Забытые острова. Аннушка (СИ)

Впрочем, это все лирика. Я выждала еще немного, потом махнула рукой, подавая Лерке сигнал. Простучала короткая очередь, и поперек курса блишайшей лодки протянулась цепочка всплесков. В лодках намек поняли верно: из передней в заднюю перелезли все, кроме одного человека. А этот один принялся размахивать палкой с привязанной к ней белой тряпкой.
Я приглашающе помахала рукой, и лодка с белым флагом двинулась к берегу. Вторая наметилась было следом, но после еще одной короткой предупредительной очереди развернулась, отошла чуть дальше в море и остановилась. В бинокль было видно, как с борта кинули в море каменюку на длинной веревке. Наверное, якорь.
Тем временем лодка с белым флагом добралась до берега. Единственный ее пассажир ловко выпрыгнул на берег и так же ловко закрепил прицепленную на носу лодки веревку за подходящий камушек.А потом принялся доставать и устанавливать на берегу раскладной столик со вставленным в середину большущим зонтиком от солнца, и два легких стула. Пока он этим занимался, я успела подойти к гостю и рассмотреть его.
Мужчине было на вид около сорока лет. Внешность у него была по любым меркам вполне привлекательная: крепкое, пропорциональное тело, загорелое породистое лицо – прямо, как у графьёв в исторических фильмах – гладко выбрито. И одет он был очень даже солидно: джинсы, ковбойские сапоги со скошенными каблуками и заклепками, только что без шпор; поверх тонкой клетчатой рубашки шикарный жилет из тонкой, великолепно выделанной кожи. На голове – самый настоящий стетсон, а в открытых кобурах, прицепленных к поясу, длинноствольные револьверы. Для полной аутентичности, это должны быть «кольты-миротворцы». Те самые, с помощью которых полковник Кольт уравнял людей в правах.
Тем временем переговорщик закончил с расстановкой мебели, достал из лодки сумку, а из нее, в свою очередь, вазу с фруктами, две дессертные тарелки, пару хрустальных бокалов и сифон. Расставил все это добро на столе, полюбовался на получившийся натюрморт, поправил бокалы, чтобы они стояли абсолютно симметрично, и повернулся, наконец, ко мне.
- Добрый день, мадам Анна, - произнес он по-английски хорошо поставленным баритоном. – Меня довут Джон Карлайл. Позвольте угостить вас легким дессертом.
Ковбой повел рукой в сторону накрытого столика.
- Неужели вы проделали столь дальний путь и потратили массу ценных ресурсов только ради того, чтобы я съела несколько виноградин и запила их стаканом лимонада? – недоверчиво спросила я.
В самом деле, трудно поверить в подобный альтруизм. Здесь, на островах, даже самые закоренелые толерасты быстро становятся практичными циниками.
- Нет, конечно, - улыбнулся ковбой. – Но я считаю, что если уж мужчина собрался вести беседу с дамой, то он просто обязан предложить ей хотя бы минимальное угощение. К сожалению, здесь в радиусе пятисот миль нет ни то, чтобы приличного кафе, но даже ни одной паршивой забегаловки. Надеюсь, мне удалось угадать ваши вкусы.
- Вполне, - не стала я чиниться.
- В таком случае, прошу к столу.
Карлайл галантно подал мне руку, проводил к легкому складному стулу и помог сесть. Надо же, от него пахло совсем не конем, как от всех предыдущих визитеров, а вполне даже одеколоном!
Кавалер уселся напротив меня, снял свой стетсон и небрежно бросил его на угол столика. Под шляпой обнаружились аккуратно подстриженные густые черные волосы с легкой сединой на висках. Ковбой наполнил из сифона бокалы, один из них протянул мне. Я взяла, пригубила. Прохладный ароматный напиток – самое то по такой-то жаре!
- Спасибо, Джон.
- Не стоит благодарности, отмахнулся тот. – Вы, кажется, хотели винограда? Не стесняйтесь. Позвольте, я за вами поухаживаю.
Ковбой кончиком ножа ловко отделил веточку винограда от большой кисти и положил на тарелку передо мной.
