Вкус спинного мозга (СИ)
Безумие не унималось. Сейчас оно вплотную заинтересовалось шансом того, что я могу потерять анальную и оральную девственность. Ебаный извращенец. Голоса немного не поняли прикола орального изнасилования, ну типа - откуси. Да, в его парадигме выживания любой ценой, тесно смешанной с позывами гнева, каннибализм стоял не на последнем месте. Сумасшествие кинуло картинку того, как это может быть. Воскресило в моей памяти те момент, когда я в теплой постельке в собственном домике надрачивал на главную страницу "Порнохаба", о нет, сводный братик, я застряла!.. во прикол будет для гоблы, если я застряну в дырке выбитого окна... голоса снова протупили момент - как я могу там застрять, если оно почти в два квадратных метра? Но безумию поебать, художественные условности, епта. Трое гоблинов пристраиваются спереди - один на рот и двое на руки, остальные сзади, по очереди или разом, никакого гейства - чисто мужской секс. Какие у гоблинов члены?.. мне захотелось блевануть, даже горький привкус желчи почувствовал, подкатывающий к горлу. Слишком мерзкие и слишком подробные картинки рисовало сумасшествие, щедро дополняя их мазохизмом и не каким-то ванильным из разряда декоративной плеточкой по ебалу, а таки уголовно наказуемых за причинение человеку увечий средней и летальной тяжести. Блять, это пиздец. Сука, найду врача и вырежу себе кусок мозга - а хули нет? Вряд ли будет что-то хуже.
В какой-то момент это надоело гневу, ему была совершенно чужда концепция "занимайся любовью, а не войной". Он вспыхнул яростью и безумие отступило, вгрызаясь в кинутую мною кость мыслеобраза о блондинке. Смотреть "фантазии" на тему того, как я развлекаюсь со вполне привлекательной дамочкой куда приятнее чем образ того, чем можно пытать людей. Но сумасшествие не умело останавливаться на малом, живя по принципу "педаль в пол", набирая обороты и по итогу вместо того, чтобы наслаждаться тем, как горячий язычок полирует мне головку члена, пришла картинка того насколько же приятно может быть ебать кого-то в глазницу, ощущая неровности костной ткани, мягкость лоскутов кожи и студень глазного яблока.
Навязчивые мысли, отвратные для всего внутреннего естества встречаются и у адекватных людей, но точно, блять, не в формате Три-Дэ. Ты их отгоняешь, пытаешься не вспоминать о них, но они стаей стервятников кружатся в стенках твоей черепной коробки. Вообще занимательная херня - задумались голоса. Почти все обитатели моего разума имели доступ к моей памяти, правда, ее целостность оставляла желать лучшего, но тем не менее. Голоса выхватили обрывок мысли о каком-то психологе, утверждающем, что то, что человек больше всего ненавидит, является тем что в тайне и любит, и вполне возможно хочет жестко отодрать без гандона и вазелина. Во всех смыслах спорное заявление. А че, типа, если ты хочешь вырвать кадык Гитлеру за концентрационные лагеря, где твой дед от голода загнулся, то ты сам того не зная, оказываешься типом со свастонами на плечах и вскинутой зигой? Занимательно...
Я хотел бить себя топором по голове, силясь изгнать зародыши новых личностей, созданных на основе моих собственных. Когда-нибудь я сам себя грохну или специально подставлюсь под удар. Когда-нибудь я окончательно слечу с резьбы, еще сильнее чем сейчас.
Безумие заржало, горстями сырой грязи впихивая в мои ушные раковины слуховые галлюцинации.
Я ведь когда-то слушал музыку. Много музыки, помогающей отгородиться от всего остального мира. И у некоторых песен было свойство вклиниваться в мозговое вещество на долгие недели, фоновый звук, настигающий в самый неподходящий момент. И сразу дал ебу! Ебу дал, дал ебу, ну и слава богу! Поплыла кукуха, будь земля ей пухом!*
Хвала Темным богам - живой мертвец уже возле арки. Гнев приготовился к кровопролитию и безумие отпустило захваченные рубежи, отступая куда-то на периферию расколотого разума. Ей, что нравится это? Нравится, блять?!.
У меня сводит мышцы рук, я сжимаю пальцы на топорище, до побелевших костяшек, до фантомного подобия судороги и впившихся в ладонь ногтей. Я сглатываю слюну, ставшую слишком вязкой, горькой. Что дадут за новый уровень? Навык? Оружие? Я хочу это узнать. Гнев хочет. Голоса хотят. Чего хочет безумие я так и не понял.
