Проклятая для князя (СИ)

— Это я виновата в смерти моих родителей, я проклятая. Точнее теперь, наверное, проклятие уже снято, — и она рассказал ему все и о своих настоящих родителях, и об оборотничестве, и о пороклятье, а еще о том, что она во многом похожа на Елизавету и боится, что тьма в ее глазах никогда не исчезнет совсем и какие последствия снятия порчи будут она то же, не знает. Богдана продолжала верить, что оставшиеся ее близкие люди не могут быть в безопасности рядом с ней.
Ярослав смотрел на нее и не верил своим глазам, вот она рядом, настоящая. И все равно, что он будет проклят вместе с ней, если уж на, то пошло, то он готов все разделить с ней и ради нее. Они проговорили несколько часов, а он все подливал горячую воду и заставлял слуг греть еще и еще.
Когда Богдана уже не могла оставаться в воде и захотела вылезти он помог ей помыться, насухо вытер и вытащил из ванной, как маленького ребенка. Она много плакала пока рассказывала. Глаза ее опухли, а нос покраснел. Он сел на кресло, посадил ее к себе на колени начал баюкать как маленькую, слегка прикасаясь губами к виску. А она все не могла остановить слезы, текущие по ее щекам.
***
Он поцеловал меня в губы и его поцелуй медленно заскользил по моей скуле.
Затем Ярослав целовал мои веки, невесомо как касания крыльев бабочек. Он любил меня так нежно словно боялся что я сейчас растаю как первый осенний снег. Спустил мою ночную рубашку с одного плеча и провел языком по моей ключице. Его язык был змеем искусителем, влажный и терпкий как аромат самого сладкого цветка. Он медленно спускал лямку со второго плеча.
Моя грудь уже жаждала его ласк. Он лизнул сосок сжавшийся в твердый комок, второй тут же проследовал за ним, ждущий такой же ласки. Я уже знала какое наслаждение последует за этим. Мой хищник припал своими губами ко второму комочку, он вылизывал его, как животное. Я начало ощущать, как медвежья сущность просыпается во мне.
Он не останавливался ни на секунду. Я чувствовала как он хочет меня и его член выпирает сквозь все слои ткани, но он не торопится. Он хочет доставить удовольствие мне. Ярослав как будто чувствовал, что мне требуется. Меня могли удовлетворить одни его касания. Я хотела больше ласки.
Ярослав осторожно отнес меня к кровати уложил на спину.
Несмотря ни на что я хотела его так давно, я хотела чтобы он вылизывал меня, чтобы его слюна смешалась с моей в наших поцелуях. Для меня в этом был сакральный смысл, мы сплетались с ним в танце огня, огненный цветок вновь пожирал меня и я умирала в этом наслаждении.
Он плясал своим языком уже по моему животу, а я умирала от этого. Эта смерть была моим возрождением. Так мог делать только мой мужчина.
Он скользил все ниже. Раздвинул мои ноги и припал ртом к самому сокровенному. Протолкнул язык в меня и я забастовала. Сил сдерживаться больше не было. Потянула его на себя. Вместо ногтей мои пальцы выпустили когти. И я проведя самым острием по его груди слизнула каплю крови выступившую из царапины.
Я хотела чтобы он вошел в меня, мне нужен был его член внутри. Быстро справившись с завязками на его штанах я потянула их вниз.
Он подтянулся на руках, я сама направила его внутрь и он с трудом проскользнул в меня. Это получилось резко и я застонала, но сама надавила на его ягодицы. Он толкнулся глубже, еще более сильный стон вырвался из моего горла, я хотела его, как никогда. Его член принес мне облегчение.
Ярослав резко вогнал его до самых яиц и начал долбить меня как ошалелый. Я только и могла мычать, как агнец принесены на заклание, но это было моей наивысшей точкой наслаждения.
Мои груди подрагивали из стороны в сторону. Он припадал к ним ртом и втягивал то один сосок то другой. Его член растягивал меня и я все больше мокла. Хотя куда больше, хлюпало так, словно там был потоп.
Я сжималась, хотя я на самом деле хотела его вообще не отпускать, держать его твердый член всегда в себе. Но мои чувства были на пределе. Я боялась обратится и порыкивала. Только бы не разодрать его, только бы оборот прекратился и я не перекинулась. Я не знала, как могу повести себя в этой ситуации. Но в этот момент он начал кончать. А я присоединилась к нему. По моему телу разлилось тепло его семени и согрело меня. Я не смогла бы уже отлепиться от него. Медведица внутри меня успокоилась. Мы так и заснули сплетенные телами, его член остался во мне.
 
