Контракт (СИ)

Но они всё равно тихо покатились по щекам. Я не пыталась их стереть. «Пусть видит. Пусть знает, как мне больно. Что мне небезразлично. Что я страдаю без него. Подыхаю медленной смертью», — решила про себя.
Уже оказавшись во дворе моего дома, несколько минут мы ещё сидели молча. В салоне стало холодно. Уши, руки и ноги начали мёрзнуть. Но я упрямо оставалась на месте. Мы оба понимали, что должно было случиться. Я пыталась понять свои эмоции.
«Что я чувствую? Я люблю его, да. Но готова ли я стать любовницей женатого мужчины? У него жена, законная жена! А я всего лишь бывшая!» — терзали меня мысли.
Окончательно приняв решение, вышла наружу. Ноги сами несли меня вперёд. 
С трудом попав ключом в замочную скважину, я оставила дверь квартиры открытой, снимая куртку и ботинки, развязывая шарф. Сумку бросила прямо на тумбочке. 
Виктор, шедший за мной, закрыл дверь. Донёсся щелчок замка. Минута — и холодные руки бывшего коснулись моего плеча, разворачивая меня к себе. 
В тот вечер я решила стать эгоисткой. Вырвать у судьбы положенный кусочек счастья. И пусть многие могли бы меня осудить. Пусть! Но он был мне так отчаянно нужен. Хотелось почувствовать его руки, губы, тяжесть тела, услышать его хриплый голос, ощутить его яростные толчки, когда он грубо ворвался в меня.
«Жалеть буду потом. Думать тоже», — рассудила я, попутно пообещав себе, что это последний раз. Последний раз, когда мы оба позволили себе подобную слабость. 
Виктор поднял меня на руки, наши губы встретились на полпути. Его поцелуи — требовательные и настойчивые, рваные и жадные. Мы оба не целовались, а кусались, как дикие звери. Как же я скучала по нему! 
Непрошенные слёзы снова покатились по моему лицу.
— Последний раз, — шепнула я, когда мы оторвались друг от друга.
И он меня понял.
Эта ночь отличалась от всех предыдущих, что были у нас. Я даже забыла о недавнем опыте с другим мужчиной. Был только он, мой бывший муж. Моя первая любовь. Мой Виктор.
  
Глава 9
 
Татьяна 
Утром, ещё не успев толком проснуться, я знала, что в квартире одна. 
Виктор ушёл. Как и обещал.
Я уже не спала, но открыть глаза и принять правду не осмеливалась. Внутри меня была пустота. Квартира теперь пахла Виктором. И я. И постель. Даже грёбаные волосы!
Схватив подушку, на которой он спал прошлой ночью, я от всей души побила её кулаками. Но от этого мне не стало легче.
— Ненавижу! Ненавижу! — закричала, захлёбываясь в рыданиях. У меня случилась истерика. Впервые с тех пор, как мы с ним развелись. Я понимала, что всё. Финиш!
Даже если он снова пришёл бы, я не приняла бы. Итак уже один раз позволила ему изменить со мной жене. Но могла ли я простить себя? Это же было кощунство!
Рывком поднялась и отправилась в душ. Встала под горячую воду. Несколько раз вымыла волосы с шампунем, натёрла тело мочалкой, пока кожа не стала красной. Обмотав голову полотенцем, натянула на голое тело халат. Вернувшись в комнату, со злостью сдёрнула простыню с постели. К ней полетели подушки и одеяло. Моя вчерашняя одежда. Даже чёртов светильник, которого Виктор мимоходом касался. Убираясь, я нашла на тумбочке у кровати пачку сигарет. Хотела и их выбросить, но в последний момент решила оставить. Возможно, это могло помочь хоть немного успокоить нервы.
Кое-как отыскала большой пакет. Попыталась впихнуть туда грязное бельё, но не вышло. Более того, он порвался под моим напором. Чертыхнувшись, пошла на кухню. Где-то там были пакеты для мусора. Кажется, по ошибке я однажды купила самые большие, а потом так и оставила, потому что не хотелось их тратить. Они как раз подходили.
Через час я, запыхавшаяся и злая, кое-как дотащила их вниз. Потом транспортировала всё к мусорным бакам. Пока тащила, успела отморозить себе всё, что можно. В адреналине и бурлящей внутри злости выскочила на улицу в одном халате и полотенце. 
До самого вечера делала уборку в квартире. Даже шторы смогла снять и отправить в стирку. Как потом собиралась их вешать обратно, даже и не подумала. Собрала ненужные вещи, вроде старой одежды, книг, подарков от бывшего. Получилось целое состояние. 
 
