Месть мажора (СИ)
Причина моей женитьбы была совсем другая, но не стану же я рассказывать Арине, что согласился на брак в обмен на знакомство с элитным прокурором, которой ее же и посадил.
– Не переключился?
От вопроса вздрагиваю.
– Нет. Вот теперь мне Наташка и мстит. Сошлась с твоим Стрельниковым. Оба рот разевают на фабрику, отец уже выставил ее на торги.
– Этого нельзя допустить! – вскрикивает Арина.
– Согласен. Уговорил батю дать мне время.
– На что?
Я пристально смотрю в глаза девушке: попросить ее о помощи или еще рано, могу спугнуть? Хоть на ромашке гадай! С одной стороны, она дважды за вечер позволила себя обнять, не оттолкнула, не вырвалась с криками. А с другой – скажет: «Пошел ты, козел, своей дорогой», – и будет сто раз права.
– Я хочу реорганизовать фабрику, расширить производство, сделать наш товар популярным среди масс, но мне нужна твоя помощь.
– Моя? – Арина округляет глаза.
– Вот это, – я показываю ей листок с эскизом. – Станешь штатным дизайнером моей фабрики?
Спрашиваю и замираю с чашкой на весу в одной руке и недоеденным куском хлеба в другой.
– Это же сырые наброски. Никакой ценности.
Арина сминает листок и выбрасывает его в печь.
– Ты что делаешь? – кричу я, вытаскиваю рисунок, перепачканный в золе, и расправляю на коленях. – Это начало твоей осенней коллекции одежды!
Теперь приходит черед Арине хлопать ресницами. Она открывает рот, словно хочет что-то сказать, и захлопывает его снова.
– Но… осень уже вот-вот… я не успею, – лепечет она.
– Так, с тобой все ясно! – радостно шлепаю в ладоши я. – Завтра приступаешь к работе в отделе дизайна.
– Где? – улыбка трогает губы Арины. – На фабрике такого нет.
Я зависаю. Как нет? Правда, что ли, нет? Почему нет? Набираю помощника.
– Санек…
– Эрик Борисович…
– Просто – Эрик.
– Эрик, – пауза, – вы нашли Арину?
– Да, конечно, прости, что не позвонил, – раскаяние шевелится в сердце, но душу его на корню: не до сантиментов сейчас. – Скажи, кто на фабрике заправляет дизайнерским отделом?
– Э-э-э, – мямлит Санек. – Такого у нас нет.
– Что за черт!
– Ну, каков хозяин, таково и производство, – слышу короткий смешок.
– Попридержи язык за зубами, – рычу в трубку. – Ты нашел компромат на Стрельникова?
Арина, которая встала к раковине, чтобы помыть посуду, звякает чашкой о блюдце и поворачивается лицом. На нем написано такое напряжение, что мне даже жалко ее становится.
– Нет. В истории болезни все гладко и по правилам.
– Значит, надо воспользоваться визитом полиции, которую вызвал дятел, и настоять на расследовании. Пусть поспрашивают у медсестер и персонала, наверняка они что-нибудь видели или слышали.
– Я займусь этим.
– Вот и отлично! Убивать я твоего бывшего не собираюсь, но нервишки ему потреплю знатно. Еще и батю привлеку к этой цели.
Звонок на второй линии отвлекает от разговора. Смотрю на вызов – мачеха. От плохого предчувствия сжимается сердце: Глафира никогда не звонит мне сама.
Глава 30. Арина
Я наблюдаю, как вытягивается лицо Эрика, и понимаю: случилось что-то серьезное. Он вскакивает со стула и бежит к выходу. Я словно передаю ему эстафетную палочку неприятностей.
– Ты куда? – бросаюсь следом, опережаю его и раскидываю руки в стороны, закрывая дверной проем. – Пока не скажешь, что случилось, не пущу!
Он мгновение смотрит на меня остановившимся взглядом, потом глухо выдавливает из себя:
– Мачеха звонила, отцу плохо. А этот… щегол… трубку не берет.
– А скорую вызвали?
– Да, но у Глафиры такой страшный голос!
– Все! Поехали! Я с тобой. Давай ключи.
– Я сам. У тебя прав нет.
Точно, совсем забыла, что меня лишили водительских прав, а получить новые я так и не успела.