В межмировых переговорах наметился прогресс - второуровневый гоблач вмазал четко поставленный удар с правой в челюсть негра. Того мотнуло в сторону. Редкий флер кровавой слюны. Может зуб раскрошило - он выплевывает кровь, поблескивающую чем-то желтовато-белым. Гоблин присаживается на корточки у пленника. Впивается узловатыми пальцами в густую моднявую шевелюру, как-то совмещающую в себе дреды и кудряшки. Вскидывает его голову. Прислоняет к потной коже лезвие кривого кинжала, чуть выше кадыка. Вкрадчиво шипит что-то ему в ухо.
Вскрик другого гоблина, вскидывающего копье. Он заметил гостя.
Пора!..
Я вылетаю из дома. Надо же, не оцарапался, не упал и ничего не подвернул. Внимание гоблиноидов полностью переключено на умертвие - выход из дворика только один, если не считать окон и дверей домов. Заложники вряд ли куда сумеют уползти. Чернокожие аборигены, сноровисто рассредотачиваются, пользуясь неплохим открытым пространством для маневра. Умертвие быстрее, да и выглядит куда опаснее, чем рядовой гоблач, но их больше и нежить может только вцепиться клыками или же ударить когтями, его живые же сородичи вооружены лучше, что позволит не подпускать мертвяка на критическую дистанцию.
Одежды на трупе почти не было. Потертые штаны, ботинки с разодранными в клочья носками - когти отросли и на ногах, царапая землю при движении, интересно, а с таким альпинистским оборудованием он сможет аки Тарзан карабкаться по руинам? Обрывки чего-то вроде куртки или рубашки превратились в ущербный аналог жилетки - нижняя часть вместе с рукавами неровно оторвана, пропитана подсыхающей кровью, обнажая мускулистый торс. Один из копьеносцев вогнал свое оружие в тело твари, козырно вогнал, выгадав момент в лобовом броске восставшего, голоса одобряют. Широкий листовидный наконечник прошил диафрагму, пропахал всю разлагающуюся начинку гоблача и уперся в заднюю решетку ребер. Пятку копья воткнули в землю, да к тому же еще грамотно придерживают. Все, трупак обездвижен, может только махать лапами и бессмысленно топтать землю. Право последнего удара передается второуровневому вожаку. Имел все шансы получить следующий уровень, жаль, что тут внезапно нарисовался весь такой из себя охуенный я.
Топор - не то оружие, которым легко нанести несерьезную рану.
Полумесяц вонзается в шею гоблина, удерживающего мертвяка. Проходит через горячую, пронизанную множеством ведущих к голове вен и артерий, фонтанирующую кровью плоть. Точно между шейных позвонков - я хорош. Полностью обезглавить не выходит, я не Супермен, хоть и похож, как хихикает безумие. Заточенная сталь перемалывает межпозвоночные диски-амортизаторы вместе с покрытыми хрящами суставами, приводящими всю эту конструкцию в движение.
Что-то прокатилось по топору в мои руки. Что-то чего я не почувствовал, убивая Игрока, занятый глюками безумия. Это было... волна вкуса жизни, чужой, отнятой жизни.
Внимание! Вы получили 2 ОС!(10/20)
Всего два? Обидно.
Я пинком снимаю с топора обмякшее тело, продолжающее окроплять все веерами крови. Кости у гоблинов легкие, даже хрупкие, особенно на фоне человеческих, в самом рослом из гоблачей килограмм сорок-пятьдесят на вид. Я почувствовал, как они хрустнули под подошвой. Труп сломанной куклой падает в сторону. В игру вступает умертвие, теперь копье лишь мешает его движениям, не больше. Отпраздновать это событие мертвяк решает крепким пожатием горла гоблина с мечом. Короткая полоса металла врубается в район плеча выходца из могилы, но не наносит существенного ущерба, застревая в костях. Когти вспарывают горло до шейных позвонков, от уха до уха. Минус два. Поправка - минус три. Обладатель топора и шикарного шрама на половину морды частично успевает среагировать на мое движение, разворачиваясь ко мне корпусом, силясь уклониться или заблокировать удар. Хуй там плавал. Мой учитель боя не только Система, но и гнев. Он месяцами задрачивал меня видениями самых жестоких расправ, я знаю о насилии ВСЕ.