Месть прошлого (СИ)

– Потому что вам нужно заниматься печатью, – невозмутимо ответил харен.
Печать её сейчас интересовала меньше всего, но высказаться Майяри не успела.
– Будь я вашим возлюбленным, вы бы могли не послушаться меня и сделать по-своему, – продолжил оборотень, – но вы моя помощница и, значит, займётесь печатью, верно?
Майяри растерянно посмотрела на господина Шидая, и тот ответил ей обескураженным взглядом. Харен же поёрзал на месте, тихо вздохнул и вытянул левую ногу.
– Болит, – с достоинством пожаловался он.
Майяри показалось, что она услышала щелчок захлопываемой ловушки.
Если бы ей кто-то ещё месяц назад сказал, что харен ради достижения цели пойдёт на такие методы, она бы перестала общаться с этим идиотом.
– Простите, мастер, – повинилась Майяри и раскрыла саквояж. – Но я кое-что нашла, и мне потребовалось время, чтобы достать записи.
– У тебя по лицу видно, что искала упорно, – весело поморщился Йон.
По его лицу и лицу мастера тоже было заметно, что если они и спали, то это была коварная случайность.
– Ну посмотрим, что там у тебя, – не оглядываясь, проворчал мастер. – Иди сюда.
Майяри вытащила шкатулку и, приблизившись, опустилась на пол.
Печать была нарисована частями. Как сохранилась, так её и перенесли на пол подземной лаборатории сыска. Но Майяри почти сразу заметила несколько новых символов, и азарт, утухший после вчерашних событий, опять затеплился.
– Что это?
– Уссешский алфавит, – неохотно отозвался мастер. – Очень древняя штука, ей уже более двенадцати тысячелетий никто не пользуется. Это один из прародителей нынешних самых распространённых алфавитов, таких, как игнайский и сыйский. Очень несовершенный, как и всё изначальное. В дворцовой библиотеке сохранился только в переписанных книгах. Почти уверен, что он тут использовался. Вот здесь, – он ткнул в печать, – сохранились бубенцы.
Бубенцами он назвал три кружочка, рачьими глазами торчащих над одним из знаков.
– У круга слишком широкая пространственная ориентация, а тут их три. Я сперва решил, что это два отдельных символа, но больно уж близко они бы тогда стояли друг к другу. Понять бы теперь, как всю эту мешанину увязать…
– Смотрите! – Майяри в возбуждении вытащила из шкатулки книгу с лекарскими печатями, едва ли не отбросила её и достала сильно навощённые, чтобы время не изъело, листы. – Вот здесь, – она в свою очередь ткнула в печать, – тоже осталась часть странного символа. Я перерыла всю школьную библиотеку и нашла упоминание о чём-то похожем в рассуждениях… не помню кого, но неважно! Это алфавит хайрена Игренаэша. Насилу умолила хайнеса, – девушка перешла на шёпот. – Мне его скоро возвращать, так что надо успеть изучить. Особенность этого алфавита в том, что он не смысловой, а буквенный…
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍–… и из него можно складывать разные смысловые конструкции, – закончил за неё мастер. Лицо его просветлело, усталость исчезла из глаз, и они засияли. – Ай да помощница!
– Значит это точно «ежа»! – Йон возбуждённо пририсовал многолапую звезду. – Точно она, как я и говорил. Теперь её можно увязать!
Господин Раий окинул молодёжь ликующим взором и выдохнул:
– Молодцы, балбесы!
Майяри и Йон обменялись горделивыми восторженными взглядами.
– Чтоб выучили! – мастер ткнул в навощённые страницы пальцем, и ученики начали торопливо их растаскивать.
– Господин Шидай, какой ещё дракон? – Майяри недовольно посмотрела на лекаря, который вытащил её из подземелья под предлогом, что ей нужно разобраться с каким-то драконом.
Несмотря на то, что они вроде определили, какие алфавиты использовались при создании печати, сложить из них что-то вменяемое не получалось. Не совсем было понятно прежнее предназначение печати, они могли строить только догадки и на этих догадках создать что-нибудь совершенно другое. И господин Шидай явился как раз в разгар бурного спора.
– Обиженный, – отозвал тот. – А вообще нам поговорить надо. Без ушей.
 
