Меч теней (ЛП)

Поражение тяжело легло на плечи Тэсары. Она снова откинулась на подушки.
— Я всего лишь женщина. Я не могу стоять на пути таких ужасных сил.
— Вы — королева.
— Королева без защиты от проклятия мага.
— Она всего лишь волшебница, — тихо поправила Соня, — и в глазах короля она, прежде всего, женщина.
Тэсара искоса взглянула на свою фрейлину.
— Что ты имеешь в виду?
— Она покорила его сердце. Когда-нибудь она его сломает.
— Скорее всего, он сломает ее.
— Она предаст его с другим мужчиной, — сказала Соня. — Это просто вопрос времени.
— Только дура станет наставлять Королю-Магу рога.
— Ведьмы — дуры. Это ясно во всех анналах.
Тэсара изучала лицо Сони, опасаясь триумфа, блестевшего в ее карих глазах.
— Ты действительно веришь, что она предаст его?
— Ходят слухи, что у нее было много других, прежде чем она попала в постель короля. Почему это должно измениться сейчас?
Дрожь пробежала по Тэсаре при воспоминании обо всех этих историях: несчастные юноши, побежденные в лунных полях, трубадуры, работавшие в Круге Мага Кори, повстанцы, сражавшиеся против Короля-Мага. Мужчины и женщины. Некоторые шептали, что даже маг Кори поддался ее удовольствиям.
— Слухи, — сказала она. — Они придуманы, чтобы скоротать скучные зимние ночи. Нам нужно нечто большее, чем слухи, чтобы настроить Короля-Мага против нее. Даже если все, что они говорят, правда, не имеет значения, как она вела себя до сих пор. Что будет важно королю, так это то, как она будет вести себя с этого момента.
— История порождает подозрения, — настаивала Соня. — Именно подозрения Кедехена приговорили Бриану из Восточной Селен к башне. Если мы будем умны, моя Королева, подозрения Короля-Мага осудят и Эолин.
— Он не стал бы слушать меня, какими бы неопровержимыми ни были доказательства. Сначала он осудит меня за то, что я вообще сомневалась в ней.
Соня наклонилась вперед и взяла руки Тэсары в свои.
— Не стоит недооценивать свою силу. Жители Мойсехена полюбили вас. Жители видят в вас хорошего, щедрого и сострадательного человека. Благородные семьи восхищаются вашей красотой и изяществом. Даже среди магов у вас появились друзья. Очень немногие в этом королевстве желают вернуться во времена Кедехена. Им не нужна еще одна ведьма в постели короля, тем более на троне. Многие поддержат вас, если мы выступим против нее.
— Этого было бы недостаточно. Даже ты утверждала, что никто не может превзойти ее силу, кроме самого Короля-Мага. Сколько бы у меня ни было союзников, они не могут защитить меня или мою дочь от проклятий этой женщины.
— Боги защитят вас, моя Королева, — заверила ее Соня. — Боги Грома всегда защищают истинных и праведных.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Судьба
Вечером Эолин и Акмаэль поднялись по узкой винтовой лестнице юго-восточной башни к крепостным валам. Ветерок был теплым, звезды только начали зажигаться на темнеющем небе. Факелы шипели и вспыхивали в ответ на меняющийся ветер. От их пламени поднимался дым, несущий ароматы горящей смолы и обугленного дерева.
 
Эолин держалась к своему королю, положив руку на сгиб его руки. Они шагали вровень друг с другом по каменной дорожке, часовые приветствовали их по пути.
Присутствие Акмаэля вызывало чувство постоянства посреди такой суматохи. Он остановился и устремил взгляд за Город к горизонту, уже потерянному в сгущающихся сумерках. Эолин подозревала, что его мысли были о Римсавене и узкой дороге, которая вела оттуда к перевалу Эрунден, где ждали сырнте.
— Покои для тебя готовятся здесь, — сказал он. — В Восточной башне.
— Тюрьма твоей матери? — слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела обдумать их, но даже когда он на мгновение замолчал, она не чувствовала желания отказаться от них. Бриана погибла в этой башне, а мать Эолин была схвачена там и приговорена к горькой судьбе.
— Я не сажаю тебя в тюрьму, — сказал он. — Эти покои просторны и хорошо оборудованы. Защищены мощной магией. Это самое безопасное место в этой крепости, во всем королевстве. Ты ни в чем не будешь нуждаться и будешь в безопасности, пока я не вернусь.
— Ясно, — Эолин отошла и положила руки на каменный парапет. — Это очень великодушно с твоей стороны, Акмаэль, но было бы лучше, если бы я осталась в Квартале Магов. Телин уже согласился помочь мне найти там место.
— Я этого не допущу.
Она напряглась.
— Я не могу оставаться в замке. Гемена нуждается во мне. Она была опустошена, когда узнала, что я не останусь с ней на эту ночь, и злится на меня за то, что я не вернулась сразу же в Моэн, чтобы найти Ташу и Катарину.
— Тем девочкам теперь уже не поможешь.
— Я знаю. Но Гемена этого не понимает. Сейчас не время бросать ее в компании магов и незнакомцев. Ей нужно что-то из прошлого, чтобы поддерживать ее устойчивость, и мага в качестве ее наставника, чтобы она могла направить свою магию в будущее.
— Она может остаться здесь, с тобой, в Восточной башне.
— Акмаэль, ты не можешь ожидать…
— Эолин, — он взял ее за плечи. — Завтра я покидаю эту крепость, чтобы встретиться с грозным врагом, о котором я очень мало знаю. Будущее этого королевства — нашего народа — тяготит мое сердце. Дай мне хотя бы немного покоя: позволь мне уйти, зная, что о тебе хорошо заботятся и что ты в безопасности.
Она выдерживала его взгляд мгновение, затем опустила глаза и кивнула.
— Будет так, как ты пожелаешь, Акмаэль. Я останусь в Восточной башне, и Гемена со мной.
— Спасибо. Вы будете довольны, я обещаю.
Он взял ее руки в свои.
— Твоя аура становится ярче по мере того, как тени сгущаются. Он необыкновенна по своим цветам, богатым оттенкам.
Желание захлестнуло ее. Она знала его столько лет, но страсть, которую он внушал, продолжала наполнять ее благоговением и неуверенностью. Они поцеловались, страстно обещая грядущие удовольствия.
— Мы спустимся к следующей башне и вернемся в мои покои, — сказал он, положив ее ладонь на сгиб своей руки. — Цетобар ожидает последней аудиенции перед тем, как я уйду. Эта ночь обещает быть слишком короткой.
Акмаэль остановился, чтобы снова рассмотреть ее. Он нахмурился, отчего по спине Эолин пробежал холодок.
— Что такое, Акмаэль? Что ты видишь?
— Твоя аура. Она изменилась.
— Тень? Место без света? — Эолин подавил волну паники. — Это может быть признаком того, что Демоны Наэтер приближаются.
— Я вижу не тень.
— Ты уверен?
— Эта нить слишком красива, чтобы быть вестником этих монстров, — подойдя ближе, Акмаэль провел пальцами по ее волосам, словно просеивая потоки света. — Я никогда не замечал этого раньше. Из чистейшего серебра, как отточенное лезвие только что выкованного меча, и мерцающего, как вода, отражающая солнечный свет. Она исчезает, а затем снова начинает сиять.