Когда я устала и опустилась на диван в гостиной, часы показывали десять вечера. Желудок жалобно заурчал, напоминая о себе. Но готовить сил уже не оставалось.
Поднялась и, одевшись потеплее, со вздохом отправилась в магазин. Долго ходила между стеллажами, не зная, что купить. В итоге набросала в тележку всякую вредную, но быструю в приготовлении пищу. Решила на ужин приготовить пельмени. А на завтрак купила сухое молоко, хлеб и масло с вареньем. Потом немного подумала и закупилась ещё, отчего по итогу у меня на руках оказалось два огромных пакета, доверху забитых продуктами. Еле дотащила их до квартиры. Хорошо, хоть магазин был рядом.
Оставив покупки на кухне, я решила разобрать их потом и сначала отдохнуть. Оказавшись в мягкой постели, буквально застонала от счастья. Закрыла глаза, пообещав себе, что поднимусь через полчасика, но и не заметила, как заснула.
Воскресенье ничем не отличалось от предыдущего дня. Проспав почти до обеда, я решила помочь соседке. Мария Гавриловна была старой и одинокой женщиной. Ни мужа, ни детей, ни внуков. Впрочем, несмотря на возраст, она была энергичнее многих моих ровесниц.
Соседка стала первой, с кем я начала общаться, когда только-только переехала в квартиру после детдома. Пока другие жители настороженно встречали сироту, эта добрая старушка первой открыла мне дверь и заодно своё сердце. 
У меня никогда не было матери. Я не знала, что такое материнская любовь, но, когда общалась с этой женщиной, кажется начинала понимать. Хотя иногда Мария Гавриловна и бывала очень резкой, даже грубой. И, как подобает её возрасту, страшно любила ворчать.
А ещё она с первого взгляда невзлюбила Виктора. Хорошо, свекровь мою не видела.
Мария Гавриловна как и всегда благодарила меня за помощь, но и сама не сидела на месте. То советовала что-то, то старалась сделать часть работы сама. Я не пыталась её остановить, однако тяжести поднимать не позволяла. Мне было не трудно, я пока здоровая.
— Танюшка, — обратилась ко мне она, когда уже вечером я стояла над плитой и готовила нам ужин. Я обернулась, выныривая из грустных мыслей и натягивая улыбку.
— Да?
— Вчера вечером, когда возвращалась из магазина, я заметила во дворе знакомую машину, — сказала старушка, и я застыла. Плохо, что она помнила авто Виктора. — Надеюсь, ты не собираешься к нему вернуться, Танюш? — Её голос звучал пытливо и участливо.
Когда я пришла домой после развода, Мария Гавриловна не сдерживалась в выражениях, узнав о ситуации. Я не смогла тогда промолчать. Было больно. Целыми днями плакала. Ходила потом ещё с вечно опухшими глазами. Потому-то у меня и не получилось что-либо скрыть от неё.
Вздохнув, я попыталась удержать лицо. В сторону старушки и не смотрела. Иначе бы она точно раскусила мою ложь. А я не хотела увидеть в её глазах осуждение. Хватало и того, что уже и совесть не давала мне покоя. 
Подумала, неопределённо кивнула. Вроде как согласилась. 
«Вернуться к нему я не хочу. Да это и невозможно», — подумалось мне.
Ужин прошёл в гробовом молчании. Фоном что-то бормотал телевизор, по которому шла какая-то мелодрама. Мария Гавриловна любила их. 
Когда часы показывали восемь, я тихонько ушла к себе. Не успела принять душ, как телефон запиликал от нового сообщения. Распустив волосы, я распахнула блузку, избавилась от штанов и, забросив на плечо чистое полотенце, взяла мобильный в руки. Сообщение было от неизвестного абонента. Телефон в контактах не сохранён, да и цифры незнакомые.
Заинтересовавшись, открыла чат. И меня моментально бросило в холодный пот. Глаза широко распахнулись, свободная рука взлетела вверх, прикрывая рот, чтобы сдержать крик ужаса. «Что это? Кто мне это отправил? Снова Юрий, что ли? Но я же в прошлый раз отчётливо дала ему понять, что мне плевать на любые фото. Чего он добивается?» — пронеслись в моей голове испуганные мысли.