Месть прошлого (СИ)

– Ранхаш, мать твою! – донёсся до их слуха взбешённый крик Викана. – Забери у Майяри поводья и больше не давай, раз она править не умеет!
Майяри возмущённо уставилась на харена. Теперь из-за него она плохо правит драконом! Но возмущение пришлось придавить и отвернуться. Очень уж жадно смотрел господин Ранхаш на её губы.
Жуть была довольна.
Запах Майяри зеленел и наливался летней сочностью, скулы розовели, а в глазах помимо возмущения мелькало и замешательство. Оказывается, завоевание женщины было по-своему увлекательным. Шидай… отец часто рассказывал, как приятна эта борьба, но Ранхаш относился к его словам с завидной глухотой. Но на картинки память оказалась более щедра.
Ранхаш в очередной раз посмотрел на солнце, уже миновавшее полуденную черту, а затем на распряжённых лошадей и отдыхающих оборотней. Жители деревеньки, рядом с которой его отряд встал на постой, неспешно шли кто в лес, кто из леса, а кто и к реке за водой. Любопытно ж… Сами тени!
За водой особенно часто бегали девчонки. Они словно на неделю вперёд решили запастись водой для всей деревни.
– Ой, смотри, какая миленькая, – лежащий на траве Шидай подмигнул рыжеволосой кудрявой девушке, и у той даже веснушки покраснели. – Ну хоть каплю своего царственного внимания удели, поганец. Они ж на тебя посмотреть бегают.
Чужие взгляды действительно особенно часто задерживались на дарене теней. Серьёзный господин ладной наружности – боги с ним, что широтою плеч не вышел! – притягивал любопытные женские взгляды. Сам дарен! Правнук Шереха Вотого! Хоть полюбоваться на него.
– Одарил бы девочек улыбкой, – Шидай неприязненно посмотрел на невозмутимого господина, – потешил бы сердца. У них здесь за развлечение и свинья, сломавшая забор и подрывшая дерево в соседнем саду. А твою улыбку они год помнить будут и обсуждать. Жалко тебе, что ли? Они вон и яблок нам натащили, молоко принесли, хлебом угостили… Отблагодари и ты их.
Ранхаш не понимал, зачем попусту волновать и тревожить женские сердца. Это ли благодарность?
– Эх, опять мне, старику, за тебя отдуваться, бесстыдник, – Шидай поднялся, потянулся и одним резким движением стянул рубашку через голову.
Раздался девичий писк, плеск и шуршание покатившегося по траве ведра. Обомлевшие девочки, затаившись в кустах, словно преступницы, во все глаза смотрели на крепкое мускулистое тело лекаря самого дарена. Деревенских мужиков часто можно было за работой без рубах узреть, но мог ли из них кто-то похвастаться такими мускулами, золотистой, не до черноты загоревшей кожей и завораживающе сильными движениями? Лекарь скинул сапоги и начал стягивать с себя штаны. Смущённый писк раздался уже из других кустов, и Ранхаш недовольно уставился на Шидая, устроившего это представление.
Оставшись в одних портках, оборотень ещё раз потянулся – под потрясённые женские ахи и подбадривающие мужские смешки – и пошёл купаться. Чтобы полюбоваться на это, засевшие в кустах девушки покинули свои убежища и, сбившись в кучку на берегу, взволнованно следили за мужчиной, рассекающим водную гладь мощными гребками. Правда, когда тот вышел, стряхивая с волос капли, опять разбежались, но продолжали смотреть на оборотня радостно сверкающими глазами.
Дарен Ранхаш был позабыт.
– Вот так, – Шидай спокойно разлёгся на траве и, прищурившись, уставился на голубое небо.
– И в чём здесь благодарность? – не выдержал Ранхаш.
– Э-э-э, дорогой господин, видите ли, не только мужчины наслаждаются обнажёнными женскими телами, но и, наоборот, женщины с удовольствием смотрят на красивые мужские тела.
Этот случай вспомнился Ранхашу, когда он пытался построить план завоевания Майяри. Этот и многие другие, свидетелем которых он был. Родственники, подчинённые, едва знакомые оборотни… Харен вспомнил их поступки, оценил и решил позаимствовать опыт. Реакция Майяри в купальне подсказала ему, что он на верном пути. Вспомнились и слова прадеда, которые тот сказал на свадьбе внука – отца Ирривана, – когда тот вёл в храм гордую дочь орлиного рода.
