Приманка для демона (СИ)

Рен не спешил, шумно дышал, явно сдерживаясь от того, чтобы не ворваться в меня со всей дури.
— Расслабься, маленькая… — прошептал Герман мне в губы, повторяя рукой изгибы моего тела. Его любопытный взгляд убежал к моим ногам. Я тоже туда посмотрела.
Слишком крупный. Нечеловеческий. Мне казалось, я второй раз теряю девственность. Мои брови сошлись на переносице, лоно медленно растягивалось, пропуская головку внутрь.
Внутренности словно обдало кипятком. Я выгнулась, чувствуя, что он все-таки прошел. Неужели, неужели… Добрался до предела, погрузился полностью, и меня чуть не разорвало от нахлынувших жарких и чувственных волн. Я стала задыхаться, грудную клетку распирало, а Герман еще и добрался пальцами до клитора и принялся его ласково тереть, когда Рен задвигался.
Он работал мощным поршнем, накачивал меня удовольствием. Я металась по подушке, с моим телом творилось что-то невообразимое, сладкий туман разогнал мысли — я превратилась в сумасшедшее животное, молила “быстрее”, мои стоны перемешивались с криками, оргазм раз за разом сотрясал меня, я уже сбилась со счета, сколько их было.
Герман не переставал меня ласкать пальцами, целовал шею, плечи, грудь. И от его губ, от его прикосновений под кожей растекался горячий сироп.
А потом это мощное орудие запульсировало во мне, извергая сперму. По комнате прокатился демонический рык, жуткий, пробирающий до костей, будто из потустороннего мира. Сокрушительная мрачная энергетика просочилась в меня, пронеслась по каждой клеточке и словно вывернула наизнанку.
— О, это лучшее за последние сотни веков… — пророкотал низкий бас Рена. Чужой, незнакомый. Я испугалась, широко распахнула веки — он усмехался дьявольской улыбкой, его лунные глаза горели слепящим светом.
— Демон, приди в себя, не то покараю. — Герман хлопнул его по плечу, и мрачная аура рассеялась.
— Что? — возмутился он уже обычным голосом. — Со мной все в порядке.
— У тебя еще какие-то ипостаси есть?
— Нет. Я удовольствие получаю не только физически. У меня произошел всплеск магии, так как я давно не занимался любовью в этом облике. И это было потрясающе, милая Лика… Ты такая отзывчивая…
Он припал губами к моему животу, поднялся к груди и наконец смял мои губы. Я обхватила его слабыми руками, еще разнеженными от оргазма, и окончательно поплыла, переполненная нежными щемящими чувствами.
Мой любимый демон. Мой любимый мужчина. Какое счастье ощущать его кончиками пальцев, млеть от его поцелуев, вдыхать его запах. У меня задрожали сладкие слезы под ресницами.
Рядом за нами наблюдал Герман — и я потянулась к нему рукой, обвила его шею, приближая к себе. Он поцеловал мои губы, улыбнулся и поманил:
— Иди ко мне…
Я с удовольствием утонула в его крепких объятьях, но он быстро перевернул меня к себе спиной, и между ягодиц уперся напряженный член. Рен сразу прижался ко мне спереди, его орудие снова было твердым и давило мне в живот.
Ого, кажется этой ночью я точно сойду с ума от наслаждения.
Мы не отрывались друг от друга до утра, мы так соскучились все втроем за эту недолгую разлуку, будто она тянулась вечность. Не могли насытиться, перестать прикасаться, целовать. Я уснула между ними, чувствуя себя в блаженной нирване, уплыла в сладкие сны, а когда проснулась, мои мужчины по-прежнему обнимали меня с двух сторон.
Но природа звала. Я с трудом выбралась из-под их рук, тихо прокралась к туалету, сделала свои дела и, вернувшись, замерла на пороге. Смешок клокотал в груди. Очень сложно было его сдержать.
В мое отсутствие спящий Рен обнял Германа и, пока я топила в кулаке смешки, закинул на него ногу. Охотник открыл глаза — они резко округлились — и со всей силы оттолкнул демона так, что тот кубарем полетел с кровати на пол.
Теперь я уже никак не могла сдержаться от смеха.
— Демон, твою мать! — Герман с особой злостью отшвырнул одеяло и, встретившись со мной взглядом, немного подобрел.
Ошалевший и взлохмаченный, Рен пришел в себя на полу и потер затылок.
— Что случилось?
— Ты меня с Анжелой перепутал!
