Второй, третий… последний 2 (СИ)

Естественно, никакой благодарности ни разу не дождался — Мошна считал, это благодарностью за помощь в исследовании чаши. Хотя, скорее всего, если его спросить, то окажется, что это Алекс ему помогает. Впрочем, ответственность за нулевой результат он тоже возложит на «варварского дикаря по ошибке завладевшего сокровищем». Это цитата, практически ставшая мантрой за время пути. Настолько часто он её повторял.
Как ни странно, Бао Лай-Га потребовалась помощь всего один раз, и то у неё был такой недовольный вид, что Алекс готов был поверить, что у неё действительно «всё было под контролем». Это тоже цитата.
А вот сорванец Бао Лай, поняв, что его безрассудство не имеет последствий, вовсе перестал смотреть по сторонам. Действовал как безумец, так что отнял почти всё внимание Алекса. Пару раз даже чуть не «подставил» Серебряную Мошну из-за этого.
Техники Бао хоть формально и можно считать дистанционными, но по сравнению с мечами Серебряной Мошны это ближний бой. Правильнее сказать, что их огненные атаки покидают тело, но быстро рассеиваются. Поэтому ребята всегда оказывались в гуще событий.
Ох, и досталось же мальчишке от учителя при «разборе полётов»! А уж как он «дулся» на Алекса, доложившего всё, как он видел.
Только Алекса это не сильно заботило, и он не понимал, почему дети не пребывают в таком же паническом настроении как он сам.
Когда взрывы далёкой битвы стихли, и валькирии насадили труп босса на шпиль пагоды, мысли Алекса сбились и его подзащитный алхимик едва не пропустил атку костяными шипами. Если бы победившие босса наставницы не пришли на подмогу в зачистке, конец настал бы котёнку. Но Алекс не заметил осуждающих взглядов, он пялился на останки босса.
Какие узнаваемые черты! Головы нет, только обожжённая шея и часть нижней челюсти, но видно, что они покрыты пластинами. Точно такими же, как у Алекса и детей. А на теле корсет из прочной кости, правда с отверстием в районе сердца. Таким же прожжённым. Артефактные стрелялки работают. На костяной броне масса зарубок от меча или чего-то подобного, но ни одна из них серьёзно не повредила монструозные наросты. А вот артефакт — справился. Ещё бы: он-то котируется по третьему уровню, а все прочие техники соответствуют уровням практика, то есть, по второму.
— Вот, держи его технику. Нашла в мешке, — тихонько передала свиток Морозная Ночь. Очень знакомый свиток! Нет, именно такого Алекс не видел. По содержанию, но стилистически — один в один какие стела в руинах разрушенной секты выдала ему и детям.
В этой секте была своя. Немного отличная: круглый камень со всё такой же подсказкой — отпечатком руки. Его Морозная Ночь поместила в хранилище. Опять нашёлся предмет, который не лез в мешочек! Всё-таки, скорее всего, это не «принтер», а библиотека. Алекс проверял ранее — попытался положить в мешочек другой артефакт хранения и не преуспел. А вот у заколки Морозной Ночи таких ограничений не обнаружилось. Да вообще никаких не обнаружилось, кроме размера. Но тут, скорее всего, уже дело не в артефакте, а в пользователе — требуется одновременно высвободить слишком много силы: она пропорциональна объёму перемещаемому в хранилище или из него. Если предмет насыщен энергией — то ещё чуть труднее.
В допросах Алекс не участвовал, ведь Морозная Ночь заметила его сочувствие к мутировавшим сектантам. От такого будет только вред вместо пользы. Конечно, она понимала, что сочувствие это на самом деле к себе и детям, и это понимание задевало Алекса: почему она-то не нервничает? Когда её ученики при попытке перейти на новый уровень станут такими же звероподобными, достанется не только им, но и учителю. То есть ей. Запишут её в еретики. Но, кажется, её это не заботит. Неужели настолько доверяет Алексу? Верит в его успех?
