По лезвию грани (ЛП)

Из кухни доносился восхитительный аромат жарящегося мяса, сопровождаемый шипением масла на раскаленной сковороде. Она не была уверена, что Ричард готовил на завтрак, но что бы это ни было, пахло оно божественно. Она обнаружила, что он любит готовить.
Слабый шелест возвестил о прибытии фаэтона. Они ждали его.
— Мы пришли с миром, — объявил снаружи мужской голос. — Не стреляйте в нас.
Ричард отодвинулся от плиты.
— Это мой брат.
— Я впущу его, — сказала она.
Шарлотта отперла дверь и распахнула ее. На крыльце стоял мужчина лет тридцати с небольшим, держа в руках толстую кожаную папку. Сходство определенно было: похожие волосы, за исключением того, что Ричард причесывал их, а Кальдар оставил в беспорядке; похожие лица, оба красивые, с четко очерченными подбородками и ярко выраженными скулами; одинаковый рост. И все же они были разными. Черты лица Ричарда были благородны и горды, в то время как Кальдар был красив по-плутовски, с диким блеском в глазах и очаровательной улыбкой. У нее было ощущение, что он часто улыбается и легко лжет, в то время как каждая из редких улыбок Ричарда была подарком.
Кальдар моргнул.
— Ты кто?
— Я Шарлотта, — сказала она.
— Очень приятно. Скажи, Шарлотта, ты не видела Ричарда? Такой задумчивый парень, примерно с меня ростом, но гораздо уродливее и не имеющий чувства юмора?
— Уродливее?
— Ну, может, не уродливее как таковой, но определенно более меланхоличный. Его беда в том, что он слишком много думает. Это мешает ему наслаждаться жизнью. Ты его видела?
— Он внутри, готовит.
— Готовит? Он терпеть не может готовить.
Кальдар переступил через порог и дернулся влево. В дверном косяке проема, где только что была его голова, торчал нож. Кальдар щелкнул пальцами по лезвию.
— Видишь? Никакого чувства юмора.
— О чем ты говоришь? — Ричард поднял брови. — Мне показалось, что выражение твоего лица было чертовски смешным.
— Кто ты и что сделал с моим братом?
Вслед за Кальдаром в дверь вошел юноша. Безупречно сшитый пиджак облегал его стройную фигуру. Он двигался с непринужденной элегантностью, которой многие голубокровные стремились достичь на уроках танцев. Он шел не только с гибкой грацией, но с определенной уверенностью, не танцор, а скорее фехтовальщик. Его светлые волосы были отращены, что обычно указывало на мага, и подчеркивали четкий разрез его лица все еще тронутого мальчишеской мягкостью. Он повернулся к ней. Знакомые голубые глаза смотрели на нее с лица, которое уже привлекало внимание, что означало, что через несколько лет этот эффект будет разрушительным.
— Джордж? — ахнула она.
— Доброе утро, миледи. — Он взял у нее метлу. — Я домету.
Она попыталась соизмерить грязного мальчишку с безупречным принцем голубой крови и потерпела неудачу. Пазл никак не складывался.
— Ужасно, не правда ли? — Кальдар покачал головой в притворном смирении. — Взгляните на уровень конкуренции, с которой мне приходится иметь дело. Знаете ли, женщины моложе двадцати пяти даже не замечают меня, когда я таскаю его с собой.
Джордж закатил глаза.
— Ты женат, — напомнил ему Ричард.
— Я жаловался в чисто гипотетическом смысле. — Кальдар повернулся к Ричарду. — Что ты готовишь? На всех хватит?
— Ты не останешься без еды, не волнуйся. — Ричард резким движением поднял сковородку. Блин взлетел в воздух и снова упал на сковородку.
— Самое меньшее, что ты можешь сделать, это накормить меня. Я принес тебе информацию. — Кальдар потряс папкой. — Моя жена украла ее для тебя у нашего прославленного шпионского агентства, и мы провели всю ночь, переписывая ее вручную, а потом отнесли обратно в «Зеркало»…
— У него дома есть сканер, — сказал Джордж. — Ему потребовалось меньше получаса, чтобы все «переписать».
— Ребенок-предатель. — Кальдар бросил папку на стойку. — Подарок для тебя, мой всегда такой серьезный старший брат. — Он замысловато взмахнул рукой, и в его пальцах из ниоткуда возник листок бумаги. Ричард положил деревянную ложку и развернул бумагу. Его лицо ничего не выражало. Он долго смотрел на нее и передал ей.
 
