Бремя победителя (СИ)

Открыл глаза, потянулся и закряхтел от удовольствия. Вставать не хотелось. Приятная теплая постель не отпускала.
— Ты забыл, милый, у тебя же нет выходных.
Улыбка сползла с моего лица.
— Разве? — нахмурился я.
— Да.
И тут я начал вспоминать. Работа… Что это за работа без выходных, ведь по законам…
— Милый, дела ждут, — перебила мои размышления Эрика.
Я огляделся. Пустая комната, в которой кроме меня нет никого. Тревога тронула мое сердце.
— Ты где? — спросил я.
— Я здесь, — ответила она, но это ничего не изменило. Потому что я по-прежнему ее не видел.
— Я тебя не вижу.
— Пора на работу, милый. Твои вещи на прикроватной тумбочке. Не забудь их.
Я опустил взгляд на то место, о котором говорила жена, и тревога до боли сжала мое сердце. На тумбе лежал уплотненный защитный комбинезон «Астрид-Электро», рядом с ним был аккуратно сложен энергоплащ «Скрытник ФФЛ», а поверх всего этого грозно восседал, уставившись на меня темными глазницами, шлем «Птеродактиль 4М». Тут же находился энерго-наруч «Евангелион-3», а к самой тумбе была аккуратно приставлена плазмо-катана «Хатсу Джи». На ней небрежно висела перевязь для торса с медикаментами и ремень с разными вспомогательными предметами. Внизу стояли видавшие виды ботинки «Хасид-Г» и среднеразмерный ранец, по многочисленным потертостям и царапинам на котором можно было сказать, что он повидал на своем веку если не все, то очень многое.
Все эти вещи были знакомы мне, ведь я без труда вспомнил их наименования. Вот только я никак не мог взять в толк, откуда они у меня и почему лежат здесь.
— Время уходит, милый, поторопись, — раздался голос жены.
И я снова огляделся.
— Да где же ты?
Встал, потянулся снова, заглянул в окно, из которого в комнату просачивались нежные лучи утреннего солнца. На улице, похоже, был самый цвет весны. По почти безоблачному небу ползли черные точки — какие-то транспортеры шли на посадку.
— Время, Шой, работа не ждет, — снова произнесла невидимая жена.
Я подошел к тумбочке и принялся облачаться в свое боевое снаряжение.
— Мне бы позавтракать и умыться, — сказал я с усмешкой.
— Поторопись, — был мне ответ.
Закинув ранец на спину и закрепив его ремнями, я ощутил, что чувствую себя в этом всем увереннее и комфортнее. Подошел к двери и коснулся сенсорной панели, створка с тихим визгом отъехала в сторону. Я ожидал увидеть привычный коридор, но вместо него попал в просторное помещение, тускло освещаемое какими-то небольшими лампами с высокого потолка. Стены были обшиты квадратными стальными листами, отчего создавалась ощущение, что я попал в какую-то гигантскую консервную банку.
Не осознавая, я сделал шаг, потом другой, и сам не понял, как очутился ровно посередине этой огромной комнаты. Передо мной находилась платформа, которая раньше… Черт! Теперь я начал вспоминать. Это Арена! Я вернулся на гребаную Арену! Хотя почему вернулся?.. Я и был здесь. Но мне совсем этого не хотелось. Я ощутил дрожь сначала в руках, потом в ногах, а после — и во всем теле.
Нет, я должен вернуться обратно в свою светлую теплую спальню! К жене и детям. И я вернусь!
Я обернулся, но двери, ведущей обратно, позади уже не было. Меня окружали лишь стены, обитые стальными пластинами.
— Вставай на платформу, — послышался голос жены, но звучал он неестественно, словно ломаясь на каждом слоге.
— Эрика, это ты? — задал я, наверное, самый глупый вопрос, который только смог.
— Пора за работу, милый, — голос стал почти неузнаваем. Он деформировался, превращаясь… в хриплый, надломленный тембр Кроноса. — Приветствую всех… точнее одного выжившего.
— Сука! — тихо вырвалось у меня.
— Вставай на платформу, впереди последний раунд.
К сердцу резко прилила кровь, адреналин запульсировал по жилам. Я инстинктивно схватился за рукоять катаны, но быстро отпустил, осознав бессмысленность этого действия.
— Тебе там понравится, я знаю, поэтому давай покончим с этим поскорее, — снова произнес распорядитель игр.