Ему поручили собирать трофеи вместе с детьми и неизбежно нашёл ответ на вопрос, зачем еретики выкупают мутантов, особенно потенциальных. Он собрал массу свитков, в которых нашёл всевозможные техники развития. Оказывается, тот приём с прямой прочисткой узлов — необязателен. Можно компенсировать всё правильными техниками. И чем раньше начинали практику, тем больше потенциал развития.
 
У Алекса защемило сердце: он принял участие в уничтожении освободителей! Эти детишки, да и взрослые, которых ждал минимум остракизм, здесь находили своего рода вторую семью. А самый ужас, что в убийстве принимали участие по сути, собратья!
Но продлилось самобичевание недолго. Нашёлся очередной еретический механизм, по сравнению с которым предыдущий, из секты Звероловов, — очень праведный медицинский прибор.
Оказалось, что «приобретения» делили на перспективных и «батарейки». Только часть, и довольно малая, получали шанс встать на путь практика. Остальные помещались в эту чудовищную машину. Вместо чаш, как в предыдущем, здесь использовались клетки с шипами, втыкающиеся в жертву. Как встроенные в ржавое железо, так и отдельные, вроде кочерги или шампура. Они валялись по помещению без какой либо системы.
А за сектой, нашлись сотни или тысячи останков. Огромная яма, имела ещё большой запас, намекая на планы сектантов. Но дна не было видно, потому оценить заполненность нельзя, дно искать никому не хотелось. Кстати, вони разложения не было — в этой яме жили какие-то существа, которые массово выделяли слизь, пахнущую относительно нейтрально. Больше всего они походили на рыб, вроде миног или угрей, и «плавали» в море останков. Иногда можно было заметить, как они проглатывают части. А вот эта слизь — своего рода консервант.
Женщины, не подумав или руководствуясь какими-то непонятными Алексу соображениями, принялись сжигать этот «питомник». Вонища поднялась! И вовсе не мясная — слизь при сгорании так воняла, что сравнить это просто не с чем. Это хуже тухлятины и химического запаха вроде горелой резины или пластмассы.
— Мне нужны кристаллы из этих тварей! — безапелляционно заявил Алекс. На него посмотрели как на идиота. Даже рядом стоять не хотелось, а ведь придётся лезть вниз!
— Ты совсем умом поломался? — Морозная Ночь посмотрела на слугу с отвращением б о льшим, чем на эту яму.
— Серебряная Мошна, не одолжишь артефакты против вони? Я знаю, что у вас, алхимиков, такие есть, — Алекс не стал вступать в спор. — Один кристалл твой!
Глаза «напарника» по странным исследования сверкнули, а в ладони тут же появились затычки для носа.
Достать ядра не так уж сложно с техникой перемещения Алекса. Волшебный огонь быстро пожрал плоть, так что уже через час осталась только груда костей. Взрослых и детских, правильных и мутировавших, целых и разрушенных. Копаться в них неприятно, но Алекс постарался абстрагироваться от процесса, представляя, что это ветки. Хорошо ещё что кристаллы видны в волшебном зрении, так что не пришлось рыться в этом могильнике, а просто передвигаться от одного к другому. Большинство упало на дно, потому процесс неприятный и длительный.
— Опять переодеваться, — Алекс спрятал за жалобами об очередном испорченном комплекте одежды ту мерзкую дичь, которую натворил. Он даже не понимал, что его подтолкнуло к такому чудовищному поступку. Да он сам был как могильный червь, копошащийся в останках!
* * *
— Твой слуга такой странный, — морщила нос Ароматная Куница. — Ты сказала, что он необычно смотрит на мир, иначе мыслит… Но это было… отвратительно! Неправильно!
— Я сама от него такого не ожидала, — у Морозной Ночи были мысли, зачем ему камни из необычных монстров, но вслух такого произносить нельзя. Да и она сама не понимала такой решительности от слабовольного человека. — Но и твой ученик не лучше.