Месть прошлого (СИ)
– Что господин? И ты бы могла подумать, что у Ранхаша и без того расстройства выше крыши. Дела, расследование никак не двигается, хайнес сердито крыльями машет…
Если харена совестливыми увещеваниями пронять было сложно, то Майяри оказалась более восприимчивой.
– Может, те, кого мы с Виканом поймали, помогут? – она с надеждой взглянула на Ранхаша.
– Ты не сказал? – харен чуть удивлённо приподнял брови.
– Когда? Вчера явился Шерех, сегодня она и без того в тоске была. Умерли они. Той же ночью, когда вы танцевали. Умерли ещё по дороге в тюрьму. Смертные печати под сердцами сработали.
Майяри раздосадовалась. Тёмные, ей следовало проверить их, осмотреть!
– А сегодня-то тебя по какому случаю аж ночью дёрнули? – Шидай с интересом уставился на сына.
Тот отряхнул высохший плащ и неохотно ответил:
– Йожира сбежала.
Глава 64. Последние тайны Майяри
Особняк с Елями был сложен так, будто для его постройки использовали необработанные каменные глыбы и плохо обтёсанные брёвна. Этакая небрежность в материалах, но строгая красота и плавность в линиях. Было в этом доме что-то совершенно мужское, суровое. Может, причина тому ели, сумеречными стражами высящиеся перед ним, или красивая, но совсем некокетливая («Смотрите, какая я!») ограда, но Майяри казалось, что приехала она в берлогу.
Впрочем, берлога оказалась уютна. Внутри дом полностью был отделан деревом, и в комнатах стоял такой сильный сосновый запах, словно здание только отстроили. Никаких поверхностей, покрытых лаком, ваз, скульптур или закрытых тканью стен. Только дерево, тканые гобелены с исключительно растительными пейзажами, травяные ковры, букеты сухих цветов, шкуры и рога животных. Майяри надеялась, что животных, хотя в голове почему-то упорно скреблась мысль, что это поверженные враги. Но ведь оборотней-оленей не существует, так ведь?
– Ты где ж так изгваздался? – вместо приветствия пророкотала госпожа Пандар, окидывая харена придирчивым взглядом.
Высушить Майяри его высушила, но к плащу присохла обтёртая с камней слизь, а мех на воротнике представлял из себя плачевное облезлое зрелище. Зато коса у харена была пушиста и дивно хороша!
– Работал он, дражайшая, работал, – пропел господин Шидай, приближаясь к женщине с распростёртыми объятиями.
Та милостиво вынула мундштук изо рта, поцеловала его в губы и с многозначительной улыбкой уставилась на Майяри.
– Иди-иди сюда, шкода, – поманила она девушку пальцем. – Про ваши потанцульки с мальчишкой весь город уже наслышан.
Майяри неохотно поплелась к ней и позволила чмокнуть себя и в губы, и в нос, и в щёки.
– Эт ты правильно, малая, – Пандар одобрительно похлопала её по плечу, вынуждая слегка присесть. – Мужика сперва надо попробовать, а потом и замуж за него собираться. А то выйдешь, а он и не мастер по постельным делам.
– Пандар, – Шидай взглянул на домоправительницу с ласковым укором, и та исправилась.
– Но с мальчишкой нашим играть не вздумай. Он во всём мастер, выходи за него замуж и не сомневайся. Так что хвостом-то не верти.
Шидай поиграл бровями, мол, слышала, что тебе мудрая женщина сказала. Майяри досадливо поморщилась и отвернулась. Взгляд её упал на зеркало, и девушка едва сдержалась от стона. После поцелуев госпожи Пандан её лицо выглядело так, словно его разбили. А она ещё и платок потеряла.
– Голодные небось? Ну идите одежду смените и на кухню спускайтесь. Столовую уж в такой поздний час накрывать не буду, чай непривередливые.
Да, о таком слуге, как госпожа Пандар, другим и мечтать не стоит. Сколько уважения к господам!
– А это тебе, тощая, – домоправительница запустила руку в карман. – Ываший сказал, верный способ поладить с тобой.
Женщина извлекла на свет большое яйцо, и Шидай не удержался от хохота. Майяри, выпучив глаза, уставилась на подношение, а руки сами потянулись вперёд.
– Кур не держу, зачем мне их горох? А вот гуси у меня хорошо несутся.