 
— Нет, ну вас нельзя ни на минуту оставить одних, — пробормотала я и пошла мирить своих мужчин.
Глава 34. Анжелика
— Я думаю, ты должна это увидеть, — сказал Герман и поставил на комод в прихожей сумку, набитую чем-то. Я подбежала его поцеловать, и он стиснул меня в объятьях.
— Что там?
Герман выпустил меня из кольца рук, тяжело вздыхая. Похоже, ему не сильно хотелось мне это показывать. Боялся моей реакции? Или почему?
Рен вышел в прихожую в одних трусах и пожал другу руку.
— Мы уже заждались. Не хотелось начинать без тебя.
— Ты мог со мной поехать на машине, а не уплыть в тень. — Охотник снял куртку и повесил ее на крючок. У меня сердце дрогнуло — снова его футболка была в подпалинах от магии. Многие демоны наконец вылезли из теней и начали беспредельничать — Рен и Герман координировали борьбу с ними и сражались сами.
Поэтому Рен заявился домой вообще без одежды, чтобы лишний раз не пугать меня?
Я вздохнула. Главное, живые. И рядом со мной каждый вечер и ночь. Днем я училась в местной школе управлять даром и мечом, а в выходные ходила гулять с Афиной.
На дар я согласилась после того, как демон привел убедительный аргумент — оказывается, у ресемитора и у девушки без дара не может быть детей. Тогда я согласилась, и оказалось, что ничего нет страшного в том, чтобы носить в себе нечто дикое. Главное, уметь им управлять, тогда оно приносит только пользу.
— Если я буду передвигаться, как люди, то забуду, как путешествовать по теням, — пожал плечами Рен. — Что в сумке? Ты заезжал в магазин?
У демона оказался волчий аппетит. Как только в него все помещалось? Иногда мне казалось, он может съесть слона. Он пристрастился ходить вместе с Германом в спортзал и теперь стал еще мускулистее.
— Это для Анжелы. — Герман снял обувь и поднял сумку. — Оставишь нас наедине?
— Только ненадолго.
Наедине? Все так серьезно? Тревога раненой птичкой забилась у меня в груди. Слишком у Германа отрешенный вид — словно тогда, когда он еще скрывал свои чувства.
Рен скрылся за дверью кухни, и мы прошли в гостиную. Я с ногами забралась на диван, кутаясь в плед — стало прохладно, особенно от холода, который веял от Германа.
Он поставил сумку на журнальный столик, дернул молнию и достал изнутри толстые тетради.
— Что это? Твои конспекты?
— Это твои записи, — севшим голосом ответил Герман. — Твои воспоминания. Но прежде чем ты их прочтешь, я хочу извиниться за то, что солгал.
Я смотрела на тетради, словно на ядовитых пауков. Нет, не хочу возвращаться к прошлой жизни. Я больше не Мари. Честно говоря, я даже до сих пор не решилась поехать навестить маму и сестру, хотя Герман передавал мне от них просьбы увидеться.
— Ты не работала в эскорте и не продавала свое тело. — Он сел на диван напротив, сжимая в руках тетради, и смотрел на них. — Я тогда сильно разозлился на тебя, потому что ты меня обвиняла во всем, и ляпнул, чтобы встряхнуть… В общем, на самом деле ты зарабатывала деньги на лечение не совсем законным способом. Ты работала в подпольном казино, прикидывалась клиенткой и подпаивала мужчин, которые играли, чтобы они больше выкладывали денег. Если не веришь, можешь сама прочесть. — Он протянул мне тетради, но я оставила руки под пледом, не желая их брать. — Когда я готовил сценарий твоей новой жизни, мы много времени сидели в этой гостиной, на диванах, друг напротив друга. Я задавал тебе много вопросов, чтобы мой сценарий вышел безупречным, и пока я его продумывал, ты день за днем списывала ручкой листы. Говорила, что только своему почерку поверишь.
Герман отбросил со столика сумку и поставил стопку ближе ко мне.
— Я собирался эти тетради сжечь. Но рука так и не поднялась. Ты много трудилась, писала днями напролет. Для тебя было важно оставить себе будущей что-то. Прочти их.
Я не протянула руки, чтобы их забрать. Передо мной словно выросла стена, и я не хотела ее рушить. Мне хорошо в новой жизни, с новыми друзьями, с Германом и Реном. И я не хочу заглядывать туда, где было много боли и безысходности. Подозрения, что отец хочет убить мать. Родные в больнице, отсутствие денег, грязная работа в казино, на которую мне пришлось устроиться.