ЮнМи. Сны о чём-то лучшем 2 (СИ)

— Ну да, по таким маленьким деревням знаменитые айдолы не гастролируют. Им Токио с Пекином подавай, да Париж с Нью-Йорком. Там больше денег и славы. Только неправильно это… Скажи хальмони, что я, конечно, спою. Давай завтра вечером устроим прощальный концерт для всей деревни. Аппаратуры только подходящей нет. А орать неохота — боюсь, голос сорву.
— Аппаратура будет, — поспешила заверить ЁнЭ. — Я с ХэБоном договорилась, мы завтра в Чумунджин с ним съездим, у него там брат в караоке-баре работает, одолжит на время. Нужно было только твоё согласие.
— Ой, ЁнЭ, — лукаво прищурилась ЮнМи. — Чует моё сердце — выйдешь ты однажды из дома, а там ХэБон со своим грузовичком стоит: "Здравствуй, любимая, я приехал!"
— Хаджима! (Прекрати!) А то я тебя сейчас вниз скину! — пригрозила ЁнЭ, а у самой щёки так и запылали. — И будет весь мир оплакивать безвременную кончину знаменитого айдола.
 (서른여섯번째꿈) Сон тридцать шестой. Под звуки трота 
Сон Серёги Юркина
— Добрый вечер всем! — поклонилась ЮнМи. Она стояла на импровизированной сцене, устроенной из открытой веранды дома хальмони Кьюнг-Сун. — Спасибо, что пришли. Меня вы уже знаете. Я Пак ЮнМи. Мы с вашей ЁнЭ работаем в крупном музыкальном агентстве. И сейчас по просьбе уважаемой хозяйки этого дома я спою для вас несколько песен. А начать концерт мне поможет ваш прекрасный хор, который, как всем вам известно, называется "Санчон хапчанган" (Певцы горной деревни). Все готовы? Прекрасно.
Она постучала по микрофону, проверяя звук, поправила на плече ремень старенького баяна, одолженного у руководителя хора, и запела песню, без которой, конечно же, невозможно было представить такой концерт, в такой деревне, перед такими людьми:
Ариран, ариран, арариё…
Ариран когэро номоганда.
Нарыль пориго касинын нимын
Симнидо моткасо пальбённанда.
* * *
Ариран, Ариран, перевал Ариран…
Решил ты, милый, через него уйти,
Оставив меня одну, решил уйти.
Но знай, без меня тебе и десяти ли не пройти,
У тебя непременно заболят ноги…
("Ариран" — самая знаменитая корейская народная песня. Примерно то же самое, что у нас "Ой, мороз, мороз" или "Чёрный ворон". В обоих Кореях её знают все. При этом существуют десятки различных вариантов. В декабре 2012 года ЮНЕСКО включила песню в Список нематериального культурного наследия человечества. Прим. автора).
И на сцене вместе с ЮнМи стоял принаряженный ХэБон, стоял серьёзный ДэУк, звонкоголосая крохотуля НаРи и другие — взрослые и не очень — участники деревенского хора. Стояла основательница хора госпожа Сон АйШи, стоял забавный толстяк ЧаВу и почтенный дедушка МиЧжин, который в силу возраста просто дирижировал. Стоял даже умытый и причёсанный по такому торжественному случаю дурачок Рю. И все они пели вместе с Юной, и каждый вкладывал в знакомые с детства слова всю свою душу: "Ариран, ариран, арариё…"
ЧжеЁн, брат ХэБона, приехавший вместе с ним, чтобы проследить за бережным использованием его усилителей, колонок и микрофонов, когда увидел, кто именно будет выступать перед деревенскими, мало сказать обалдел. Он был в натуральном шоке.
— Сама Агдан! Это же Агдан! Ты хоть понимаешь, кто это? — теребил он брата. — Если бы ты меня сюда не привёз, я бы тебя убил. Вот просто убил бы. И она живёт у вас уже вторую неделю? А ты молчал!.. Холь! Брат называется!
— Это никакая не Агдан, — возражал ему ХэБон, высматривая в толпе ЁнЭ. — Это очень хорошая девушка. Её зовут ЮнМи. Пак ЮнМи. Она в Сеуле, в музыкальном агентстве работает вместе с ЁнЭ.
