И невозможное возможно (СИ)

Справа от него послышался негромкий треск, мелькнула тень, и в этот момент глаза ослепила яркая вспышка света, а мимо, казалось, пронесся поток раскаленного воздуха.
Все произошло слишком быстро, охотник даже не понял, как оказался на спине, связанный по рукам и ногам.
— Вы только посмотрите, кто тут у нас! — послышался насмешливый женский голос. — Неужели мне удалось поймать самого Гилмора Ансгара?
Мужчина дернулся, пытаясь освободиться. Но простенькое парализующее заклинание накрепко связало его тело невидимыми веревками.
— Гертруда, отпусти меня, — процедил он сквозь зубы.
Тотчас же незримые путы ослабли, и он смог встать, разминая затекшие конечности.
— Неужели узнал? Я уж подумала, что совсем забыл меня.
Тяжелые ветви стоявшей рядом ели раздвинулись, и показалась молодая особа миниатюрного сложения в длинном зеленого цвета платье.
— Рад тебя видеть в добром здравии, — улыбнулся Гилмор и обнял за плечи женщину со светлыми волосами и искрящимся взглядом.
— Приветствую тебя, — в тон ему ответила Гертруда, но ее серые глаза подозрительно прищурились. — А скажи-ка мне, пожалуйста, с какой это радости ты бродишь возле моего дома? Неужели в гости решил прийти?
— От тебя сложно что-то утаить. Недаром старик Анант считал тебя своей лучшей ученицей.
Гертруда подняла голову и изумленно изогнула бровь.
— За время странствий ты научился льстить и хитрить, — проговорила она.
Гилмор добродушно рассмеялся, его громкий смех эхом разнесся по лесу.
Спустя два часа они сидели в домике Гертруды, пили чай и вспоминали прошлые счастливые деньки.
— А помнишь, как ты устроил побудку в академии, подложив всем в постели заколдованных муравьев, — смеялась Гертруда. — Мне еще долго казалось, что по моему телу кто-то ползает. С тех самых пор я на дух не переношу насекомых.
— Лягушка в шляпе профессора Алкмены — это тоже было весьма забавно. Как она тогда визжала! — хитро улыбаясь, продолжил Гилмор. — Это ведь ты ее туда положила?
— Нет, не я, — чародейка отрицательно покачала головой. — Это был Филипп. Ее нравоучительный, не допускающий возражений тон ужасно его раздражал, вот ему и захотелось немножко сбить с нее спесь.
— Да уж! А все-таки веселые были времена, несмотря на жесткие порядки и строгих преподавателей, — проговорил Гилмор.
После этих слов он откинулся на стуле и надолго замолчал.
Роскошный букет полевых цветов, стоявших посередине стола, да монотонное жужжание мухи, влетевшей через открытое окно в комнату, смягчали напряжение. В доме пахло ароматом цветущего луга, тишину нарушало ритмичное тиканье часов.
— Так зачем ты приехал? — наконец, спросила Гертруда.
Гилмор посмотрел на собеседницу, а затем вновь глянул на окно. Он колебался, прежде чем сказать.
— Тебе ведь известно, что королева велела магам явиться ко двору и зарегистрироваться? — спросил он.
Гертруда утвердительно кивнула, продолжая пристально наблюдать за своим другом.
— Так почему ты здесь?
Она приподняла голову, Гилмор ощутил, как взгляд ее светлых глаз изучающе пробежался по его лицу.
— Что ты этим хочешь сказать? — медленно спросила его собеседница.
— Я хочу знать, почему ты ослушалась королевского приказа, — проговорил он, прищурив карие с бесовскими огоньками глаза.
— А вот это тебя не касается, — раздраженно ответила Гертруда.
— Да не злись ты, — тихо рассмеялся Гилмор. — Спрашиваю, потому что мне важно знать твое мнение.
— Здесь мой дом, мои друзья и родные, и я не собираюсь покидать их по чьей-то прихоти, — проговорила Гертруда. — У меня и тут дел по горло. И вообще, никто не заставит меня идти на край света только потому, что кому-то взбрела в голову идея поставить на учет всех волшебников страны.
— А если за тобой пришлют вооруженных людей?
— Ты смеешься надо мной? — чародейка скептически изогнула бровь. — В нашей стране полно сильных магов. Кому я могу понадобиться?