Гусиные яйца она никогда не ела. Майяри осторожно приняла в ладошки угощение.
– Ну как? Угодила? – усмехнулась домоправительница.
– Наверное, – промямлила девушка. – Я такие не пробовала.
Харен тем временем с самым задумчивым видом наблюдал за девушкой.
– Драконьи яйца, да? – оборотень пристально посмотрел на отца.
– А? – не понял тот, но потом смекнул. – Ну да.
– Я надеюсь, это единственное драконье яйцо, которое она съела, – с нажимом произнёс Ранхаш.
– По крайней мере, единственное, о котором я знаю, – отмахнул Шидай.
Господин Шидай сам отвёл Майяри наверх и показал ей комнату. Сперва вышел конфуз. Следуя указаниям госпожи Пандар, лекарь провёл девушку в конец коридора и там плечом к плечу столкнулся с Ранхашем, который шёл в ту же комнату. На вопрос, не напутала ли она чего, домоправительница удивилась:
– Они что, до сих пор спят отдельно?
Майяри была просто восхищена ходом её мыслей.
Но, как выяснилось, женщина всё же приготовила для неё отдельную комнату. На случай, если дурной молодой господин заупрямится и не захочет нарушать какие-то там приличия. Майяри всё больше задавалась вопросом, откуда именно госпожа Пандар. Что-то она не могла припомнить на северо-востоке Салеи народа, славившегося такими вольными взглядами.
Покои, выделенные ей, на первый взгляд казались весьма простенькими, как и сам дом, простой, но со своей неповторимой атмосферой. Очень скромная деревянная мебель, собранная из крепких, но недорогих пород дерева; недешёвая в Салее хлопковая ткань в занавесях и постельном белье; пара картин с природными пейзажами в гостиной, одна – в спальне и вышитый гобелен во всю стену в гардеробной. В камине задорно трепыхался огонь, от которого по комнате шло не только тепло, но и смолянистый запах; на окнах в глиняных горшках зеленели цветы, по случаю начала весны выбросившие множество бутонов; на столе в расписанной синими васильками и бордово-пёстрыми гвоздиками вазе стоял очень красивый букет из сухих цветов.
После холодного влажного подземелья, пропитанного речной застоявшейся вонью, спальня казалась особенно тёплой, сухой и благоуханной. Майяри оставила саквояж на стуле, принюхалась к терпко пахнущему букету и шагнула к постели. В тепле быстро захотелось спать, но нужно было ещё привести себя в порядок, поужинать, поговорить с хареном – чего она больше всего хотела – и, может быть, попытаться разобраться с материалом, что сегодня дал мастер Илиш. Присев было на кровать, Майяри тут же вскочила, слегка испугавшись тихого шуршания, и с недоумением уставилась на пёстрое покрывало, сотканное из белых, синих, сиренево-лавандовых и чёрных нитей. Ткань казалась крапчатой, но, осторожно прикоснувшись к ней, девушка поняла, что это и не ткань вовсе, а полотно из бисера.
Майяри откинула уголок, и покрывало с тихим шорохом и стеклянистым позвякиванием собралось складками. Это сколько же времени нужно, чтобы создать такую красоту? Выпрямившись, девушка уже по-новому осмотрела комнату, вглядываясь в каждую из вещей. Картины теперь ей казались ещё красочнее и живописнее, очертания мебели приобрели художественную строгость и лаконичность, а стены… Присмотревшись, Майяри щелчком потушила свет, и осмотрела комнату уже в сиянии ночных светил. По стене ползли бело-жёлтые дорожки луны и волчьего месяца; их холодный свет бликами и тенями вырисовывал картины, отражаясь в вырезанных на поверхности узорах.
Девушка всё же опустилась на кровать. Какой странный дом. На первый взгляд всё так просто, но как же сложно и красиво на самом деле.
После ужина в компании госпожи Пандар сыскари собрались в кабинете харена. Если в прежнем доме под начальством господина Ывашия кабинет харена отличался строгой лаконичностью, то здесь на стенах висели те же картины, на окнах стояли горшки с цветами, а на маленьком столике в гостевой зоне – ваза с сухим букетом. Майяри и Шидай устроились как раз рядом с ним в креслах, а Ранхаш занял своё место за рабочим массивным столом и потянулся к корреспонденции, но замер, уставившись на фарфоровые зубочистки.