В машине мы молчим, Эрик нервно сжимает руль, я смотрю в окно на мелькающие мимо машины, на пешеходов, бредущих по своим делам. Обычная жизнь большого города, и только мы в нее не вписываемся, все сражаемся друг с другом, делаем гадости, травим души.
– Может, Елену Ивановну позовем? – осторожно спрашиваю мажора.
Теперь и я уже не верю Матвею, кажется, что все его действия только во вред. Разумом понимаю, что он не будет рисковать своей карьерой без причины, слишком изворотливый и осторожный, а не верю.
– Обязательно позовем, если сами не справимся.
Особняк Метельских сияет огнями, даже робость берет от этой роскоши и помпезности. Слуги суетятся, носятся по комнатам, дворецкий лишь небрежно окидывает меня взглядом, но смотрит на Эрика.
– Борис Сергеевич в своих комнатах.
– А скорая?
– Уже уехала. Небольшой сбой сердечного ритма.
– Из-за чего?
Эрик спрашивает отрывисто, с придыханием, сразу видно, что очень волнуется.
– Глафира Викторовна вам расскажет.
– Опять, значит, я виноват, – бурчит мажор и переводит взгляд на меня.
– Ты иди, я подожду тебя в холле.
– Нет! – резко отвечает он и хватает меня за руку.
Так, сцепив пальцы в замок, мы и входим в большую спальню. Вернее, не спальню, а отдельные апартаменты семейной пары, устроенные под ее запросы и вкусы. И, хотя сердце колотится от волнения, я украдкой оглядываюсь.
Никогда еще мне не доводилось бывать в таких роскошных домах. Везде бархат и позолота, мягкие кресла, столики на кривых ножках и пузатые комодики, блестящие лаком. Отреставрированная винтажная мебель поражает красотой и дороговизной, тяжелые портьеры обрамляют окна в пол, стену напротив занимает стилизованный под старину, но вполне современный шкаф-купе. В центре стоит широкая кровать, застеленная шелковым покрывалом, а рядом с нею – медицинская капельница.
– Ты пришел.
С кресла поднимается невероятной красоты миниатюрная женщина. Она встряхивает длинными волосами и, легко ступая, направляется к нам.
– Естественно, пришел, – ворчит Эрик. – Ты же истерику устроила по телефону, а смотрю, все спокойно.
– Тихо, отец только что заснул!
– Прости! Как он?
Эрик вытягивает шею, я выглядываю из-за его плеча. На кровати, сливаясь бледной кожей с белизной постельного белья, лежит сам хозяин. В полной тишине хорошо слышно его хриплое дыхание. Невольно наворачиваются слезы: наши с Эриком жизни так похожи!
– Выйдем, сын! – шепчет женщина и толкает Эрика в плечо.
На меня она не обращает внимания, чувствую неловкость. «Зачем поперлась следом за мажором? – всплывает в голове вопрос. – Своих проблем много!»
– Это Арина, – мажор коротко представляет меня в холле.
– Девушка, подождите нас здесь, – наконец удостаивает меня вниманием дама.
– Нет, Арина пойдет со мной.
Эрик опять решительно берет мои пальцы, самое удивительное, мне не кажется это противным или неправильным. Мы много прошли уже вместе, много пережили, словно связаны нитью судьбы, которую невозможно ни разорвать, ни разрезать.
– Как хочешь! – пожимает плечами дама.
Она приводит нас в кабинет, небрежным жестом показывает на диван, сама садится в кресло.
– Да, что случилось? – взрывается Эрик. – Что за тайны мадридского двора?
– Это у тебя я хочу спросить, гаденыш, – тихо, с нажимом говорит хозяйка. Ее глаз начинает подергиваться, только теперь я понимаю, что она напряжена и взвинчена. – Ты решил отца вогнать в гроб раньше срока?
– Я? – Эрик теряется. – Мы вчера хорошо поговорили, он мне помог разобраться с одним делом. Больше не виделись.
«Все ясно! – вспыхивает озарение. – Вот почему полиция перестала расследовать мамино похищение! А я все гадала».
– Сегодня приехала твоя жена. Она заявила, что тебя нужно лечить у психиатра, потому что ты устроил в клинике, в вип-отделении, скандал. В результате все богатые пациенты выписались, подали на клинику иск и требуют полного возмещения убытков за моральный и материальный ущерб.
– Наташка спятила, что ли? – мы обмениваемся взглядами, и его глаза вспыхивают.