Охота на магов: путь к возмездию (СИ)

— Снова здравствуйте, милая дама! — возвышенно воскликнул он, порвав пелену тревожного спокойствия. — Куда торопиться изволите? Вчера я не оказал должного почтения… Да сами видели, какая суматоха была. Если не видели, то и не надо. Значит, не дано! Ну, а если Вам так одиноко и грустно, то я могу предложить свою руку, — колкий взгляд и легкий поклон. — Личико у Вас слишком мрачное. Буду откровенен… Вам совсем не идет. Ужасно не идет, — небрежно обронил Амери. Знал Филген, что таковы почести в его речи обыденны, и плохого оттенка не несут, потому промолчал, тяжело выдохнув. — Так, что насчет моего предложения? Не хочется, чтобы Вы так печалились из-за пустяков.
Розалинда смолчала, склонившись под его взглядом. Амери подошел ближе, и сладостный аромат его рубашки разнёсся по гостевому залу. Задорный непосредственник и привлекательный запах — манящее сочетание. От того атмосфера становилась еще гнетущей.
— А Вы господин Амери Хендерсон? — все силы ее собрались воедино, чтобы мощным толчком выдавить пару слов.
— О, господин, господин! Так лестно, что аж трогательно! — в упоении затрепетал, хватая ее кисти. — Меня редко кто зовет так. А Вы! О да, Вы чудо! Я согрешу, если не приглашу Вас на ужин, а согрешаю я часто. Не я, конечно, а черт какой-то. Я заговорился… Но не моя вина, Вы вынуждаете.
Филген покосился на него, будто спрашивая, долго ли он будет продолжать весь этот театр. Мания к чрезмерному актерству кишела в нем, заряжая бодрящей силой. От этих напускных ласк, лести становилось приторно, точно съесть за раз банку меда. Жуткий стыд за товарища, неловкость встречи, неожиданность — все эти спектры эмоций сплелись в нить и сковались в круг. Эта бесконечная череда удручала. Теперь уж он жалел о своем согласии. Что-нибудь отвлечет Амери, так он чуть ли не песни заводит. Этак душа поет! Известно ему, что в знатном мире погибнет без знакомств. Хоть актеришка этот сомнительный, но привел же его в замок Тираф. Отказ был бы возвышенностью, самолюбием, а что хуже — непочтением царской короны. Мысли его заняты любопытным замечанием: «Значит, сбежала к царю… Но откуда такие связи? Как ее могли пустить без сопровождения? Неужели Розалинда тоже пришла за этим?..»
— Ну не молчите, дорогая. Вам, наверное, все наскучило, — без стеснения выговаривал Амери, сияющими глазами впиваясь в нее. — Не нужно так свою молодость проводить. Мне нужно к батюшке-царю сходить на минутку, а Вы у Царицы гостите, да?
«У Царицы? — все бывшие догадки оглушительно разбились о неожиданную преграду. — Что? — неловко усмехнувшись, он отвернулся. — Царь может еще принять гостей, а Царица — закрытая личность. Нужно поговорить с ней, чтобы узнать. Ну, и из-за желания…»
— Да, я гость, — пробубнила Розалинда, пытаясь разглядеть Филгена за его бордовым плечом. — Возможно. Я хочу прогуляться…
Отвечала она сбивчиво и всю себя обращала на мявшегося Филгена. Впервые она увидела его при полном своем параде: бежевое, безрукавное платье, едва ли касавшееся пола. Большие коричневые стразы на груди и на объёмных рукавах-фонариках блузы. Золотые ленты стягивали у лодыжек черные шаровары. Блестящая, позолоченная накидка висела на худых плечах. Шикарное одеяние настоящего принца. «Точно из картины «кровавого рыцаря» вылез!» — восхитилась Розалинда. В глазах ее отражались блестки на светлых волосах. Впрочем, если намечался выезд из дома, то Филген выбирал — либо нарядиться и произвести впечатление, либо остаться. Амери — наслышанная фигура, вовсе не озадачивался. Пиджаки, да и только!
— Подумайте, подумайте, — говорил он, желая заткнуть все тихое пространство. — Не расстраивайте меня, иначе спать не смогу больше. А мне, почему-то, дамы часто отказывают, — соврал. И такая возмущенность пылала в глазах Филгена! Ведь все ложь: любовницы с каждого края. Он играл в одинокого, потерянного юношу, и распутные дамы велись на улов. Ведь они оказываются в лапах у жестоких, мерзких мужчин, а тут такая нежность! Кажется, на миг он сам усмехнулся, но превратил это в отчаянный смешок. «Вот же жлоб…» — ругался про себя Филген.
