Счастье приходит летом

— Ты упал с горки, милый, — взволнованно напомнила Джоанна.
— А, правда. Я хотел съехать вниз на животе, встал, чтобы перевернуться, и…
— Кэйси, ну как же ты! — мягко пожурила его Джоанна.
— Мама, я больше не буду.
— Я уверен, что не будешь. — Майкл наклонился и нежно поцеловал мальчика в лоб.
Джоанна забежала в ванную, чтобы Кэйси не видел ее слез.
Когда она вернулась, Майкл читал вслух детскую книжку, взятую напрокат в комнате для игр. Он тяжело облокотился о кровать, глаза у него были полузакрыты.
— Ты выглядишь еще хуже, чем он! — Джоанна старалась говорить как можно веселее. — Сходи выпей кофейку.
Майкл не возражал.
— Я скоро вернусь, малыш. Смотри не вздумай прыгать и бегать, пока меня не будет.
* * *
Кэйси выписали в тот же день. Несмотря на всю свою усталость, Джоанна летала как на крыльях. Несколько дней ему велели лежать. Врач предупредил, что в ближайшее время могут быть новые приступы тошноты и Кэйси может иногда жаловаться на зрение, но самое худшее позади. Скоро ребенок поправится, и все будет в порядке.
Майкл отнес его в гостиную и положил на кушетку.
— Включить тебе телевизор?
Кэйси кивнул.
— Ладно, вы тут посидите, а я пойду приму душ. Потом мне нужно будет уйти, но я скоро вернусь.
— Куда ты? — задержала его Джоанна, когда он направлялся к лестнице.
Он обернулся, но не поднял на нее взгляда.
— Да так, кое-что надо сделать.
С тех пор как с Кэйси произошел несчастный случай, Майкл был необыкновенно молчалив. Он так редко к ней обращался, что ей уже начинало казаться, будто он ее избегает. Хотелось бы приписать это усталости, но дело было явно не в этом. Майкл замкнулся и постоянно думал о чем-то своем. Обидно, когда тебя так резко выставляют из своей жизни, особенно после того, что они пережили вместе. Где эти чувства теперь, когда они ей так нужны? Неужели их отношения были такими хрупкими, что уже поломаны? Из-за чего? Что она такого сделала?
Вскоре заехала Мэг и привезла отварные макароны, ветчину и сыр.
— Я подумала: у тебя сейчас не то настроение, чтобы готовить, пояснила она. Мэг также передала от своих детей открытки для Кэйси с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Джоанна обрадовалась ее визиту — после треволнений двух последних дней ей нужно было пообщаться с кем-нибудь веселым и разговорчивым вроде Мэг. Когда она ушла, Джоанне было уже намного лучше.
Поужинали они рано. Джоанна уложила Кэйси спать вместе с его любимой игрушкой и прикрыла окно, потому что с океана дул холодный ветер. Сгустились сумерки, а Майкла все не было. Дорога, на которую смотрела Джоанна, превратилась в темную полоску посреди зарослей восковницы и дикой сливы. Вдалеке слабо светилась песчаная тропа, ведущая к пляжу. Океан был спокойным, тихо плескались низкие волны.
Сердце у Джоанны щемило от переживаний. Как она любит этот дом! И как сильно любит человека, живущего в нем. Если бы только лето не кончалось…
Но оно все-таки закончится. Три недели пролетят быстро, и что потом? Попросит ли ее Майкл остаться? На мгновение Джоанна прониклась той же надеждой, что и несколько дней назад, но сразу упала духом под грузом сомнений. Майкл так странно повел себя…
Вдруг ей стало грустно и страшно. Одна только мысль о возвращении в Нью-Хэмпшир приводила ее в ужас, у нее не было ни малейшего желания возвращаться в магазин или идти учиться на программиста. С пугающей ясностью она осознала: больше всего на свете ей хочется стать женой Майкла и быть с ним до конца своих дней.
Все равно, где они будут жить и работать, главное — что вместе. Остальное не так важно и решится само собой.
Ей хотелось жить здесь, на Винъярде. В доме, похожем на этот, только чуть больше, чтобы было место для детей, которые у них наверняка появятся. Там должен быть кабинет, где Майкл сможет писать свои книги, и сад, где она будет выращивать цветы…
Джоанна печально улыбнулась: в мире, где женщины борются за то, чтобы освободиться от роли матери и домохозяйки, она безрассудно мечтает о совершенно противоположном.
 