Это было изображение Ричарда, сделанное с помощью визулятора и напечатанное на бумаге с надписью «ОХОТНИК» сверху. Фотография застала его в момент схватки. Он взмахнул мечом, а тело перед ним все еще падало. Брызги крови запятнали его кожу. Его волосы воспарили по инерции от его разворота. Его лицо выглядело безмятежным.
— Где ты это достал? — спросил Ричард.
— Пока я добывал для вас информацию, я случайно оказался рядом с Родерой. Адский городишка скажу я тебе. Я совершил экскурсию в его сточные канавы и залез, чтобы увидеть исподнее. Работорговцы передают это фото по кругу. Ты попался. Сколько раз я говорил тебе носить маску? Почему ты никогда не слушаешь меня?
Полчаса спустя, когда они доели омлет, приготовленный Ричардом, Кальдар отпустил по меньшей мере десять шуток, рассказал им забавную историю о своей жене и высмеял посла Луизианы, она поняла, почему Ричард слегка напрягался, когда упоминал о своем брате. Они были полярными противоположностями. Кальдар, будучи душой компании, не испытывал ни малейшего желания излучать холодное достоинство и сдержанность, в то время как Ричард не имел ни малейшего желания развлекать других своим остроумием или привлекать к себе внимание.
— Думается, пора заняться делом, — сказал Кальдар.
Джордж вытащил большую, пробковую доску, которую можно было поставить на ножки.
Веселье исчезло с лица Кальдара.
— Тогда начнем.
Он открыл кожаную папку и начал прикреплять к доске изображения в количестве пяти штук. Шарлотта почувствовала укол сожаления. Она все еще видела Тюли во сне, но теперь, когда она просыпалась, Ричард обнимал ее, и ощущение его тела рядом было неописуемым. Он никогда не говорил этого, но то, как он смотрел на нее, то, как он слушал, то, как они доставляли удовольствие друг другу, заставляло ее чувствовать себя любимой, и глубоко внутри нее возрождалась маленькая жалкая надежда. Она ненавидела себя за эту надежду. Она подрывала ее решимость и его тоже. Этот путь требовал жертв. Они оба это знали. Они оба согласились принять его. Но каждый миг, когда он был в ее распоряжении, она ощущала как подарок. Теперь эта надежда умирала, и ее предсмертные муки принесли ей одновременно облегчение и тошнотворный страх.
— Лорд Кэссайд.
Кальдар указал на первое изображение. На них смотрел темноволосый мужчина с решительным профилем.
— Мелкий аристократ, из менее известной ветви рода Двеллеров. Он единственный наследник мужского пола и человек, который сделал себя сам. Около пяти лет назад он тихо начал ликвидировать свои активы и вкладывать все свои деньги в «Блек Вольф Импорт и Экспорт».
— «Блек Вольф»? — Ричард поморщился.
— Не очень-то у него богатое воображение. — Кальдар постучал пальцем по фотографии. — Кстати, ты был прав. Рост, вес, цвет кожи и глаз. Все составляющие. Если бы не нос и подбородок, он мог бы оказаться членом семьи.
— Какой семьи? — спросила Шарлотта.
— Нашей семьи, — сказал Ричард. — Я объясню через минуту.
— Затем у нас следует граф Маэдок.
Кальдар постучал пальцем по второму снимку. На нем сердито глядел пожилой мужчина с суровыми чертами лица и прямым взглядом. Его седые волосы были коротко подстрижены, а глаза с опущенными веками смотрели недружелюбно.
— Ветеран Адрианглийской армии, награжденный, прославленный, уважаемый. Он курирует вербовку. Он также поставляет новые силы работорговцам.
— То, что он отвечает за вербовку, позволяет ему отсеивать тех, кто непригоден к военной службе, — сказал Джордж. — Тех, кто склонен к садизму, например. Он направляет их к работорговцам.
 
— Леди Эрмайн.
Кальдар коснулся следующего изображения. Женщина лет под тридцать. Хрупкая костная структура, завитки карамельных волос, узкие глаза, но с редким, высоко ценимым цветом: полупрозрачным светло-зеленым.