Британский качок (ЛП)

— Знаешь, что было бы весело? — Элли, наконец, вмешивается, бурлящая идеей, которую, я знаю, она вынашивала уже несколько недель. — Мы со Стюартом подумали, что было бы так весело, если бы мы все пошли на свидание. Ты, я, он и Ариэль.
В этом предложении так много неправильного, что я не знаю, с чего начать.
Щеки Ариэль розовеют, что ужасно смотрится на фоне ее волос.
— Слушайте, это, наверное, не очень хорошая идея.
Элли понимающе подталкивает свою подругу локтем.
— Видишь, Ариэль, я же говорила тебе, что у него сексуальный голос.
С трудом могу поверить, что они ведут этот разговор при мне, как будто я не стою здесь. Мой взгляд блуждает по комнате, ища хоть какое-то подобие спасения, и нахожу его в виде приближающейся Джорджии.
Она сокращает разрыв, направляясь ко мне, не замечая моего беспокойства, хотя не то чтобы я подавал какие-то сигналы.
Я спокоен и собран, как обычно. Только пустота в животе выдает меня.
— Мы могли бы пойти на дегустацию вин в эти выходные, а потом отправиться на виноградник, — спешит добавить Элли.
Дегустация вин и виноградник?
Что это за гребаная комбинация?
Это звучит ужасно, просто чертовски ужасно.
— У меня уже есть планы на эти выходные, — выпаливаю я.
— И что ты будешь делать? — спрашивает Стюарт. — У нас игра, а потом что? Собираешься дрочить остаток дня?
Джорджия останавливается как раз в тот момент, когда идиот спрашивает о мастурбации, глаза расширяются так, как могут только, когда человек слышит что-то реально шокирующее. Это явно не то, что она ожидала, когда подошла.
Мои друзья придурки.
Я ничего не могу с этим поделать.
— Привет, — приветствует ее Элли, одаривая классическим взглядом, оглядывая ее сверху донизу, а затем снова смотря в глаза.
— Привет, — застенчиво говорит Джорджия. — Надеюсь, я ничему не помешала.
— Нет, — выдавливаю я, подходя ближе. — Я ждал тебя. — Не задумываясь обнимаю ее рукой. — Детка.
Стюарт, Элли и Ариэль разинули рты.
— Ты только что назвал ее «деткой»? — Элли смеется, пытаясь понять это новое развитие событий.
— Это Джорджия, — представляю я. — Я не могу пойти с вами на двойное свидание, потому что у меня свидание с ней. — Я целую ее в макушку, как будто это самое естественное, что можно сделать, и если девушка и ошеломлена, то не показывает этого.
Она даже не напрягается рядом со мной.
Какое бесстрастное лицо у этой цыпочки!
Я впечатлен.
— Я задолжала ему. — Это все, что она говорит добродушным голосом.
Я задолжала ему.
Она имеет в виду пари, вызов, называйте как хотите, в ту ночь, когда она пригласила меня на свидание в рамках своего посвящения в легкоатлеты.
— Мне нужно в ванную, — внезапно объявляет Элли. — Ариэль, пойдем. — Элли хватает свою подругу за руку и тащит ее прочь, свирепо глядя на Стюарта; предполагаю, что они собираются пересмотреть стратегию в ванной.
— Почему ты не сказал, что у тебя есть девушка? — раздраженно спрашивает Стюарт.
Потому что она не моя девушка!
— Я неоднократно говорил тебе, что меня не интересует двойное свидание.
— Неоднократно, — повторяет он, усмехаясь. — Не мог бы ты не звучать так чертовски надменно?
Прости, что?
— И, кроме того, я бы не стал продолжать поднимать этот вопрос, если бы ты сказал, что у тебя есть девушка.
Он собирается продолжать это говорить?
— Я не его девушка, — выпаливает Джорджия в то же время, как я говорю: — Она не моя девушка.
Она толкает меня локтем.
Я хмурюсь.
— Что? Тебе можно так говорить, а мне нельзя?
Джорджия закатывает глаза.
— Ну… — Голос Стюарта затихает, когда он размышляет вслух. Чешет за ухом. — Мы все еще можем устроить двойное свидание. Элли может какое-то время злиться из-за того, что Ариэль получила отворот поворот, но переживет это. Она действительно хочет пойти в тот яблоневый сад.
Он никогда этого не оставит.
Никогда.