— Например, тем, кому захочется отобрать у тебя часть магической силы.
— Гилмор, не все грибы в лесу полезны, некоторые вызывают галлюцинации и бред, — рассмеялась она. — Разве такое возможно?
 
— Как тебе известно из курса истории и географии, дорогая Гертруда, — серьезным тоном проговорил он, — к северу от Эмпирии находится пустошь Уснакс. Она с каждым годом все ближе подступает к нашим границам. Рано или поздно наши густые леса и плодородные земли превратятся в выжженную солнцем пустыню. Огненные смерчи, гонимые ветрами из глубины пустоши, принесут смерть всему живому при свете дня, а с наступлением темноты приходят чудовища, от которых никому не уйти. В ночь Великого сражения, когда Темные намеривались захватить власть в Эмпирии, произошел магический взрыв огромной силы, что открылись ворота в Проклятый мир. Тогда дед нашей королевы Касперий Великий, заручившись поддержкой Ордена светлых магов, создал Сферу, которая была способна остановить темную стихию.
Гертруда согласно кивнула и выжидающе посмотрела на гостя.
— С тех пор повелось, — продолжил Гилмор, — что королевские маги подпитывали Сферу магией, сдерживая натиск пустоши в пределах наших границ.
— К чему ты это говоришь? — спросила она. — Я это знаю, данные факты рассказывают детям в школе.
— Прошу, не перебивай меня, — проговорил Гилмор. — Нам известно далеко не все.
Он ненадолго замолчал, как бы предоставляя собеседнице время на обдумывание его слов.
— К моменту прихода к власти королевы Мариэльды, — продолжил свой рассказ Гилмор, — резерв Сферы начал стремительно падать, а сама эта конструкция стала буквально высасывать жизнь из магов. Орден искал и приглашал во дворец сильных волшебников Эмпирии, чтобы они помогли пополнить резерв. Но маги не торопились идти на верную смерть.
Он на время замолчал, кусая губы. Неяркий шарик магического света заискрился на его ладонях. Было заметно, как мышцы на его лице судорожно подрагивают. Он словно боялся произнести вслух страшное признание.
— И что же? — спросила Гертруда.
— Добровольно отдавать свою магию и жизнь волшебники не хотели. И тогда Орден пошел на хитрость, он начал силком приводить в королевский дворец колдунов и чародеев, якобы для регистрации. Никто из них назад уже не вернулся.
— Что? — ошарашенно пробормотала Гертруда. — Как такое может быть? Но… но об этом бы все говорили.
— Кто бы им позволил? Рано или поздно доберутся и до нас с тобой, — проговорил Гилмор.
— Но разве это решит проблему?
— На время да, но что будет с миром дальше, не скажет тебе даже самый гениальный предсказатель.
— И что же произойдет со всеми нами?
— На этот вопрос у меня нет ответа. Но у меня есть мысль, как избежать охоты на чародеев.
Солнца за окном не было видно, небо заволокло тяжелыми тучами, грозя в любой момент расплескаться на землю проливным дождем. За разговорами Гертруда не заметила, как в комнате потемнело, но зажигать свет она не торопилась. Беспокойные мысли бились, как птицы в клетке: что бы ни происходило вокруг, в том, другом мире за окном, ей нет места. Привычная реальность разбилась на миллионы осколков, каждый из которых окружал ее вихрем хаоса.
Голос Гилмора звучал издалека, словно пробиваясь через ледяную пустоту, окутывающую ее тело. От этого хотелось рыдать, но тут горячим комком к горлу подкатывала ярость. Ни вздохнуть, ни выдохнуть… внутри лишь душераздирающий крик.
— Почему ты молчишь? — обеспокоенно глядя на Гертруду, спросил Гилмор. — Только не говори, что не слушала меня.
— Я слышала весь твой рассказ. Только… почему я? Почему ты предлагаешь это только мне? Ведь ты мог бы спасти многих достойных магов.
Она внимательно посмотрела на сидящего напротив гостя. Высокий, мощный, с выправкой воина, с длинными густыми медно-рыжими волосами до плеч и правильными чертами лица, он смотрел на нее, не отрывая взгляда. Его карие глаза от тревоги стали почти черными, а ноздри раздувались.