 
— Что мы на пороге стоим? — спросил он, не спуская с Розалинды глаз. — У меня время назначено. Но, право, я отвлекся с удовольствием.
— Я не могу сопроводить Вас, — отмахнулась она, вырывая запястья из его рук. — Иду в сад.
— Что же… Ну, как Вам угодно. Повезет, если я Вас встречу. Но, знаете, не надеюсь на удачу. Лучше уж найти Вас! — он опустил руки, обернувшись к Филгену. — Пойдем, Филя. Опаздывать не хорошо! Но у нас есть прекрасное оправдание, так что не погибнем.
— Ты пойди сам, я не хочу, — вдруг заговорил он, ступая шаг вперед.
— Что не хочешь? — Амери разглядывал его, и внезапно яркая улыбка пронзила догадки. — Известно, почему не хочешь. Вот! С девчонкой свестись — вот, что желаешь! Ладно, не начинай хмуриться. Пойду.
Амери поднимался по лестнице, изредка оборачиваясь и покачиваясь на ступенях. Чтоб унять хаос, и чтобы не возиться, Филген оставил все и бросился было к Розалинде. Она взглянула на него наконец и была поражена. Это был не тот взгляд, не тот голос, словно другое лицо: по-детски испуганное и побледневшее. Не двигаясь с места, он робко посмотрел на нее, тая все любопытство. В это мгновение и подойти было чем-то недозволенным, неправильным. Тогда лестница уже опустела, и среди молчания раздалось громкое приветствие: «О, я не мешаю? Здравия, Царь!» и тотчас же дверь захлопнулась.
— Я не думала, что мы вскоре встретимся, — проговорила Розалинда, сложив руки за спину. — Вы очень неожиданно, Филген.
— Никто не мог ожидать, — он сглотнул, тихо ответив. — Выйдем.
— Да… Конечно.
Отвернувшись и потянув ручку, парень отворил одну дверцу, пропуская Розалинду вперед. Тогда, в первые секунды, и рассмотреть нельзя было. Удивление затуманило все вокруг. Но сейчас Филген понимал, что в ней ничего не изменилось, может, и к лучшему. «Благо, что с Амери она не была знакома раньше. Для нее это опасный тип. Лишь насмешит и сам в упоении от этого будет… Не унижение разве? — думал, придерживая дверь. — Или он настолько уж пал в это дно, что это как наслаждение? Очень похоже». Девчонка обернулась, подправляя пальцами вылезшие пряди. Ступили по тропинке они в полнейшем ожидании. Чуда. Слова. Взгляда. Оба гнались за объяснениями. Кричащие мысли вопили: «Всем известно, что Царь Грифан — маг, и принимает себе подобных!». И в ответ возражали: «Ну, ну! А торговля Царя известна больше, чем его предназначение!» Беспредельный гам творился в голове. Оба будто бы висели на крючке над пропастью.
Сад с розами. Тот самый, что был виден из ее окна. Наконец удалось добраться на алую поляну. Из щелей каменной тропы прорывалась на свет трава, которой суждено было обдаться холодными ветрами и безлико упасть на землю. Тонкие стволы деревьев качались вместе с большими гнездами. День медленно катился к темной завесе. Тот незабываемый вечер отозвался в памяти: набережная, шаги, прогулка, сквер и объятья. «Из чего же такая уверенность тогда возникла?» — задавалась вопросом девчонка, шаркая по камням. Она бежала не от него, а лишь от суливших ей бед. Наоборот хотелось говорить и говорить, пока горло, наконец, не пересохнет. Но ведь тогда Розалинда никогда не доберётся до пристанища магов. Равная ценность, и одна другую перевесить не может. Наверное, именно поэтому судьба вновь свела их… Тяжелый вопрос.
— Вы бежали, и это было очень рискованно. Хорошо, что дошли до замка, хоть и пришлось пересечь границу, — заговорил Филген, смотря под ноги. — В тот день произошла целая череда бед…
— Каких же?
— Моему отцу приходили письма, затем Дарья Амеан пришла к нам сама. Я никогда не видел на ее лице столько гнева. Наверное, потому, что знаком с ней недавно.
— Какая беда… — саркастично ответила Розалинда. — Я ее каждый день такой видела. И непонятно: злая или нет. Целый скандал устроит.
— И именно поэтому Вы бежали, — снизив тон, Филген оглянулся на дверь. Не идет, — чуть не оставив меня без связи? А я очень хотел с Вами увидеться еще. Кажется, это единственный случай, когда мечты сбываются, — слабая улыбка. — Давайте отойдем подальше.