 
С женщиной нужно терпение. Особенно, если эта женщина тебя не любит. Она и не полюбит, если ты будешь печально маячить на горизонте. С женщиной нужно говорить, каждый день показывать, как это прекрасно – быть твоей возлюбленной. Не давить, не заставлять, а убеждать и показывать. Я горд, Шиидан. Ты справился.
Когда-то Ранхаш думал, что ухаживания – это совершенно не про него. Бессмысленно, скучно… Ему и без этого есть чем заняться. Но теперь он понимал, как это увлекательно – пробуждать внимание и волновать женщину. Увлекательно, приятно… Было даже здорово узнать, что он неправ.
– Господин Ранхаш, вы считаете, что это не давление? – рассерженно прошипела Майяри, когда они наконец приземлись на каменную площадку.
– Простите, – раскаяние, ну или хотя бы досаду Ранхаш не ощутил, – мои мысли всё ещё путаются.
– И как долго они будут путаться?
– Не знаю, я же первый раз влюблён.
– Кого я вижу! – раздался громкий голос.
К приземлившимся путникам приближался мужчина среднего роста и весьма крепкого телосложения. Майяри не сразу заметила фамильное сходство с Вотыми: этот представитель семьи не унаследовал ни изящества фигуры, ни почти женской красоты самого известного волчьего семейства. Лицо его отличалось суровостью, густые серебристые волосы были коротко стрижены, а жёлтые глаза – глубоко посажены. Самой же примечательной деталью его внешности были три длинных шрама, тянущихся от кромки волос к линии нижней челюсти. Одна из рубцеватых полосок рассекала уголок губ, отчего он уродливо стекал вниз.
– Вахеш! – обрадовался господин Шидай и обменялся с оборотнем рукопожатиями. – Так и не избавился от украшения?
– Да мне не мешает, – тот весело прищурился и погладил шрам. – Нашли свою пропажу. Ой, Ранхаш, что у тебя с ладонями? – оборотень задумчиво сжал руку брата ещё раз.
– Обжёгся, – лаконично ответил тот.
– Ну познакомьте меня… Ох ты ж, Викан! – Вахеш ошеломлённо уставился на серебристую косу кузена, успевшую за время полёта отрасти до пояса. – Как давно мы с тобой не виделись… Она настоящая, или это очередная твоя шуточка?
– Это настоящая шуточка, – с гордостью ответил Викан и подёргал себя за волосы, – но не моя.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Шидай и посмотрел на напрягшуюся Майяри, – может быть.
Вахеш опять взглянул на девушку.
– И как зовут милую госпожу? – бархатисто вопросил он.
Ранхаш почувствовал взволнованное шевеление жути.
Гордо вскинув голову, Майяри с достоинством представилась:
– Амайярида Мыйм.
Оборотень осмотрел её с головы до ног, обошёл кругом и замер за её спиной.
– Ранхаш, позволь на минутку…
В следующий миг Майяри подхватили под мышки и понесли вперёд.
– Что вы делаете?! – взбрыкнулась девушка. – Поставьте меня!
Не успела она как следует разъяриться, как её подняли вверх и голос оборотня, казалось, прогремел на всю заставу.
– Майяри Даший! Возлюбленная моего брата Ранхаша!
Оборотни, ужинающие у костра, с любопытством вскинули головы и уставились на ошеломлённо таращащуюся на них девушку.
– Советую запомнить, как выглядит. На случай… кхм-м-м… повторения.
– Милашка, – с одобрением протянул кто-то.
– Эй, харен, она красотка!
– Тощевата тока, – весело сморщил нос уже седой оборотень.
Обомлевшая девушка отмерла и попыталась брыкнуть удерживающего её мужчину.
– Но с норовом, – одобрительно качнул головой тот же седой оборотень.
Вахеш, посмеиваясь, отпустил разъярённо шипевшую девушку, и та поспешила отскочить, гневно сверкая глазами. Взгляд её метнулся к драконам, но не успела Майяри даже помечтать о побеге, как на её плечи и голову приземлился тяжеленный орёл. Настолько тяжёлый, что Майяри покачнулась, не сумела устоять и лицом вниз плюхнулась на кучу сена. Орёл взлетел, но тут же под громовой хохот приземлился на её спину и нахохлился, всем своим видом демонстрируя, что не позволит этой злодейке сбежать ещё раз.