Меч теней (ЛП)

Фелтон охнул и пошатнулся. Он бы упал на пол, если бы стражи не поймали его и не подняли.
— Я жду, лорд Фелтон, — сказал Мехнес.
Бедняга дрожал. Он переводил взгляд с отрубленной головы на Адиану и обратно, глядя широко распахнутыми от ужаса и неуверенности глазами. Прошло несколько мгновений, а он не говорил.
Мехнес подошел к нему, его тон был тихим и напряженным:
— Лорд Фелтон?
— М-мой принц, — он посмотрел мимо Мехнеса на голову Ренаты и снова перевел взгляд в пол. — Это та, кого вы ищете. Это Мага Эолин.
Адиана опустила лицо, надеясь, что облегчение, переполнявшее ее сердце, не отразилось в ее глазах. Слава богам за то, что они наделили Фелтона таким тонким чутьем! Ей хотелось танцевать, смеяться и обнимать старика, но она стояла неподвижно, как мышь под глазами кошки.
— Может ли быть так, что скромные граждане Моэна приобрели способность сырнте общаться посредством мысли? — Мехнес вернулся к голове Ренаты и поднял ее за волосы. — Мне сказали, что у Маги Эолин волосы цвета огня. Что она молода и красива. Достаточно красива, чтобы соблазнить короля.
— Маги могут менять цвет своих волос в зависимости от времени года, — возразила Адиана, воодушевленная небольшим успехом. — И никто не прекрасен, когда он мертв.
Мехнес откинул голову назад, громко и хрипло рассмеявшись.
— Хорошо сказано, госпожа Адиана, — он отпустил голову Ренаты. Она с грохотом упала на стол. — Надеюсь, твоя музыка так же остра, как и твой ум. Уведите Фелтона. Я закончил с ним, на данный момент.
Старого главу уволокли, и Адиана снова оказалась наедине с принцем Мехнесом. Активность в его палатке значительно утихла. Остались только двое стражей, и все слуги исчезли, кроме одного, который раскладывал одеяла и подушки на кровати.
— Моя спальня довольно удобна, — сказал Мехнес, — и всегда открыта для таких красивых женщин, как ты.
Она отвела взгляд, чувствуя отвращение к тому факту, что он заметил направление ее взгляда.
— Можно я сейчас пойду к детям? — спросила она.
— Они больше не твоя забота.
— Они всегда вызывают у меня беспокойство. Они для меня как родные дочери. То, что ваши люди сделали с их наставницей — как они зарезали ее у них на глазах — они никогда не оправятся от этого. Они невинны, несчастны и напуганы, страдают не по своей вине. Они требуют моего утешения и моей поддержки. Мне должно быть позволено увидеть их. Сейчас.
— Ты в прекрасном положении, чтобы предъявлять требования, — сказал он с хитрой улыбкой. — Тебе не о чем беспокоиться, госпожа Адиана. Я доверил твоих драгоценных девочек умелой заботе моих людей.
— Доверили их вашим…? — Адиана потеряла голос, настолько ужасна была мысль, навеянная его словами. — Но они всего лишь дети!
— Сколько им лет?
— Одиннадцать, двенадцать. Гемене всего девять лет.
— Достаточно взрослые для наших нужд. Не слишком старые, к счастью. Видишь ли, госпожа Адиана, у наших союзников есть особые… аппетиты, которые ученицы Маги Эолин вполне удовлетворят.
Адиана бросилась на Мехнеса, намереваясь выцарапать ему глаза. Она не почувствовала его удара, пока не упала на землю. Ее ладони защипало от удара о выметанную грязь. Ее щека распухла от боли. Она выплюнула кровь и сдержала жгучие слезы.
«Я не позволю ему увидеть, как я плачу. Этого я делать не буду».
Когда ее зрение прояснилось, его ноги в ботинках были в нескольких дюймах от ее лица.
— Они всего лишь дети, — сказала она. — Ради богов, отпустите их.
Он наклонился рядом с ней, провел пальцами по ее волосам.
— Что бы ты дала мне, госпожа Адиана, в обмен на их свободу? Возможно, укрытие Маги Эолин?
— Я… — Адиана запнулась. Она оставила эту жизнь позади, да? Много лет назад, когда управляющий ее отца спас ее из таверны. Она все это оставила, забыла и после долгого пути обрела свою свободу, свой покой. Здесь, с Эолин в высокогорьях Моэна.
«Рената была права. Это было всего лишь временное перемирие».
— Принц Мехнес, — тихо сказала она. — Я… я знаю кое-что. Я работала на пирсе Селкинсена девушкой, когда у меня не было другого выбора. Я могу доставить вам удовольствие, если вы этого хотите. Вам и всем вашим людям. Это то, что я могу предложить. Собственно, это все, что у меня есть. Освободите девочек. Возьми меня вместо них.
 
Мехнес долго молчал. Когда она, наконец, набралась смелости поднять лицо, выражение его лица застало ее врасплох; оно было задумчивым, почти сострадательным.
Принц Мехнес перевел дыхание и встал.
— Я вижу, что то, что ты предлагаешь, будет означать для тебя великую жертву, госпожа Адиана. Меня вдохновляет видеть такую ​​щедрость.
Надежда вспыхнула слабым пламенем в ее сердце.
— Но я не веду переговоров с заключенными.
Охранники схватили Адиану за руки и рывком подняли ее на ноги, посылая очередную волну боли в ребра.
— Очисти ее, — сказал принц Мехнес. — Я увижу эту снова, возможно, до того, как закончится ночь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Выбор Гемены
Гемена проснулась, дрожа, прижавшись к Таше и Катарине. Снаружи она услышала крики мужчин, прерываемые случайным смехом, тяжелые шаги и ржание лошадей. Ее язык был словно покрыт песком, а руки онемели из-за того, что были связаны. Она попыталась пошевелить ладонями, но обнаружила болезненное ощущение пустоты там, где должны были быть ее пальцы.
Сев, Гемена оглядела голую палатку, освещенную тонким лучом света, пробившимся сквозь дыру в брезенте.
Катарина и Таша спали, свернувшись калачиком на твердом грязном полу, их лица опухли от пролитых слез. С замиранием сердца Гемена поняла, что госпожи Адианы с ними нет.
«Ее тоже убили?».
Таша всхлипнула и пошевелилась. Она подняла голову, спутанные темные локоны свисали на ее круглое лицо, она уставилась затуманенными глазами на их мрачное окружение.
— Где госпожа Адиана? — спросила она.
Болезненный ком застрял в горле Гемены. Она прикусила губу, терла ладони и запястья друг о друга, пытаясь заставить кровь вернуться к пальцам.
Таша застонала и спрятала лицо в плече Катарины.
— Это должно было быть сном. Я собиралась проснуться и узнать, что это было плохим сном.
— У нас нет времени плакать, — резко сказала Гемена. — Мы должны выбраться отсюда как можно быстрее.
Таша отстранилась от Катарины и села. Она указала на ее связанные руки кивком.
— Как мы должны сбежать, связанные вот так? И куда бы мы пошли, если бы мы это сделали? Ты видела город прошлой ночью. От него ничего не осталось, и эти ужасные люди повсюду.