 
— Так Пак ЮнМи и есть Агдан, — горячился ЧжеЁн. — Айдол с синими глазами из агентства "FAN Entertаinment"! Темнота деревенская! Ты даже представить себе не можешь, как вам повезло, что она будет у вас выступать. Познакомь меня с ней. Если она разрешит, я буду снимать всё на камеру. Хорошо, что я взял её с собой. Как чувствовал. А-а-а, я не верю своим глазам!..
Разумеется, ЮнМи разрешила. Полностью готовых новых песен у неё пока не было, поэтому она собиралась спеть сегодня несколько хороших песен других известных исполнителей, в основном, конечно, в стиле трот, так что никаких претензий со стороны президента СанХёна можно было не опасаться.
Когда ЧжеЁн увидел, с каким инструментом ЮнМи собирается выйти к микрофону, он вообще за голову схватился:
— Дэбак! Она ещё и на аккордеоне умеет играть! Брат, спасибо, что ты меня сюда вытащил! Это же будет бомба! Тысячи просмотров, да что там тысячи — миллионы!
— Это не аккордеон, это баян, — поправил его ХэБон.
— Какой такой "паян"? — возмутился ЧжеЁн. — Что ты меня путаешь? Я же вижу, что это аккордеон.
— А ЮнМи сказала, что это баян. Такая большая русская куджопа́ (гармошка). Только ей это слово почему-то не нравится.
— Ну баян так баян. Ей, конечно, виднее. Это же она знаменитый айдол, а не я, — согласился ЧжеЁн, лихорадочно настраивая видеокамеру.
А с баяном получилось так. Согласившись на проведение концерта, Юна, естественно, тут же озаботилась музыкальным инструментом. А именно гитарой.
Гитары в Ан-Джонге не водились. Вообще. Имелась только парочка очень старых каягымов, что, разумеется, на исполнительские подвиги ничуть не вдохновляло.
— Придётся мне ехать вместе с вами в Чумунджин, — сказала она тогда ЁнЭ и ХэБону. — Надеюсь, гитары там продаются?
ХэБон наверняка этого, конечно, не знал.
— А аккордеон тебе не подойдёт? — на всякий случай спросил он, втайне не очень желая брать с собой ЮнМи. У него на эту поездку были определённые планы (ничего такого, честное слово!), и третий попутчик в этих планах был явно лишним. — У тётушки АйШи, которая наш хор организовала, старший сын на рыболовецком траулере работает. Он ей лет пять назад из России аккордеон привёз. И когда в отпуск приезжает, всегда нашему хору аккомпанирует. Так себе получается, честно говоря.
К его радости, против аккордеона ЮнМи ничего не имела. Напротив, она ему почему-то даже обрадовалась, как родному. Гладила, улыбалась, осторожно растягивала меха, поочерёдно нажимая кнопки, вслушивалась в каждую ноту… И сразу поправила, объяснив, что это, оказывается, не аккордеон, а баян. Такая большая русская гармошка. А у аккордеона не кнопки, а клавиши, как у пианино.
— Это даже лучше гитары, — сказала она в итоге. — Езжайте одни, а я тем временем тут с "Полянкой" порепетирую. Надо чтобы пальцы вспомнили. Давно я на баянах не играла.
— Прости, с кем порепетируешь?
— Баян так называется. Видишь, написано "Ясная поляна", — произнесла она по-русски название. — В переводе — "Майгын чуон" (Ясный луг). Называется в честь родины известного русского писателя.
— О-о-о! — удивился ХэБон. — А мы головы ломали, что за странное название, да ещё и написано неправильно — "Рчэр нолрхэ". А оно вон чего.
Юна только похихикала. Нолрхэ всё же гораздо благозвучнее куджопы.
* * *
— Чомаль комапсымнида! (Огромное спасибо!), — сказала она в микрофон, когда стихли аплодисметны после исполнения "Ариран". — Мы все большие молодцы, и особенно ваш хор… Знаете, мне у вас очень понравилось и я обещаю, что через год или, может быть, через два я обязательно приеду в вашу деревню ещё раз. Уверена, что ЁнЭ-сии об этом позаботится. Она очень ответственный работник, и ни в коем случае не позволит мне это обещание забыть.