— Яблоневый сад? — спрашивает Джорджия, оживляясь. — Тот, что в Лейк-Кантри?
— Да, тот самый. — Стью подогревает разговор, чтобы убедить ее в своей идее. — У них есть виноградник, и Элли хотела пойти и выпить вина и все такое, но я не хочу тащиться туда один.
 
Джорджия смотрит на меня снизу вверх, все еще на добрых пятнадцать сантиметров ниже, спрятана у меня под мышкой, не пытаясь оторваться.
— Я бы с удовольствием. Звучит весело. — Она понижает голос. — Плюс… я у тебя в долгу.
Ну, технически, думаю, что так оно и есть, не то чтобы я когда-либо заставлял ее или помыкал ею — не тогда, когда намеренно пытался избегать ее.
Посмотрите на беспорядок, который я только что устроил: она сияет, глядя на меня, как будто только что одержала какую-то победу или покорила меня.
Это не тот случай. Ничего не прощается, потому что мне нужна услуга на три секунды.
— Хорошо, вы двое, снимите комнату. — Стюарт симулирует шутку, хотя готов поспорить, что он уже давно хотел попросить кого-нибудь снять комнату и ждал идеального момента. — Сбавьте обороты. Я не привык видеть этого болвана с цыпочкой, и теперь меня тошнит.
— Отвали, Стюарт.
— Хорошо, но будет круто, если я скажу Элли, что ты идешь с нами собирать яблоки, верно?
Я ни хрена не знаю об американских женщинах, но знаю вот что: эта девушка Элли хочет, чтобы мы с Джорджией ели отравленные яблоки, а не собирали их вместе с ней.
— Могу я секунду поговорить с тобой наедине? — Я бросаю взгляд на Джорджию, на ее джинсы, свитер, волосы. Дергаю головой и указываю на входную дверь.
— Снаружи?
Я веду ее, и девушка следует за мной на крытое крыльцо, сетчатая дверь захлопывается за нами.
Сегодня на улице холодно, и я чувствую себя виноватым за то, что вытащил ее на улицу, но мы не можем поговорить внутри; там слишком шумно и полно людей. Любой может подслушать, что я собираюсь сказать.
— На самом деле тебе необязательно идти туда. Все это просто нелепо.
— О.
Я изучаю ее.
— Только не говори мне, что ты разочарована.
Мы говорим обо мне, о парне, к которому она пришла по необходимости и от отчаяния. Парне, с которым она застряла на занятиях два раза в неделю, от которого не может сбежать.
Девушка пожимает плечом.
— Я бы не отказалась пойти. Если бы ты захотел.
— Я не хочу, — выпаливаю я. — Это ферма по сбору яблок. — Я не могу найти подходящих слов; вся идея — чушь собачья. И предпочел бы, чтобы меня затроллили и оставили голым посреди кампуса, чем пойти во фруктовый сад. Не то чтобы я когда-либо не был на одном из них. На настоящем винограднике? Да.
На юге Франции? Да.
Тоскана, Италия? Да.
Средний Запад Америки?
Почему это вообще вопрос?
Не хочу показаться снобом, но давайте будем реалистами.
— Ясно. Конечно, ты не хочешь идти. — Джорджия удрученно смотрит на свои туфли. — Я была стервой и… не виню тебя.
Правда в том, что она не сделала ничего такого, чего не делали тысячи людей до нее. Ритуалы дедовщины распространены — и не только здесь, в Штатах. Попробуйте побыть молодым парнем в школе-интернате в Англии, и увидите, как на самом деле ведут себя надменные ублюдки, когда никто не смотрит.
Когда им не грозит опасность быть пойманными.
Стукачи получают розгачи…
— Ладно. Никакого свидания. — Она выглядит странно разочарованной.
Я в замешательстве — неужели она пытается отвоевать себе дорогу в рай, совершив доброе дело: свидание со мной из жалости?
— Никакого свидания.
Ее плечи поникли, или, может быть, это тусклый свет ламп на крыльце, которым нужны новые лампочки. Они мерцают.
Джорджия прикусывает нижнюю губу, белые зубы сверкают.
— Понятно.
Я засовываю руки в карманы джинсов и сутулюсь.
— Спасибо тебе за то, что вела себя естественно там.
— Эм. Пожалуйста. Все в порядке, правда. — Нахмурившись, она заглядывает в дом через сетчатую дверь. — Но что все это значило? Должна ли я волноваться?