Кошмар в августе

— Ну все, чисти свой хохолок, — прорычала она. — Хана тебе настала: я сейчас тобой полы мыть буду.
Разозленный детектив настолько увлеклась выяснением отношений с птицей, что даже не заметила, как разрывался телефон.
Беря трубку, Даша едва сдерживала негодование.
— Да, я слушаю, — мрачно рявкнула она.
— Ну и голосок у тебя, — после довольно продолжительной паузы произнес Полетаев. — Случилось что?
— Слушай, Палыч, — Даша оживилась, — ты не поверишь, какой это кошмар! Я даже не предполагала, что смогу настолько возненавидеть животных. Они все время хотят жрать и ср...
— Я понял, — полковник поспешил остановить поток жалоб. — Ты не любишь животных, я всегда это подозревал.
— Не пори чушь! Я люблю животных, но в принципе! В зоопарке, в живой природе, у соседей в конце концов... Но это же какой-то ад кромешный, ты не представляешь...
— Я все представляю, и мне тебя искренне жаль. Ты в состоянии говорить о чем-нибудь другом?
— Другом? — Даша запнулась. — О чем другом?
— Да о чем угодно. О чем ты обычно говоришь... Может, еще убили кого-нибудь.
— Нет, — с сожалением ответила Даша; В самом деле, было очень жаль, что Валикбеева с Истоминым никто не убил. Тогда бы и Паэгле ничего не узнала. — Насколько мне известно, все живы-здоровы.
— Понятно. Из всего вышесказанного я делаю вывод, что с подозреваемыми ты уже встречалась, — глубокомысленно заметил полковник. — Что, и никого еще не обвинила?
— Нет, — с еще большим сожалением повторила Даша. Дольше скрывать не имело смысла. — Слушай, Палыч, помоги.
— Чем же я тебе могу помочь, сердешная? — вздохнул полковник. — Самому допросить их, что ли?
— Таких допросишь, как же... Два таких деятеля, что не знаешь, с какой стороны и подъехать.
Странно, но Полетаев не стал задирать и острить, а даже посочувствовал:
— Да ладно тебе убиваться, всего-то два дня прошло. К тому же у тебя остается третий подозреваемый.
Услышав сочувствие, Даша размякла окончательно:
— Остается... А где его искать, не подскажешь? Да, честно говоря, проблема и не в этом. Понимаешь, Юлька меня предупреждала, что эти трое те еще штучки, и потому запретила выходить на них первой. Мол, преступник сразу догадается, и тогда совсем никаких концов не найдешь, — она вздохнула. — Ну, в общем, так и получилось. Сначала один клюнул и сразу соскочил, потом второй...
— Подожди, так твоя подруга их всех троих подозревает или по отдельности? — перебил полковник.
— Всех троих, по отдельности, разумеется, — раздраженно пояснила Даша.
Последовала пауза.
— Не понял. Они втроем этих рыб убили, или кто-то один из трех?
Молодая женщина задумалась:
— Хм... Вообще-то мне казалось, что один из трех.
— Так показалось или...
— Палыч, ты бы видел, в каком я была состоянии! — неожиданно Дашу охватила ярость. — Она меня подняла в половине пятого! А потом я двенадцать часов летела из Праги в Москву...
— Сколько-сколько?
— Двенадцать.
— Здорово! — восхитился полковник. — На чем же ты летела, на дельтаплане, что ли? Хотя, что я говорю, и на дельтаплане часов за восемь управиться можно...
— На «Боинге» я летела, на «Боинге»,— с трудом сдерживаясь, процедила Даша.
— Что это за «Боинг» такой?
— Польский, черт бы его побрал.
— Ты летела из Чехии в Россию польскими авиалиниями? — удивился Полетаев. — Что за блажь? Там прямых рейсов штук пять, если не ошибаюсь.
— Потому что дура!
Деликатный полковник ни соглашаться, ни возражать не стал, он просто промолчал. Когда Даша заговорила вновь, ее голос звучал почти спокойно:
— Ладно, оставим лирику в стороне. Ты поможешь мне?
— Помогу. И в качестве жеста доброй воли даю наводку.
— Зачем мне водка? — растерялась Даша.
— Да не водка, а наводка! Кончать тебе надо с заграницей, так и родную речь забыть недолго.
— Слушай, Полетаев, мне нужна помощь, а не твои малоостроумные комментарии.
— Так я и помогаю. Третий подозреваемый, которого ты не знаешь, где найти, коллега твоей подруги?
— Да.
— Так позвони ему на работу.
 
