтую радужку. Пока огонь есть — его надо поддерживать, ведь холодная пустота — леденит душу.
Всё готово. Осталось ей стать иной. Одежда на ней и так порвана: прошлое перевоплощение не прошло гладко. В этот раз она не повторит ошибку. Амон встал позади, и Бич скинула лохмотья. Нагая стройная фигура тут же принялась преображаться: сладкая дикость вырвалась на свободу, перекрывая страх и ужас, стала шерстью и клыками. Как же повезло зверолюдям… жить со зверем бок о бок, всегда!
Лапы грузно коснулись земли, и Бич более не чувствовала пугающей дрожи. Демоны — равные ей противники. Она — беспощадный хищник, сильнее, мощнее каких-то мошек.
Бич выступила за границу щита. Три десятка взоров устремились к ней — самоуверенность испарилась вместе с верой в свои силы.
Бросились. Бич едва увернулась: они — и впрямь, словно рой или волна — забились о щит, после неудачи бессильно по нему стекая. Амон тоже не заставил себя ждать: хоть и одной рукой, но он управился, отбросив демонов волной энергии.
Мгновение — Иба не стала медлить. Она вышла уже с укушенным пальцем, откуда сочилась струйка крови. Звериный клык торчал из-под губы, но владелица отнюдь не выглядела грозно.
Теперь — все взоры на ней. Бич непроизвольно загавкала — никакой реакции. Демоны скопом рванулись к Ибе, но Амон оказался быстрее. Они отброшены, снова. Но слишком далеко от печати.
— Перестраиваемся! — вскрикнул Амон.
— Отходим, их слишком много! — вскрикнула Мкса.
С самого начала всё пошло не по плану. Мантикора их раздери!
Бич ворвалась в строй, словно таран. Давайте, разойдитесь, не можете же вы вечно стоять плечо к плечу! В вас есть хаос. Надо его только немного увеличить.
Подступились опасно близко к Ибе. На коже почувствовались прикосновения — Бич попыталась сбросить тварей, дрожь пробрала всё тело. Нет-нет-нет…
Разбросала. Но отпугнула от себя — они снова к Ибе. Кровь приманивает их, как свет — мотыльков… Свет — мотыльков. Точно!
— Амон, прикрой! Иба, на спину!
Танцовщице не нужно было повторять дважды: она одним прыжком преодолела расстояние и вцепилась в шерсть, словно за последнее своё спасение. Повезло демонам рядом с ними: лишь почувствовав запах плоти, они порвались вперёд, почти отведали заветной крови, но Бич быстрее. Рывок — и она бежит.
Ещё пара шагов — и вот она, печать. Амон оказался позади в тот же миг, сквозь дождь атак попал на хвост Бич, но она вывернулась. Иба вцепилась в спину, уткнувшись лицом в мохнатую шею. Бич почувствовала тяжёлую влагу слёз.
— Иба, как только подступаем, я прыгаю вперёд, а ты — в сторону, поняла?
Молчание. Ни кивка, ничего. Они через мгновение уже будут там!
— Мы не успеваем…
— Иба!
— Поняла.
Бич выдохнула. Ещё чуть-чуть… Прыжок!
И толчок. Сильные ноги едва коснулись когтями волчьего бока, вынуждая инстинктивно отлететь в сторону. В воздухе Бич обернулась — глаза Ибы стеклянные, как у мертвеца. Тело той летит точно над печатью, за ней — алчные демоны.
— Мкса, давай! — кричит Иба.
И печать под ней разрывает её тело на куски вместе с демонами.
***
Бой они выиграли. Только вот цена оказалась слишком высока.
Разговоров и споров не последовало. Мкса пыталась — Амон быстро остановил её, а «рабы Итн» просто не отзывались на слова. Мкса успокоилась быстро. Даже она, видимо, смогла понять, что сейчас не время и не место отстаивать свои права.
