Тело, душа и магия (СИ)

— А я считал, что ты главный безумец из всех нас… После меня, конечно же!
Джант вскинул голову. Неизвестный! Парит, словно ничего не случилось.
Но почему он не пришёл раньше? Не пришёл, когда…
Когда ему было больнее и страшнее всего?.. Джант удивлённо задержал дыхание.
— Я рад, что твоя прогулка хорошо закончилась. Снежок не подвёл! — улыбнулась маска, повернувшись к баранцу. Тот лишь попятился: отчего-то звери Неизвестного не любили.
— Я не понимаю… Ты настоящий, или я просто брежу? — хрипло выдавил Джант.
— Что бы я ни сказал, это может сказать и настоящий я, и я-галлюцинация, — рассудил Неизвестный. — Так что любой мой ответ можно считать бесполезным.
Или у Джанта такое живое воображение, или настолько хорошая память, или этот Неизвестный и впрямь настоящий. Наставник всегда отличался нездоровой любовью к загадкам.
— Зачем ты тогда здесь? — задал заветный вопрос Джант.
Неизвестный покачал головой. Он был похож на диковинную игрушку. Сложив ноги-палки, он сел в воздухе на уровень, где топтался Джант. И посмотрел в глаза: его взор Джант отчётливо чувствовал.
— Я же говорил. Я хотел тебе кое-что сказать, — напомнил Неизвестный.
— И что же это? — отчаявшись, спросил Джант.
— Бич и Амон тоже выжили.
Душа заледенела. Потяжелела, словно камень. Джант схватился за сердце.
Руки задрожали. Его друзья… Они тоже! И лучший друг Амон, и вредная, но родная Бич. Богиня, спасибо… Спасибо!..
Однако…
Джант не думал, что ему придётся выбирать. Вы живы, ребята, вы… Вы молодцы. Как Джант был рад! Он может встретиться с вами снова!.. Но…
— Мне так стыдно, — пролепетал Джант, тяжело дыша. — Амон, Бич, простите…
— За что? — любопытно склонил голову Неизвестный.
— За то, что я давно сделал свой выбор…
Джант не сможет им помочь. Он не сможет свернуть с пути, как бы ни хотел, как бы ни любил и вас, «Чудные».
Он не мог оставить Ив одну. Не мог промедлить ни секунды, зная, что она может быть в опасности. И даже если это будет стоить его друзьям жизни… Простите.
— Мне так страшно, так стыдно… Почему я? Ну почему, почему все беды всегда — мои? Почему, чем я это заслужил?.. — бормотал Джант, вновь согнувшись. — Я устал…
Мама, Сэчико, Ив, друзья… Ужасный отец, жестокий мир… Почему Джант, почему он один должен это терпеть? Почему Богиня так ненавидит его? То, что он сын её отрекшейся дочери, неужели это даёт Богине право издеваться над ним, унижать его, коверкать его судьбу?
Почему он — Джант — должен это терпеть снова и снова, не получая ничего взамен?
— Так бывает, Джант, — вдруг раздался ласковый голос, огонь волос отступил под тонкими пальцами белой перчатки. — На долю каждого из нас выпадает множество испытаний.
— Каких испытаний, наставник? Для чего? Неужели от этого зависит, хороший ли я? Заслуживаю ли? Что от этого зависит? — спрашивал Джант, вскинув голову.
— Ничего. Ни для чего. Просто так. Такова жизнь, Джант.
Слова ранили сердце. Но при этом — при всех этих жестоких словах — щёлочки под маской Неизвестного сверкали. Сверкали добротой.
— Тогда какой смысл пробираться сквозь них? Я устал. Это так тяжело, и ничем хорошим не оборачивается, — срываясь на слёзы, говорил Джант.
Он ненавидел плакать. Всё естество содрогалось, как хлипкая хижина, обрушенная пожаром. Но и обратить печаль вспять — просто невозможно.
— Ну, разве ты прав? — наклонил голову Неизвестный, улыбаясь. — Ты перетерпел отца — ты попал в Черепаховую Академию, где мог заниматься всем, чем хотел, где мог быть собой. В тебя никто не верил, но ты — ты и только ты — встал на ноги, научился играть на гитаре, научился сражаться. Тебя унижали, но ты завёл много друзей. Твоя мать умерла, но ты встретил милую Иву, которая залечила твои раны. Неужели теперь ты тоже скажешь, что в твоей жизни не было ничего хорошего? И что борьба ничего не стоит?
