Месть прошлого (СИ)

– Но вам его судьба вряд ли грозит, – заметил мастер. – Виновные давно мертвы. Так что, думаю, старый консер позволит вам заглянуть за завесу тайны.
– Если все виновные давно мертвы, то почему вы так помолодели? – засомневался Ранхаш.
– Можете считать это привычкой. Паранойей страдаю, – видя, что харена убедить не удалось, мастер признался. – Полвека назад был убит мой дальний родственник Илиш Южвый. В нашей семье не отличаются оригинальностью в выборе имён детям, и мальчикам дают имена основателей рода в зависимости от года рождения. Конечно, мало ли кто мог точить на него зуб, но, видите ли, харен, мы с Илишем не просто родились в четвёртый год какого-то десятилетия. Мы родились в один год, сто девяносто четвёртый эры Храммара. И мало того что мы слишком похожи, так у него ещё и шрам на шее был. Вот здесь, – оборотень провёл пальцем вертикальную черту от левого уха к ключице. – Возможно, это всё досаднейшая случайность, но мне с раннего детства привили подозрительность.
– А как погиб ваш родственник?
Господин Илиш пожал плечами.
– Его нашли в кустах за заставой, где он служил, с отрезанной головой.
– Отрезали голову? Как вашему отцу?
– Мы же химеры, харен. У нас не одно сердце, – мастер жутковато улыбнулся, – проще уж отрезать голову, чем выискивать все четыре.
– Ах да, – Ранхаш едва заметно досадливо поморщился.
Род Южвый был одним из трёх родов оборотней, чей облик по легендам восходил к священным зверям-хранителям мира, которые сменяли друг друга на охранном посту каждые пять тысяч лет. Сейчас за миром следит зоркое око Храммара, ему на смену придёт Шорс, потом заступит Лерван… Утверждают, что род Южвый обликом зверя был подобен Юаибе, но как различны были между собой её изображения, так же различны были между собой звери всех представителей семьи Южвый. Никогда нельзя знать наверняка, как будет выглядеть вторая ипостась незнакомого представителя этой семьи.
– Надеюсь, больше вопросов у вас нет?
– Тех, на которые вы можете ответить, нет.
– Тогда позвольте мне вернуться к этой загадке, – мастер хмыкнул и задрал голову.
Ранхаш тоже посмотрел на мебель и поинтересовался:
– А почему бы не спросить того, кто это сделал?
– Знать бы ещё кто… – прошипел господин Илиш.
Задумчиво прищурившись, харен наконец припомнил, где слышал о чём-то подобном.
– Похоже на почерк санаришской школы, – заметил он. – Имя Мадиша – ученика пятого класса боевого отделения – вам о чём-то говорит?
Мастер замер, потрясённо распахнув глаза.
– О многом, – признался он и шумно выдохнул: – Как же я сам не сообразил…
Взгляд его упал в окно, и в следующий миг на пол посыпалось стекло, выбитое ударом ноги.
– Мадиш! – громовой ор прокатился по территории школы, и Ранхаш заинтересованно выглянул в другое, целое окно.
По дорожке в сторону ворот шли друзья Майяри, и Мадиш, услышав своё имя, подозрительно оглянулся.
– Мастер? Что такое?
– Выродок, это твоих кривых рук дело?!
Мадиш не смог сохранить невозмутимое выражение лица, больно уж неожиданно прилетело обвинение, и из груди преподавателя вырвался хриплый ужасающий вой. Племянник мастера Дагрена аж помертвел от страха. А мастер Илиш начал срывать с себя одежду и сбрасывать сапоги. Когда он всё ещё в штанах и рубашке ступил на подоконник, Мадиш не на шутку струхнул.
– Мастер, вы чего?! Из-за такой чепухи выброситься удумали?! Мастер, там высоко! Мастер…
Господин Илиш выпрыгнул, и через секунду грянул басовитый, но истеричный вопль Эдара:
– Мадиш, беги!!! Беги-беги, твою мать!!!
Блондин, охнув, припустил прочь, а за ним, рассекая воздух крыльями, стрелой полетел мастер Илиш. Всё же химеры производили жутковатое впечатление, в особенности если они имели больше одной головы, как мастер Илиш. По воздуху летела большая, размером с ездового дракона, тварь с гибким кошачьим туловищем, покрытым огненно-рыжей шерстью, и двумя головами. Одна была змеиной на длинной гибкой шее, а вторая драконьей с мощными красными гребнями и развевающейся пламенеющей гривой. Все четыре лапы имели по пять цепких когтистых пальцев, позади в ярости извивался длинный чешуйчатый хвост, а из спины выходили огромнейшие крылья с прекраснейшими красно-оранжево-жёлтыми перьями, от одного взгляда на которые можно было ослепнуть.
 