 
Наутро они вышли той же вереницей. Бич наступала на мокрые следы слезинок Нпапы на песке. Но попытки что-то сказать успехом не оканчивались: Бич просто не знала, что говорить. Наверное, поменяйся они с Ибой местами, было бы легче. Нпапа гораздо больше похожа на Иву, а для неё Бич подбирала слова зачастую с большой осторожностью. Что же до почти незнакомой Нпапы, имя которой она узнала всего пару часов назад… дело бесполезное.
Молчание никто не решался прерывать. Слышно было только грузное дыхание. Чувствовались — только потерянные надежды.
Возомнили себя героями? Богами? Кем? Им не удалось спасти даже одну жизнь… И виновата в этом Бич. С её идиотской идеей взять Ибу с собой.
Надо всё-таки поговорить с Нпапой.
Вдалеке степь — казалось бы бесконечная — прерывалась. Похоже, каким-то склоном. Но, вопреки ожиданиям, никто не сорвался и не побежал вперёд: как будто и та-аайцам, и Амону, и самой Бич стало всё равно.
Поэтому, пропустив вперёд остальных, Бич подозвала Нпапу. Она плакала всю дорогу. Плакала, а ей даже никто ничего не сказал. Её большие детские глаза теперь походили на блёклые стекляшки.
— Что такое?
Голос Нпапы звучал болезненно спокойно. Она ведь незнакомка… Извинялась ли когда-нибудь Бич перед посторонними? Не перед друзьями или Амоном?
— Мне очень жаль. Это я виновата. Я приняла решение, которое стоило ей жизни.
Как ребёнок, Бич остановилась, схватив себя руками. А что она могла сказать? Как будто ей хотелось убить Ибу. Но ведь она сделала это случайно, недоглядела, проблема в её глупости, её рисковости. Вот бы повернуть время вспять…
— И что? — отозвалась вдруг Нпапа.
— И… что? — отрешённо повторила Бич.
И вправду… И что?
— Я… посчитала справедливым, если я перед тобой извинюсь, — нашлась с ответом она.
— Ну, ты извинилась, и что, Бич Справедливости? — холодно отозвалась Нпапа. — Извинения её не вернут. Оставь это.
— А было бы лучше, если бы я молчала?
На этот закономерный вопрос Нпапа скривилась. Опять заплачет. У Бич задрожали руки: точно такое же лицо было и у Ивы, когда та находилась на грани истерики, сперва безразличное, а потом, резко — перекошенное до неузнаваемости.
— Я не знаю, как было бы лучше. Было бы лучше, если бы Иба не хотела меня спасти. Она ведь сделала это для меня. Она посмотрела на меня тогда. Она посмотрела на меня!..
Нпапа укрыла лицо руками, содрогаясь всем телом. Её хвост больше не дёргался: он повис, словно неживой.
Бич сама не поняла, зачем выступила вперёд и обняла абсолютно незнакомую ей зверку. Совсем не поняла, почему принялась гладить её маленькую детскую спину. У Ивы — точно такая же. У её сестрицы…
— Ты не виновата. Иба решила это из-за меня…
— Ты сказала ей уходить! Иба не послушала! Она никогда никого не слушала! — всхлипнула Нпапа. — Даже с Мкса она пыталась подать тебе знак, пыталась!..
Бич стыдливо дрогнула, понимая, что заплачет.
— Я видела. Я не хотела этого. И ты не хотела. Никто не хотел, но так вышло… И мы переживём это.
— Вместе? — Нпапа оторвалась и вскинула большие детские глаза на Бич.
— Да. Знаешь, у меня есть м-мечта, — голос на мгновение дрогнул. — Я хочу стать героем. Твой друг, Амс, сказал, что доброе слово — это тоже поступок… Так вот, я хочу совершить поступок и ради тебя тоже. Я обещаю: я помогу тебе и всем на этом корабле.
Нпапа выглядела, как потерянный щеночек. Тушканчик, чернокожая зверка — совсем не похожа на Иву. Но душами они были очень похожи. Как же Бич не хватало Ивы…
Интересно, если бы Нпапа не была похожа на Иву, появилось бы у Бич жгучее желание ей помочь?
— О… Н-н-не может быть! — вдруг воодушевился Иназунгука. — Нпапа, Б-б-бич Справедливости, идите сюда! Быстрее!