Редий и Аший покладисто исчезли.
– Благо хоть предлог на улицу выйти есть.
Пламя исследовательского энтузиазма поугасло, и Майяри заспешила следом за мужчиной.
Вышли они во двор сыска, и господин Шидай тут же направился к одинокой тумбе, на которой стояла каменная чаша. Для цветов, что ли? Погода была светлая, солнечная. В воздухе разливалось тепло, даже земля немного подсохла, хотя кое-где в тени ещё лежали грязные сугробы. Лекарь встал лицом к тумбе и знаком велел Майяри встать сбоку от него.
– Чтоб из окон никто по губам не прочитал. Сыскари – народ любопытный. Рассказывай давай про этого своего мужа.
Майяри занервничала.
– Не тяни.
– Да что рассказывать-то? Это был уговор между моим дедом и главой одной из общин сумеречных хаггаресов. Дед хотел добраться до Книги Знаний, и я теперь могу его понять. Там такое… А… мой муж, – девушка скривилась, – хотел, чтобы его дети обладали и силой хаги, и умениями хаггаресов. И на малое он рассчитывать не был готов, ему была нужна сильная жена. Только вот они оба пытались обмануть друг друга. Дед прекрасно знал о печати Недотроги, а… мой муж явно не планировал отдавать Книгу, правда, я не знаю, как именно он хотел обмануть деда. Но по итогу обманула всех я.
– Ни книги, ни жены, да?
Майяри кивнула.
– Вот же Тёмные, – Шидай приветливо улыбнулся проходящим мимо сыскарям. – Как же ты за Виидаша собиралась выйти?
– Ну, – Майяри опустила голову, – мне казалось, что наша любовь справится со всем. Я впервые любила. Да и свадьбу мы думали сыграть после окончания школы. До третьего месяца осени я бы как-нибудь дотянула, а там и срок бы вышел.
– Виидаш не знал?
Майяри отрицательно качнула головой.
– Это ужасно нечестно!
Девушка пристыженно понурилась и не стала оправдываться, говорить, что она думала рассказать… Не рассказала же.
– За него ты всё равно согласилась выйти замуж, а за Ранхаша нет! – продолжил возмущаться лекарь. – Чем Ранхаш хуже?
– Что? Он не хуже! – Майяри растерянно моргнула. – Просто… просто я верила, что такое сильное и могучее чувство справится с любым кошмаром. Но больше не верю.
– Твою же ж мать, Майяри! – господин Шидай взлохматил волосы. – Нет, конечно, это не будет препятствием. Брак не вступил в силу, мы не в Сумеречных горах, твоему мужу сложно предъявить какие-то требования, иначе могут раскрыться условия, по которым тебя выдали замуж… Но, Майяри, за каким проклятым Тёмным духом тебе сдалась эта Книга Знаний?! Хаггаресы сожрут за неё! Но самое, самое паршивое! Как сказать Ранхашу?! Я даже представить не могу, как он расстроится! Пусть брак и не вступил в силу, но ты по хаггаресским законам, признанным в Салее, принадлежишь другому мужчине. Да тут с ума сойти можно от одной ревности! Нет, ты только представь, что Ранхаш женат на другой женщине и женат он ещё будет почти полгода.
Майяри поплохело.
– Надо его как-нибудь подготовить, а то ринется в горы… Я вчера написал Руахашу, отцу Ранхаша. Он же жрец, больше должен знать, чего там богам угодно. Хотел узнать, можно ли что-то сделать. Он ответил, что богам в большинстве своём в принципе всё равно, сколько ты имеешь мужей или даже жён. Хочешь, бери ещё одного.
– Так нельзя! – ужаснулась Майяри.
– И я так же подумал, – с сожалением протянул Шидай. – Надо всё же Ранхашу сказать. Хотя на какой-то миг…
– Нет!
– Ну да, ну да… Так, а теперь говори имя своего благоверного.
Майяри замешкалась. У неё даже во рту пересохло. Что господин Шидай задумал? Сам в горы ринется?
 
– Майяри, не испытывай моё терпение, – лекарь строго посмотрел на неё. – Иначе говорить ты будешь уже не со мной.
Сглотнув, девушка всё же распахнула рот…
– Госпожа Майяри?
Она аж подскочила и, развернувшись, испуганно уставилась на господина Идрая.
– О, явились наконец-то. Может, вы сподобитесь разобраться с безобразием, которое учудили?