Не то чтобы Джоанне совсем не хотелось работать, просто она мечтала об интересном деле, которое к тому же не мешает семейной жизни. Например, печатать для Майкла. Да, ей бы понравилось работать дома — самой назначать для себя расписание, самой ставить себе задачи. Она могла бы открыть машинописное бюро, работать с текстами на компьютере, а возможно, даже издавать книги.
Но, конечно же, это все пустые мечты. Они сбываются только в идеальном мире, настоящий мир совсем не такой. Джоанна всегда руководствовалась только соображениями практичности, и теперь настала расплата — ее жизнь безнадежно запуталась. Но если бы точно знать, что самое лучшее для нее и для Кэйси, то она и сейчас не теряла бы времени зря.
— Спокойной ночи, Кэйси. Если я тебе понадоблюсь, позови. Я внизу, на веранде.
Мальчик сонно улыбнулся, слегка приоткрыл глаза и снова закрыл, погрузившись в сон.
Выйдя на веранду, Джоанна увидела Майкла — он сидел на деревянной лестнице, спускавшейся по утесам к причалу. Она поколебалась немного, но все же решила подойти.
Присев рядом с ним на ступеньку, Джоанна обернула свою длинную юбку вокруг щиколоток и тихо сказала:
— Привет.
Майкл продолжал смотреть на темную воду, в задумчивости прижав к лицу свои длинные, изящные ладони.
— Ты ужинал? — Джоанна не теряла надежды вывести его из подавленного состояния.
Но он, похоже, ее не слышал.
— Как Кэйси?
— В порядке. Спит.
Он задумчиво кивнул, положил руки на колени и глубоко вздохнул.
— Джо, можно задать тебе вопрос?
— Конечно.
— Сколько Кэйси весил, когда родился?
— Что? — Она засмеялась, но внезапно замолкла. — Не помню.
Майкл обернулся и пронзил ее взглядом.
— Ладно, тогда спрошу по-другому: Кэйси родился недоношенным?
Джоанна оцепенела. Перед ней вдруг вихрем пронеслись все дни, месяцы и годы — с тех пор, как она уехала из коттеджа шесть лет назад, и до этого самого момента. Он догадался! — стучало сердце.
Майкл смотрел на нее таким пронизывающим взглядом, что она едва дышала.
 
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Отвечай, черт возьми! — взорвался Майкл. Джоанна вскочила.
— Ну хорошо! Хорошо! — крикнула она. Ее измученные нервы не выдержали. Бежать было некуда — оставалось лишь встретить новую беду лицом к лицу. — Он не был недоношенным. Кэйси был совершенно здоровым, весил семь фунтов десять унций.
— Значит… он был зачат тем летом?
У Джоанны ком стоял в горле. Она ничего не могла сказать в ответ, но Майкл все понял по ее лицу и прикрыл глаза рукой.
Джоанне стало нехорошо. Она коснулась его руки, но он оттолкнул ее и отвернулся.
— К-как ты узнал? — дрожащим голосом спросила она.
Майкл помолчал, а потом, откашлявшись, буркнул:
— Я увидел дату его рождения в анкете, там, в больнице.
Она сразу поняла, что зря дала ему эту анкету. А ведь до сих пор она была так осторожна…
— Значит, малыш Кэйси — мой сын. Мой. — Он пристально вглядывался в надвигавшуюся ночь, будто искал в ней подтверждения сказанному. Лицо его помрачнело. — Джо, как ты могла прятать его от меня все эти годы? Как ты могла так со мной поступить? Шесть лет! Неужели я так мало значил для тебя? Неужели ты меня так ненавидела?
Именно такой реакции Майкла она и боялась — с того самого дня, как решила скрыть, кто отец ребенка. За все прошедшие годы этот страх только усилился. Чем дольше она будет скрывать, тем больше он разозлится, когда узнает — если узнает. Но он никогда не узнает, успокаивала она себя.
— Если сразу не скажешь правду, то потом очень трудно, — неопределенно начала она. — Кроме того, Фил хотел воспитывать Кэйси без постороннего вмешательства.
Майкл обернулся.
— Так он знал?
Ей показалось, будто она сейчас умрет.