- Благодарю вас, - кивнула я, стараясь держаться по возможности величественно, насколько уж это было возможно с моим внешним видом, с обветренным лицом, едва расчесанными, хотя и чистыми, волосами, не слишком ухоженными руками и не самой изящной одеждой. Тем не менее, я постаралась припомнить все виденные фильмы, в которых присутствовали королевы, и хоть отчасти скопировать поведение за столом.
 
Я и без того не имею привычки сутулиться, а сейчас и вовсе постаралась продемонстрировать королевскую осанку. Конечно, королева – это лишь прозвище, но кто мешает попробовать соответствовать? Пусть не во всем, пусть меня не учили ничему такому, но попытаться-то я могу!
Я отщипнула ягоду от веточки, закинула в рот и даже чуть прижмурилась от удовольствия: виноград и вправду был бесподобен.
- Замечательно!
- Я рад, что смог вам угодить, хоть и в такой малости, - продемонстрировал безупречные манеры гость. – Вы, насколько я знаю, являетесь лидером своей группы.
- Вы собирали обо мне информацию?
- Конечно. Но и без того известные мне группы о вас вполне наслышаны. Королева Анна, она же Кровавая Анна. Женщина, которая способна на лету отстрелить комару э-э-э… хоботок, которая с одним ножом в руках перебила целую дюжину бандитов, которая непочтительно ведущему себя мужчине обрезает под корень самое дорогое, которая одним взглядом внушает своим подданным безграничное почтение, а врагам, напротив, безграничный ужас…
- Любопытно, - заметила я, отрывая от веточки очередную ягоду. – неужели все это обо мне рассказывают?
- Примерно да. Я могу предположить, что эта информация во многом преувеличена, но, как говорится, нет дыма без огня. Слухи не рождаются на пустом месте, они всегда имеют в своей основе какие-то реальные события. И поверьте, даже если уменьшить описание ваших подвигов вчетверо, они все равно вызывают как минимум уважение. Далеко не каждый мужчина способен на подобное.
-Что ж, мне приятно слышать похвалу. Но что это мы все обо мне, да обо мне? Расскажите о себе и о вашем деле.
- Извольте, - ответил Карлайл, доставая из внутреннего кармана жилета сигару. - Да, вы не против, если я закурю?
- Вы знаете, против. Не терплю табачного дыма.
- А я, знаете ли, пристрастился, причем именно к сигарам. Что ж, желание женщины – закон! – провозгласил ковбой.
Он убрал сигару и, чуть откинувшись на своем стуле, начал:
- Так получилось, что я возглавляю сообщество не вполне законопослушных людей.
- Главарь бандитов, - уточнила я.
Карлайл поморщился.
- Ну что вы все упрощаете! Люди увидели здесь, на островах, возможность жить свободно, и кто я такой, чтобы им это запрещать?
Меня начала разбирать злость. Ужасно захотелось не сходя с места посмотреть, какого цвета у этого ковбоя мозги. Собственно, для этого достаточно лишь махнуть Фам Линь. Она с самого начала залегла чуть поодаль с «маузером», на который Лерка прикрутила оптический прицел. И сейчас вьетнамка держит пришельца на мушке, ожидая лишь моего сигнала, чтобы устроить гаду трепанацию черепа. Мне хотелось сматериться, хотелось выкрикнуть этому Карлайлу прямо в морду все, что я думаю о нем и его банде. Однако сдержалась. Даже улыбнулась немного, отпила пару глотков лимонада и сказала нежно, почти ласково:
- Ваши, так сказать, свободные люди предпочитают создавать свою свободу за счет несвободы других. Выходит, они бандиты. Или, раз вам так не нравится это слово, трутни, неработни, нахлебники, захребетники, паразиты… какое определение вам больше по вкусу? Я подобных любителей свободы самолично отправила на тот свет не меньше полутора десятков. Почему-то им всем для личного счастья не хватало моих вещей, моего оружия и меня самой в качестве секс-рабыни. Так что оставьте все эти словесные реверансы и переходите к делу.
- Ну что ж, - вздохнул Карлайл, - к делу, так к делу.
Он рассеянно покрутил в руках свой бокал, потом сделал глоток и приступил к главному:
- Скажите, Анна, вам хотелось бы вернуться обратно, на нашу Землю, в тот мир, откуда вас так грубо и безжалостно выдернули?
- Признаться, нет, - не задумываясь ответила я. А чего тут думать? Давно уже все для себя решила.