— У меня же его телефона нет!
— Извини, я почему-то подумал, что ты уже почти профессионал. — В голосе звучало почти удивление.
И тут до Даши дошло.
— Очень остроумно! — рыкнула она, бросая трубку.
  
3
 
Отыскав в ящике стола оставленный Паэгле рабочий телефон, Даша набрала номер.
— Добрый день, Пантелеева, будьте добры. Моя фамилия... Иванова. — От сознания собственной неполноценности хотелось провалиться этажа на два. — Спасибо, я подожду...
В оставленной трубке было слышно, как переговариваются несколько голосов. Вскоре из общего гомона отделился неприятный фальцет:
— Иванова? Какая Иванова, из Облздрава, что ли?.. — И уже совсем громко: — Алло, Пантелеев на проводе, Тамара Васильевна, это вы?
— Нет, Юрий Иванович, это не Тамара Васильевна. — В голосе звучали напор и твердость. — Меня зовут Даша, но вряд ли вам это о чем-то скажет. Нет, я не ваша студентка... Нет, поступать не собираюсь, я уже отучилась. Я домработница Юлии Паэгле, да... Я хотела бы встреться с вами, кое о чем поговорить... Из дома. Что, прямо сейчас? — Она выпрямилась. — Прекрасно. Говорите, где встретимся, я записываю...
  
4
 
Она докрашивала ногти, когда услышала, как надрывается дверной звонок. Рыжие брови недоуменно сдвинулись: хозяйка должна была вернуться только завтра, к тому же у нее есть ключи. Разве что-то случилось?
В глазок никого не было видно, только доносились какие-то странные звуки. После небольшого колебания Даша распахнула дверь, и ее взору предстала стройная блондинка, рыдающая возле дверного косяка.
«Этого только не хватало».
— Что с вами? Вам плохо?
Незнакомка подняла голову. Едва разглядев зареванное лицо, Даша охнула:
— Юркевич, Дианка, ты, что ли? Господи, да тебя и не узнать! Как ты меня напугала...
Ожившая Диана прошмыгнула в квартиру, даже не дождавшись приглашения.
— Привет, Рыжая. — От слез и следа не осталось. — Почему так долго не открывала? А Юлька где?
— Привет. — Даша озадаченно смотрела ей в спину. — Заходи, конечно... Она сейчас в Лондоне, завтра приедет. Что случилось?
Сорвав с головы шелковый платок, Юркевич упала бывшей однокласснице на грудь и без всякого предупреждения снова горько разрыдалась.
— Боже, если бы ты знала, какая я несчастная!
Даша стояла, не в силах пошевельнуться. Она была абсолютно не готова к подобным переходам. Кроме того, репутация Дианы Юркевич не позволяла относиться к ее слезам серьезно. Нет, конечно, вполне возможно, у самой ненормальной и истеричной девчонки их класса и впрямь приключилась трагедия, но, скорее всего, она просто сожгла утюгом любимое платье. Если, конечно, за эти годы научилась пользоваться утюгом.
— Диана, успокойся, — Даша осторожно погладила содрогающуюся женщину по спине. — Расскажи, что произошло...
Юркевич оттолкнула дружескую руку, прошла в гостиную и, сев в кресло, скрестила ноги.
— У меня проблема, — с вызовом произнесла она.
— Да я уже поняла. Какая, если не секрет?
— Я беременна.
Даша автоматически посмотрела на живот бывшей одноклассницы. Живот и талия выглядели весьма стройными, что, вероятно, свидетельствовало о малом сроке.
— Поздравляю. А проблема в чем?
— Я не знаю, кто отец ребенка.
— Прости?
— Я понятия не имею, как забеременела!
Даша медленно опустилась на диван. Новость действительно оказалась не из заурядных. Какой бы взбалмошной ни была Диана Юркевич, но не могла она забеременеть неизвестно от кого!
 
— Ты уверена в этом? — на всякий случай переспросила Даша.
— Абсолютно. Я действительно не знаю, кто отец ребенка, — с напором повторила Диана. — Более того, я даже не знаю, когда это произошло.
— А... н-да. — Даша пыталась подобрать нужные слова, но таковых катастрофически не хватало. — Прости, что спрашиваю, я так понимаю, что ты... не замужем?