***
Вдруг ночью она начала метаться по кровати, кричать. Ярослав вскочил и наклонился к ней треся за плечо. Она размахнулась и со всей силы ударила его в грудь. Она все еще боролась с кем-то во сне. Тогда он обнял ее не позволяя шевелить руками и тихонько начал ее баюкать. Из таких кошмаров, просто так не выныривают. Он знал, как ей страшно, точнее чувствовал. Вскоре Богдана затихла, лишь тихонько всхлипываю. И Ярослав, так и не разжав рук уложил ее на свое плечо, потом перехватил поудобнее и уснул.
А утром он проснулся раньше, еще были сумерки, подоткнул одеяло, встал, потянулся и начал одеваться. Спустился вниз, прихватил из кухни сладких кренделей и булочек, налил вкусный малиновый отвар по чашкам, подумал, добавил еще медовых сот и сушеных ягод. Водрузил все это на большой поднос и понес в комнату.
Богдана уже не спала. Она сладко зевнула и улыбнулась, когда увидела, как Ярослав протискивается в комнату неся перед собой огромный поднос, он плюхнул его прямо на кровать.
— Ну что, княгинюшка моя проснулась? — он чмокнул ее в нос, — А твой добытчик практически с охоты принес тебе вкусных булочек и свежего малинового отвара.
— Ой, ну какая я тебе княгинюшка, так мельничиха, или в крайнем случае знахарка, — сказала Богдана откусывая булочку, — Ммм, вкуснота, твоя охота удалась.
Позавтракав они не торопились покидать комнату, болтали о разных глупостях.
Но в один момент Ярослав вдруг сделался серьезным, упал на колени перед Богданой сидевшей на кровати и принялся целовать ее руки.
— Ты чего, Ярослав, прекрати! — она наклонилась к нему и попыталась оторвать его от себя, чтобы заглянуть в его лицо. Когда ей это удалось, она увидела, что щеки его покрывают мокрые дорожки.
— Я не смогу больше без тебя, не исчезай, прошу, никогда не оставляй меня, будь всегда рядом, будь моей женой? Я понимаю, ты убита горем сейчас, но я так боюсь что ты уйдешь, — он говорил тихо, но каждое слово как будто высекало на сердце девушки еще один шрам. Она помнила, как хотела его спасти своим бегством, даже тогда она знала, что ранит его этим. Но и он наделал много ошибок. Богдана шмыгнула носом и произнесла:
— Я согласна, будь и ты моим мужем и не покидай меня никогда, мы проведем ритуал как можно скорее, — Богдана при этом выглядела грустной. Она всегд мечтала, что отдавать замуж ее будут родители и Тихомир. А теперь она осталась совсем одна. Но она решила не откладывать свадьбу, теперь она будет жить сегодняшним днем. Ведь завтра мир может рухнуть и у нее не будет этого дня.
  
Глава 19
 
Накануне свадьбы, вечером Богдана отправилась в баню с несколькими служанками. Ее омыли водой из трех ведер. Богдана вспоминала старую знахарку, которая когда-то также парила ее в бане спасая от хвори. А за этим воспоминанием потянулись другие.
Родители, брат, Велес все они были оплаканы ей в этот вечер, со всеми она окончательно попрощалась готовясь к замужней жизни.
Было раннее утро. Они ехали в санях, запряженных тройкой. Их уже ждал волхв на капище, чтобы связать навсегда узами брака. Солнце пробивалось сквозь ветви сосен, усыпанных снегом и отражалось, преломляя лучи во всех направлениях. Ветра не было и тем удивительнее была тишина, стоявшая вокруг, лишь поскрипывание полозьев по снегу, да тихий топот лошадей. Ярослав прижимал Богдану к себе все крепче и улыбался, глядя ей в глаза. Она укутанная в полушубок, а сверху пуховый платок чувствовала себя жутко неповоротливой. Но то же улыбалась Ярославу в ответ. Так они добрались до того самого места, где встречали Ивана Купалу летом. Спрыгнув на землю Ярослав помог ей сойти следом и повел ее к чурам, там уже разожгли костры полыни и ждали их. Прежде, чем войти на территорию капища они перешли деревянный мосток возведенный специально к их свадьбе.