Месть прошлого (СИ)

– Мы убрали всех! – решительно вскинулся хайнес.
– Мальчик мой, ты прекрасно знаешь, что у него было слишком много сторонников. Умных сторонников, которые не выдали себя. Как бы умны мы ни были, всегда найдётся кто-то умнее. Мне не больше тебя хочется ворошить давнее, но здесь бы я предложил поостеречься. Ранхаш и Шидай к болтливости не склонны. Тем более Шидай напрямую пострадал от этой истории.
Шидай непонимающе нахмурился.
– Ты о чём?
– Ты сам запретил мне говорить! Сам! – хайнес упрямо посмотрел на Шереха. – И теперь, когда я смирился с молчанием, ты хочешь всё раскрыть? Я молчал столько времени. Столько времени я носил всё это, слыша каждый день, что мой отец был сумасшедшим…
– Иер, успокойся, – тихо попросил старый консер. – Возьми себя в руки и спокойно подумай. Тебе больно, я понимаю, но нам нужно серьёзно это обдумать. Ранхаша же упекли в подземелья не по твоей милости?
Иерхарид недовольно поджал губы, помолчал и всё же признался:
– Нет.
– Паршиво… – протянул Шерех. – Кто-то занимается самоуправством в твоём доме, Иер. В таком случае детей нельзя оставлять во дворце. Отправь их куда-нибудь вместе с женой. Могу попросить кого-нибудь из своих старых друзей оказать гостеприимство. И поговори с Узээришем.
– Уже, – мрачно отозвался Иерхарид. – С ним я уже поговорил. Он… всё знает.
– Будущему хайнесу нужно это знать.
– Так, может, и мне стоит знать, от чего беречь будущего хайнеса? – спокойно поинтересовался Ранхаш.
Дед испытующе посмотрел на Иерхарида, и тот устало вдохнул.
– Делай что хочешь.
Он прошёл к дивану, плюхнулся на него и плотнее завернулся в халат. Глаза его невидяще уставились в потолок, и было в этом взгляде что-то жутковатое, немного сумасшедшее и потерянное.
– Садитесь, – распорядился Шерех. – Не уверен, что стоит рассказывать. Эту бы грязь оставить в прошлом и больше не трогать. Огласка может встряхнуть всю Салею…
– Не может, а встряхнёт, – с пророческой отстранённостью предрёк хайнес. – Страна вскинется и сбросит вниз правящую семью, не усмотревшую подлога под своим носом, а потом погрузится в борьбу за трон. Всё так и будет, ты сам об этом говорил, Шерех. И я это усмотрел.
– Смерть Орида Южвыя имела такое значение? – Ранхаш внимательно следил за лицами хайнеса и деда, но взгляд первого словно остекленел, а старый консер лишь обеспокоенно хмурился.
– Смерть бедняги Орида была лишь одной из многих, – покачал головой Шерех, – просто его смерти мы придали значение, и она помогла нам увидеть правду раньше, чем она нас сожрала.
– А началось всё со смерти моего отца, – по губам хайнеса скользнула пугающая улыбка.
– По порядку, Иер, по порядку. Тогда это была смерть Игренаэша.
Шерех опустился в кресло у камина, помолчал и продолжил.
– Тогда мы решили, что это начало конца доблестного правления хайнеса Озэнариша. Такая трагедия, – консер опустил голову, а господин Иерхарид почему-то издевательски хмыкнул. – Смерть сильнейшего из правящей семьи, умнейшего, изобретательнейшего… Таланты хайрена Игренаэша можно перечислять долго, он был выдающимся оборотнем. И между ним и хайнесом была сильная связь, так что немудрено, что тот не смог пережить его смерть и сошёл с ума. Печальная участь, я бы никогда пожелал такого своему другу, а Озэнариша я считал своим другом. Эх, выпить бы…
Консер посмотрел на дверь, потом на внука, досадливо поморщился и остался сидеть на месте.
– Правление Озэнариша было ознаменовано расцветом Салеи. Многие ставили ему в упрёк мягкий нрав, но он чувствовал путь страны лучше, чем любой другой его предшественник. Он видел своей целью благоденствие страны и видел путь к её достижению. Когда он обезумел, мы все отнеслись к нему с благодарностью. Он сделал столько для страны, её народа, что мы посчитали обязанными смириться с его печальной участью и перетерпеть его капризы. Не скрою, надеялись, что разум к нему всё же вернётся. Но нет… Уже через год пошла череда казней, высшие слои общества заволновались, но никто так и не осмелился что-то сделать. В том числе и я.