Мадиш, сообразив, что на своих двух ему от этого страха не уйти, бухнулся на четвереньки и дальше помчался уже так, оборачиваясь прямо на ходу. Ранхаш удивлённо приподнял брови: не каждый в столь юном возрасте так сможет. Порванная одежда шелухой полетела в разгневанного мастера, один сапог, запальчиво отброшенный, прилетел в драконью морду химеры, и она опять издала леденящий душу вопль. Мадиш наконец полностью избавился от одежды, и вперёд рванул огромный, чуть ли не с лошадь размером, белоснежный лис. Он белым росчерком пролетел в дальний конец парка, преследуемый рыжей молнией, взвился в прыжке, чтобы перескочить через ограду, и химера поймала его прямо в воздухе.
Змеиная голова рассерженно впилась зубами в задницу лиса, точнее в его ляжку, и тот, яростно ощерясь, извернулся и грызанул противника за лапу. Тот обиженно взвыл, а лис, изогнувшись так, словно бы и вовсе костей не имел, вывернулся из хватки. Химера только и успела что кнутом хлестнуть хвостом его по заднице, но только придала ему этим ускорение. Впрочем, укушенная ляжка требовала отмщения, и лис, развернувшись, метнулся в атаку. Прыгнув, он сшибся с противником грудью и сбил его на землю. Белоснежный хвост переплёлся с чешуйчатым, одной лапой Мадиш прижал змеиную голову к земле и почти вцепился зубами в защищённую костяными щитками шею драконьей головы, но мощное крыло отбросило его в сторону, и химера, прыгнув, подмяла лиса под себя. Ненадолго.
Сцепившихся противников словно лавиной снесло в сторону. Не разобравшись, что случилось, они опять потянулись друг к другу, но крупная чёрная медведица недовольно зарычала и раздала обоим оплеухи. Лису понадобилась всего одна, чтобы он отпрянул, ошалело мотая башкой, а химере целых три: по одной на каждую голову и ещё одна, самая мощная, для обнаглевшего крыла, осмелившегося подняться на сердитую самку. Оттеснив химеру, медведица встала перед лисом и оглушительно зарычала. Её рёв, вибрируя, прокатился по парку и заставил мастера обескураженно отступить. Умолкнув, медведица замерла, скосолапив лапы и тяжело уставившись на обидчика друга чёрными как сама тьма глазами. Лис, ошеломлённый не менее химеры, но пришедший в себя куда быстрее, осторожно принюхался к куцему хвосту своей защитницы, а потом и к её боку, шерсть на котором завивалась крупными кольцами. Медведица недовольно рыкнула на него, и лис отступил.
– Эй, ты! Отстань от него! – Род, прошмыгнувшая под локтем отвлёкшегося Эдара, бесстрашно бросилась к химере.
К счастью, словно из воздуха явился мастер Дагрен и, перехватив дочь за шиворот, отбросил её за свою спину.
– Мастер Илиш, что происходит? – строго спросил он у химеры. – Что вы здесь устроили? А ну обернулись! Госпожа Лирка, к вам это не относится.
Лис и химера, помешкав, всё же исполнили приказ, и через минуту с влажной земли поднялись голые мужчины.
– Живо отвернулась, поганка! – рыкнул на поражённо распахнувшую рот подругу Мадиш и смущённо взглянул на совершенно невозмутимую медведицу.
– Мастер Илиш, объяснитесь!
Тот разъярённо уставился на Мадиша и, выпрямившись, сложил руки на груди, нимало не заботясь отсутствием одежды. Род, и не подумавшая отвернуться, окинула преподавателя, как ей самой показалось, по-мужски незаинтересованным взглядом.
 
– Вы знаете, кто устроил это гадство в кабинете директора? Вот этот бездарь, дуболом несчастный!
– Очень даже счастливый, – ухмыльнулся Мадиш. – Ох… Лирка не надо, само заживёт! – парень поспешил отойти от медведицы, которая решила зализать его раны на… ляжке.
– О, так вы узнали… – растерялся мастер Дагрен.
– Узнал? – нехорошо прищурился господин Илиш и жутко прошипел: – Так вы знали!