И я подчинился ему. Встал на платформу, но тут же внезапно ощутил, как у меня заболела левая щека. Огненная боль прыснула в лицо. Я что, сгораю заживо?
 
Платформа начала двигаться, я вдруг ощутил слабость в ногах, меня пошатнуло. И я упал сначала на задницу, а потом и на спину. Призрачный мир закружился вокруг, а потом я словно провалился вниз, ощутив захватывающее дух чувство свободного падения.
* * *
— Хватить его так лупить, а то шею свернешь, — раздался приглушенный, словно идущий из параллельного мира голос. И за ним тут же последовал хлесткий удар по лицу. Боль обожгла щеку, но отрезвила разум.
Я открыл глаза.
— Ну наконец-то, мать вашу! — расплылось в улыбке знакомое лицо. — Я уж думал, у тебя летаргический сон.
Я открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, но тут же понял, что сделать это мне крайне тяжело. Всепоглощающая слабость лишала возможности как-либо двигаться. А еще жутко болел затылок и плечо — создавалось впечатление, что я ушибся ими, упав с большой высоты, или же кто-то приложил меня увесистым ударом.
Передо мной появилось второе лицо, а потом третье. Я узнал всех: Ролдан, Виллис и Перк. Коупленд тоже заглянул, чуть нахмурился и пропал.
— У него крайняя пси-истощения, — констатировал Виллис.
Сразу же после его слов перед глазами всплыло сообщение:
Внимание! Достигнут критический минимум пси-энергии
Срочно необходим отдых
— Да ты… прямо… пророк… — едва проговорил я, все же разлепив губы.
— Шутит — значит все с ним в порядке, — сказал Перк.
— Ты как, Шой, встать сможешь? — спросил Ролдан.
Я тяжело выдохнул. Смогу ли я встать?.. Мне почему-то стало смешно, и я улыбнулся, а потом и засмеялся.
— А он не сбрендил? — сдвинул брови азиат.
— Нет. Это последствия сильного пси-истощения, я полагаю. Люди могут странно себя вести, — объяснил Виллис.
Я подумал, что он прав. Я тоже когда-то читал об этом. Но смеяться не переставал.
— Впереди у меня… последний раунд… Так сказал… Кронос, — зачем-то произнес я и ощутил, что смеяться больше не хочется. Мне вдруг стало чертовски грустно. Снова вспомнил свою спальню из ведения, жену и детей. Неимоверно потянуло домой.
— Если у него крыша поедет так же, как у Гигеона, то нам лучше его прибить на месте, пока он слабый и беспомощный. А то мало ли какой финт выкинет потом, — предложил Перк, выражение лица при этом у него было серьезное, но тревожное.
— Хочу заметить, что Шою удалось ликвидировать сразу трех скальных дрогов, на что никто из нас не был способен, — сказал Виллис.
Азиат повел бровью, как бы соглашаясь, но при этом оставаясь при своем мнении.
— Так что, встать сможешь? — повторил Ролдан.
Я попытался подвигаться, и у меня вроде бы даже получилось, хотя мышцы были вялыми, и конечности слушались неохотно.
— Какая здесь перегрузка? — спросил я и, кряхтя и морщась, привстал. Ролдан схватил меня за плечи и потянул к себе.
— Одна целая тридцать пять сотых же, — ответил Виллис.
Я послал пси-импульс амулету, и тот вяло отозвался. Энергии в нем было не больше чем воздуха в космосе, но запас уже начал понемногу восстанавливаться.
— Дайте мне немного времени, и я приду в себя.
— Да тут все не прочь передохнуть, — усмехнулся Ролдан.
Дальше мы двинулись через полчаса. Чтобы усмирить Т-бактерии, да и помочь организму восстановить силы, я зажевал единственную имеющуюся у меня высококалорийную пластинку, и уже через четверть часа ощутил небольшой прилив энергии. Амулет тоже работал на полную мощность — стоило ему набрать хоть какое-нибудь количество пси-энергии, как я сразу же перекачивал ее себе. Ему это не нравилось, однако я был его хозяином, и ослушаться меня он не посмел бы.
Мы обогнули невысокий утес, обошли стороной очередное холмистое плато, на что ушло почти полчаса, и вышли, наконец, к главной цели — к той самой шахте. Во всяком случае, других сооружений в округе не наблюдалось, да и на пси-карте иных объектов подобного рода не было.