 
– Но это моя вина, – прошептал господин Иерхарид. – Моя. Я не был готов принять трон. Не был готов сместить отца. Я… я… Можно ли словами описать ту привязанность, что я испытывал к нему? Мою боль, когда я видел его безумие? Я… я… так любил его.
Ранхаш ощутил сильнейшее чувство неловкости.
– Я не мог решиться пойти против него, даже понимая, что от его привязанности ко мне не осталось и следа. Из-за моей мягкосердечности покалечено столько судеб, в том числе судьбы моих сестёр. Моя старшая сестра была отдана замуж без любви и только благодаря благословению богов смогла стать счастливой в браке. А младшую похитил хаги, и уже три с половиной века её не могут найти и вряд ли найдут. Я повинен в смерти вашего деда, харен, и вашей семьи, господин Шидай. Да-да, – хайнес отвернулся от резко вскинувшегося лекаря, – всему виной моя мягкосердечность и нерешительность.
– Шерех? – Шидай требовательно посмотрел на друга.
– По порядку, всё по порядку, – вздохнул тот. – Для нас сумасшествие хайнеса стало началом его конца, но на самом деле это было просто началом одной грязной истории, в которой мы долгое время – более тридцати лет! – как щенята бегали за бумажкой на верёвочке. И если бы не смерть Борлана, то мы могли бы остаться в неведении на более долгий срок. Именно смерть моего сына, – глаза Шереха яростно блеснули, – стала его главной ошибкой. Шидай, ты же помнишь это дело? Дело, которое я же вам и поручил. Небольшое поручение от хайнеса. Он попросил разыскать кучку заговорщиков, скрывшихся от его мстительного взора. Безумный Озэнариш часто карал невинных, поэтому я попросил Борлана разобраться в целях заговорщиков, прежде чем отдавать их повелителю. И, видимо, Борлан разобрался. Но… домой вернуться не смог. А потом заговорщики напали на твой дом, Шидай.
Ранхаш с беспокойством посмотрел на побелевшего лекаря и пожалел, что взял его с собой.
– Смерть сына – это такая боль, которую я не пожелал бы почувствовать никому, – хрипло выдохнул Шерех. – Словно наказание за мою собственную месть… Но даже понимание того, что это наказание, не смогло погасить мою новую жажду мести. Я искал всех, кто мог иметь отношение к тому заговору. Рыл, разнюхивал, допытывался… И допытался. Нашёл главного виновника. Сам едва с ума не сошёл, когда понял, что это Озэнариш.
– Ты мне не рассказывал! – прорычал Шидай.
– Кому было рассказывать, мой друг? Ты тогда потерял себя, а когда вернулся к жизни, я пожалел тебя и своего правнука. Ваши жизни были такими хрупкими, а я не люблю терять близких.
– Отец, – Ранхаш сжал руку лекаря, и тот стиснул его пальцы в ответ. В глазах хайнеса мелькнуло лёгкое удивление.
– Увы, я не мог предъявить обвинения, – продолжил Шерех. – Как ни странно, но безумный хайнес успел обрасти множеством сторонников. Каким-то образом он находил подход к каждому из них и заручался их поддержкой. Мне нужно было что-то посерьёзнее, чтобы скинуть с трона законного правителя.
– И удача пришла со стороны твоего милосердия, – прошептал хайнес.
– Можно сказать и так. Здесь мы подходим к Ориду Южвыю, а точнее к его выжившему сыну. Илиша принёс к нам садовник. Раньше этот малый служил под командованием Хеша и решил принести юного господина к оборотням, которым доверял. Обстоятельства смерти Орида были очень странными, а хайнес в очередном приступе безумия запретил проводить расследование. Не зная, как его больной разум отреагирует на выжившего мальчишку, я решил повременить с объявлением его живым и оставил в своём доме. Ещё один светловолосый мальчик в своре моих внучков ни у кого вопросов не вызвал. Из-за сильных повреждений Илиш долгое время не мог говорить, понадобились усилия многих лекарей, чтобы наконец исправить это. Но и тогда он ничего существенного не смог рассказать о той ночи. Он видел высокого светловолосого мужчину, который приходил к отцу той ночью, мог описать его, но он совершенно точно никогда не видел его ни до нападения на дом, ни после. Имя же он не запомнил. Что-то на «Н».