Улыбка Неизвестного никогда не была такой… Или?..
Может, он чего-то упорно не видел или отказывался видеть?
— Ты совсем ничего не сказал о себе… — заметил вдруг Джант.
 
— Какая парадоксальная ситуация возникла! — рассмеялся Неизвестный. — Если я не настоящий и живу в твоей голове, то ты и так знаешь, что я думаю по этому поводу. Ну, либо у тебя не такое однозначное мнение обо мне, как ты думал.
— Я не ищу очередной игры в загадки, Неизвестный. Я хочу получить чёткий ответ.
— Ладно-ладно! — отмахнулся тот. — Раз уж ты и впрямь не догадываешься… Я в тебя верю. И всегда верил.
Он потрепал волосы Джанту. Но сам Джант даже не почувствовал прикосновения. Воздушного, но ласкового.
— Спа…
Но Неизвестный вновь исчез, даже не договорив. Джант опустил голову.
Даже благодарности не принял. Хотя сделал невероятно много.
***
Джант пробыл в степи не так долго, как думал. Но поскольку даже представить себе не мог, куда его уведёт собственный путь, он разработал стратегию выживания на случай, если дорога предстоит длинная.
Заметив, что чудовища просыпаются по ночам, Джант решил спать днём. Ощущение от этого оставалось мерзкое, но что поделать? Другого выбора не было. К сожалению, определять, когда ночь наступит, Джант по природе не умел, ему приходилось прерывать сон почти постоянно. Таким образом, выспаться он и не мог.
Спасибо Нудлзу, который вечно ворочается — Джант ночных часов не пропускал. А Снежок-подушка давал хоть какое-то подобие здорового сна.
Благодаря прижжённой ране, крови не шло. Вспоротое место покалывало, но, благо, Джант больше ничего не чувствовал. Болячки он не занёс, и то хорошо. Интересно, есть ли в этом Богиней забытом месте болезни?
Еду Джант растянул на четыре дня. Даже больше: с каждым приёмом пищи он ел всё меньше. Вкупе со сном сил у него становилось только меньше, но — опять же — делать нечего. Если бы Джант встретил в степи хоть одно животное, хоть одно растение, он бы что-то придумал (хоть и охотник из него, признаться, никакой), но нет. Приходилось перебиваться тем, что оставалось.
Тем не менее надежды Джант не терял. Неизвестный его больше не навещал, но одни его слова подлили масла в огонь. Как мог Джант терять веру, когда Ив его ждёт? Когда Амон и Бич — лучшие друзья — ждут? Когда их всех ждёт корабль «Черепаха»?
Благо, Нудлз не терял следа. Джант мог только догадываться: сколько тащили Ив? Она голодна? Она хочет спать? Насколько ей страшно? А может, она без сознания? Может, они её кормят? На убой…
Мысли скрашивала фантазия. Джант не был великим мечтателем, но в такой сложный момент всё его воображение собрало силы, чтобы поддержать. Джант представлял, как вызволит любимую Ив из лап чудовищ, как раскидает их всех одним большим взрывом, как она улыбнётся ему и прильнётк его груди…
По прошествии трёх суток Джанту оставалось думать только об этом. Язык пересох от жажды. Живот ныл и болел от голода, будто сам себя пожирал. Глаза слипались. Джант одёргивал себя, чтобы не задремать. Но ночь — такая притягательно-тёмная — очаровывала, склоняла ко сну. Звёзды словно шептали: мы способны обратить все мечты в явь, только отпусти.
Но Джант не слушался. Упорно, до последнего. Что ему призрачная Ив, когда настоящая — ждёт его?
Вскоре Джанта взбодрило виде́ние. Мираж? Или правда? Джант вскочил, в голову словно вонзилась стрела, но боль была терпима.
Звезда. Словно спустившаяся на землю, она венчала пик высокой, пронзающей небеса горы. Бело-розовая, похожая на необработанный громий кристалл, вершина сияла в темноте, привлекая взор. Пламенное сердце вело к ней.
И не только сердце. Нудлз подтвердил: заёрзал, «заугукал», затыкал пальцем. Им туда! Джант от переизбытка эмоций погнал Снежка вперёд. И сам Снежок, уставший не меньше него, вдруг обрёл второе дыхание и заторопился к горе.
Стук копыт был для Джанта музыкой. Мелькавший вдали лес, высящаяся гора, яркая земная звезда — картиной лучшего художника. Собственные мысли — поэмой, которой бы даже Клопшток позавидовал.